Валерий Пушной - Убивают не камни

Заранее зная, что при любом исходе переговоров с Шеховым, он все равно всадит ему в сердце нож, Крыса вдолбил охранникам, чтобы сначала они от всего отказывались, а затем через некоторое время дали показания, что убийцей была Врюсова. И судя по тому, что их вскоре выпустили, полиция поверила в эту версию.

Однако теперь настала пора устранить Галину, чтобы она не попала в руки полиции, чтобы кроме этой версии у ментов не появилось никакой другой. Смерть Шехова должна быть списана на нее.

Галина даже не подозревала о подобном сценарии, но точно знала, что, оказавшись в руках у Крысы, она последует за Вольдемаром. Взглянула на старика пугливыми глазами, как бы ища его поддержки и помощи. На лбу появилась испарина, по ребрам побежал холодок.

Старик заметил, как заблестел ее лоб, и как она тыльной стороной ладони стерла испарину. Кашлянул в ответ на слова Крысы:

— Просьбу покойного надо уважить. Это святое дело. Позаботиться о человеке, это божье занятие. Бог, он все видит.

Крыса был удовлетворен услышанным:

— Старик, ты умный дед, твоими устами говорит сам Бог.

— Ну, до Бога мне не дотянуться, а вот порядок я знаю, и соблюдать мы все его должны.

Крыса остановил взгляд на лице старика:

— Какой еще порядок, дед?

— Так у нее самой надо бы спросить, готова она волю покойного выполнить?

Крыса глянул на Врюсову таким взглядом, словно крепко затыкал ей рот:

— Она сейчас в горе, старик, плохо соображает.

— И то верно, — тот повел взглядом в ее сторону, а та лихорадочно ломала мозг, как ей выбраться из этого положения. — Потом подумаешь, девонька, время у тебя будет много, а сейчас нечего гостей держать у порога. Сбегай в туалет, опорожни себя от нечистот, помойся еще разок и собирай вещички. Люди, видать, хорошие, ни к чему им мозги конопатить.

Галина услыхала про туалет и сразу в голове появилась четкость, она была благодарна старику за это напоминание, ибо от волнения этот ход совсем вылетел из головы. Продолжая сохранять растерянный вид, уже играя перед Крысой, выговорила с хрипотцой:

— Спасибо за приют, Николай Михайлович! Может быть, когда-нибудь еще загляну, проведаю! — поднялась с места и прошла к двери, провожаемая взглядом Крысы.

Тот не почувствовал подвоха, кивнул подельнику, чтобы сопроводил. Подельник направился за Врюсовой. Она вошла в туалет, закрыла дверь. Парень отступил, морщась от запаха, и пробубнил:

— Ты не рассиживайся там! Я здесь нюхать долго не собираюсь!

— Ладно, — ответила она, отодвигая доски на задней стенке и пролезая в щель.

Оказавшись на чужом участке, быстро отползла за сарай, вскочила на ноги и перебежала к противоположному забору, перелезла и побежала дальше.

Подручный Крысы достал из кармана пачку с сигаретами, закурил, отвернувшись от туалета. Выкурил половину сигареты, посмотрел на время, оглянулся:

— Ну, хватит! Ты что, рожаешь, что ли? — В ответ последовала тишина. Подельник повысил голос. — Кому сказал? — И снова не услышал ни звука. Почувствовал что-то неладное, далеко отбросил сигарету, шагнул к туалету, рванул дверь. По глазам ему ударила щель в задней стенке. Подручный Крысы раскрыл от изумления рот и стал зевать, хватая воздух маленькими порциями. Наконец, из его горла вырвался бессвязный сип, а потом он по-волчьи взвыл. — Сбежала! — и бросился к забору, просматривая соседний участок, но никого уже не увидел.

На крик подбежал второй подручный. Оба тупо уставились на щель, смотрели на нее, пока не подошел Крыса. Глянул зло на подручного и сильно ударил кулаком снизу. Подручный рухнул на землю, а Крыса потребовал:

— Догнать, идиоты!

Подручные перескочили через забор и заметались по чужому огороду.

Крыса вернулся в дом и неподвижно уставился в глаза старику:

— Ты умный, старик, вот скажи мне, что лучше — быть умным или быть живым?

— Это уж как Бог положит, а нам он сказал: не убий.

Крыса заиграл скулами:

— Ладно, живи, старик, но больше никогда не попадайся мне на глаза! — и вышел во двор.

Врюсова по чужим огородам перебежала на другую улицу, потом по переулку все дальше уходила от дома, в котором неизвестным образом оказался Крыса. И уже очутившись на безопасном расстоянии, она спокойно обдумала все. Ее обожгла догадка, что заложить могла Оксана, она одна знала об ее местонахождении.

Галина решительно направилась к остановке автолайна и поехала к центру города, ближе к гостинице. Позвонила Вобровой из кафе:

— Оксана, срочно надо встретиться!

— Почему такая срочность, что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, я уезжаю.

— Куда?

— Скажу при встрече. Жду тебя через пятнадцать минут у входа в торговый центр «Фрегат». Опоздаешь, не увидимся больше.

Галина точно рассчитала, оставив Оксане времени в обрез. Знала, что та сейчас находится в гостинице. А от гостиницы до торгового центра «Фрегат» было ходу минут десять-двенадцать, ну еще прибавила пять минут на раскачку. Рассуждала так: если даже Воброва сообщит Крысе, тот уже не успеет подъехать. Долго разговаривать с нею не собиралась. Решила отомстить. Она уже не сомневалась, что Вольдемара тоже продала Оксана.

Через пятнадцать минут та подошла к входу в торговый центр, остановилась, озираясь по сторонам. Мимо сновали люди, стеклянные двери не закрывались.

Врюсова наблюдала из кафе через дорогу. Сидела за столом у окна, положив руки на меню, которое принес официант. Не заметив ничего подозрительного, подошла к стойке бара, попросила:

— Разрешите еще раз позвонить с вашего телефона? Мой разрядился, — никакого телефона у нее с собой не было, у нее вообще ничего в карманах не было, но она уверенно играла свою роль. Набрала номер Оксаны, сказала. — Я в кафе напротив.

Оксана посмотрела через дорогу и потопала к переходу.

Войдя в кафе, подошла к столу и села рядом. Разлепила губы, чтобы заговорить. Но Галина опередила:

— Почему ты не сообщила мне, что Вольдемар убит? — спросила она.

Оксана не ожидала этого вопроса, сама готовилась выкатить свои слова, поэтому растерянно протянула:

— Не успела.

— Значит, ты уже знаешь? — воскликнула Галина. Ее воспаленный мозг бурлил, как вулкан, извергая негодование. — Это ты продала Крысе Вольдемара и меня!

— Ты с ума сошла! — вскинулась Оксана, изображая на лице удивление.

Но это выражение было неубедительным, искусственным, и Врюсова выдохнула:

— Значит, ты! Я чувствовала, что от тебя ничего хорошего не будет!

— Не мели чепуху! — притворно возмутилась Воброва. — Ты свихнулась!

Но и это возмущенное лицо пялилось своей наигранностью, что окончательно убедило Галину в ее догадках:

— Ты — подлая дрянь! — крикнула она отрывисто.

Оксана видела, что та раскусила ее, что отнекиваться дальше бессмысленно, что все точки расставлены по своим местам, что пришла пора говорить своим языком, а потому как-то разом поменялась внешне. Глянула отчужденно другими, незнакомыми Галине глазами, в коих не было даже человеческой искры, они наполнились диким блеском злобы. Она угрожающе произнесла: