Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

Светланой овладело нетерпение поскорее покончить со всем этим. Конечно, вовсе не обязательно было идти по всей цепочки ее мужчин, но она решила не менять свой первоначальный план. Ей нужно пройти ее до конца, дабы не испытывать больше ни в чем сомнений, чтобы потом, в течение долгих лет не корить себя за совершенную ошибку. Будь она моложе хотя бы на десять лет, то не исключено, что не стала бы столь тщательно выверять свои действия. По крайней мере, раньше она не имела привычку долго обдумывать свои поступки. Но сейчас она почти физически ощущала, как время ее жизни сокращается, словно шагреневая кожа из ее любимого романа Бальзака. Еще в молодости, прочитав его впервые, она ощутила, как схватили ее холодные лапы испуга, именно тогда она по настоящему поняла, что ее пребывание на земле не только конечно, но и быстротечно. И она уже выбрала лимит на опрометчивые поступки, это Маша еще может позволить себе поиграть с судьбой в рулетку. А ей очень хочется быть счастливой, причем, именно сейчас особенно хочется, когда она открыла в себе свое истинное призвание. Но чтобы его реализовать по полной программе рядом с ней должен находиться человек, с которым ей будет хорошо и комфортно. Это то минимально необходимое условие, без которого она ничего не добьется, так как если она останется одна, ее душевных сил не хватит на, чтобы, как крылья у птицы, раскрылся бы ее талант. Они все уйдут на борьбу с одиночеством.

В издательстве уже знали, что вскоре будет издана ее книга. И эта новость мало кого привела в восторг. До сих пор она была одна из них, теперь же явно выбивалась в лидеры. И хотя в коллективе к ней относились хорошо, Светлана кожей чувствовала, как конденсировалось вокруг нее поле недоброжелательности.

— А я не знала, что вы еще и писатель, — заявила явно уязвленная Тамара.

— Я тоже до самого последнего момента не знала. Но лучше узнать поздно, чем никогда.

— Но это как посмотреть. — Никогда еще в голосе Тамары она не слышала такую сильную ноту недоброжелательности. — Впрочем, учитывая ваши отношения, это вполне можно было предвидеть.

Светлана задумчиво смотрела на нее. Она понимала, что больше всего Тамару раздражает не то, что вскоре выйдет ее книга, а то, что ее дружба со Стефановым дала такие зримые результаты. Для всех они являлись наглядным доказательством, что их отношения зашли достаточно далеко. А именно это больше всего не нравилось Тамаре и судя по всему не только ей.

Внезапно к Светлане пришла странная идея. Настолько странная, что она даже засомневалась, а в здравом ли она сейчас уме. Но чем больше размышляла над ней, тем больше приходила к выводу, что в ней есть свое рациональное зерно. И, может быть, не одно.

— А знаете, Тамара, что я хочу вам предложить. Раз есть подозрения, что моя книга издается едва ли не по блату, с использованием личных связей — я вас правильно поняла, — прямо в глаза посмотрела она Тамаре. Та покраснела и отвернулась. — Так вот, если есть такие подозрения, то почему бы не устроить публичное обсуждение моего романа. Если коллектив согласится с тем, что произведение достойно того, чтобы превратилось бы в книгу, оно превратится. А если ответ будет негативный, то, по крайней мере, в нашем издательстве я ее не стану публиковать. А начнем Тамара, если вы не возражаете, с вас. Рукопись у меня в столе. Хотите, я вас даже отпущу домой, чтобы вы ее спокойно прочли и затем передали бы по эстафете другим. К сожалению, в электронном варианте романа пока не существует.

Лицо Тамары из красного превратилось в пунцовое.

— Я вовсе не сомневаюсь в достоинствах вашего романа, — пробормотала она.

— Нет, сомневаетесь. И не только вы, но и многие в издательстве. И, кстати, правильно поступаете. Я бы на вашем месте вела бы себя точно так же. Поэтому я настаиваю на своем предложении. — Светлана достала из ящика письменного стола рукопись и положила ее перед Тамарой. — Можете идти домой, а я поработаю за вас. Тем более у нас сейчас все равно небольшой тайм-аут.

Тамара неуверенно взяла рукопись, положила ее в сумку и направилась к двери. У выхода из комнаты она остановилась и как-то нерешительно посмотрела на Светлану.

— Извините, может быть, я не права, — пробормотала она и поспешно вышла.

Светлана посмотрела ей вслед. А права ли она, так поступив? А если коллектив отвергнет ее роман? Значит, так тому и быть. Зато она очистится от подозрений в протекционизме, в нечестных способах продвижения своей книге. И еще неизвестно, что важней: выпустить в свет свою книгу или избавиться от клейма человека, который использует неправедные методы.

Было просто удивительно, как быстро распространяются по редакции слухи. Тамара явно не утерпела и кому-то рассказала о неожиданном предложении своей начальнице. Незадолго до конца дня ее вызвал к себе Стефанов. Встретил он ее довольно хмуро.

— Зачем вы приняла такое решение? — спросил он. — Все издательство только об этом и говорит. Неужели вы полагаете, что я бы стал издавать книгу, если бы она того не заслуживала, а по каким-то своим сугубо личным мотивам. Поверьте, я бы не стал это делать и для своей дочери.

— Я верю, но я поняла, что необходимо именно так поступить. Иначе между мною и остальным коллективом вырастет высокая стена. И вообще, это мой роман, я имею право делать так, как считаю нужным.

Несколько мгновений Стефанов молчал. Он явно что-то напряженно обдумывал. Затем посмотрел ей прямо в глаза, как человек, решившись на важный шаг.

— Нам надо серьезно поговорить, — сказал он.

Светлана почувствовала, как у нее учащенно заколотилось сердце.

— Я согласна, но с одним условием, этот разговор начну я сама.

— Но… — Стефанов явно был обескуражен таким поворотом событий. — Хорошо, как хотите.

— Да, я так хочу. Зато обещаю, что ждать вам придется недолго.

— Хотя бы это уже хорошо, — пробурчал он.

Светлана, улыбаясь, посмотрела на него.

— А сейчас, я с вашего разрешения, пойду. У меня есть еще дела.

Перед тем, как уйти домой, она позвонила Потебне.

— Юрий Антонович, как вы поживаете?

— Мне грустно, меня покинула женщина-мечта, — меланхолично ответил он.

— Женщина-мечта готова сегодня с вами встретиться.

— Это слишком хорошо, чтобы могло бы произойти на самом деле.

— Уверяю вас, сегодня это вполне может случиться. В девять часов, в том самом парке и на той же скамейке, где впервые состоялась наша историческая встреча.

— Я буду.

Светлана не стала сразу подходить к Потебне, а спряталась за дерево, решив немного понаблюдать за ним. Он вел себя крайне нервно, постоянно вертел головой по сторонам, пару раз даже привстал со скамейки. Он явно опасался, что она не придет.