Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

— Нет, отнюдь, я вас очень внимательно слушаю. Я думаю, что эта учеба пошла вам на пользу.

— Вы первая, кто мне это говорит, — улыбнулся Стефанов. — Я писать-то начал не потому, что жаждал выразить себя, а потому что хотел прославиться. И когда принимал решение покончить с этим делом навсегда, то было больно не оттого, что не сумел найти в литературе свой единственный и неповторимый путь, а потому, что было обидно, что не добился успеха. А добился бы, то было бы все равно, чтобы я там написал. По большому счету, когда я создавал свои произведения, меня это мало волновало. Слава богу, у меня хватило ума разобраться во всех этих хитросплетениях собственного разума и души. Вот тогда-то я и стал слушать свой внутренний голос, как бы тихо он не звучал. А иногда он такой слабенький, что приходится до предела напрягать слух, дабы понять, что же такое вещает. Зато я еще ни разу не пожалел, что затратил ради этого такие большие усилия.

— Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом, — произнесла Светлана. — С вашего разрешения пойду додумывать финал. До свидания.

Она заметила, что ее поведение немного обескуражило Стефанова. Но сейчас ей было не до него, у нее созрело решение, из-за которого она мучалась все последние часы.

После работы, едва отъехав от здания, где размещалось издательство, она позвонила Артему.

Тот обрадовался ее звонку.

— Я был уверен, что ты не позвонишь.

— Как видишь, звоню. Я хочу тебя увидеть сегодня вечером.

— Ты меня не обманываешь?

— Мне кажется, ты меня немного знаешь, чтобы задавать такие глупые вопросы.

— Это я глупею от радости. Даже если это будет в последний раз.

— Ладно, приходи через часа полтора. Сможешь?

— Если бы не смог, все равно бы пришел.

Светлана засмеялась и отключила телефон.

Светлана ходила по квартире, занималась уборкой и напевала. От той тяжести, что давила на нее в первую половину дня, почти ничего не осталось, она рассосалась, как фурункул. Сейчас ею владело предвкушение близкого освобождения. Наконец-то она отыскала свою главную стезю. Вот бы в обозримом будущем такое же чудо случилось бы и с Машей. Но пока признаков этого что-то не видно.

Мысль о дочери лишь на мгновение испортило ее настроение. Она ничего не могла с собой поделать, но на данный момент ее больше заботила собственная судьба. Сейчас наступают самые ответственные минуты и очень важно принять верное решение. А потом можно будет не только подумать о Маше, но все же попробовать внушить ей и другие понятия, кроме тех, что укоренились в ее сознании. Все же она не верит, что между ними разорваны все связывающие их узы. Может быть, ее, Светланы, личный пример поможет Маше однажды изменить свою жизнь. Пока же ее предыдущий опыт влиял на нее скорей отрицательно, чем положительно.

Светлана посмотрела на часы. Через пару минут должен прийти Артем. Вряд ли он опоздает, он слишком сильно жаждет этой встречи.

Их поцелуй длился очень долго, Артем все никак не мог оторваться от ее губ, как путник в пустыне от фляжки с водой. Светлана чувствовала, как начинает кружиться у нее голова, а по телу теплой волной растекается истома. Но она не хотела торопиться, она пригласила Артема вовсе не для того, чтобы заняться с ним любовью. Вернее, не только и даже не столько ради этого, перед ней стоит гораздо более ответственная задача.

— Подожди, — отстранилась она от него. — У нас впереди целая ночь, куда ты торопишься?

— Я тебя долго не видел.

— Ну не так уж и долго.

— Это как считать. Время — понятие относительное. Это я понял четко.

— Еще чего ты понял столь же четко?

— А разве этого мало? — искренне удивился Артем. — Между прочим, за это открытие Эйнштейн отхватил Нобелевскую.

— Вряд ли тебе она светит. Какой смысл открывать то, что уже открыто до тебя.

— Смысл большой, — возразил Артем, — то были знания теоретические, а теперь то, что время — понятие относительное — я понял кожей. А это много стоит. И все благодаря тебе.

— Что ж, я рада, — улыбнулась Светлана, — значит, наше знакомство оказалось не напрасным.

— И ты еще смеешь говорить об этом! — с наигранным возмущением воскликнул Артем и снова попытался обнять ее. Но она не позволила.

— Я же сказала, подожди немного. Будет все, что ты хочешь. Только не надо спешить. Торопливость и поспешность способны смазать любое удовольствие.

Артем то ли вопросительно, то ли подозрительно посмотрел на Светлану.

— Раньше я от тебя таких мудреных фраз не слышал. А ты в самом деле хочешь?

— Иначе стала бы я тебя звать. После того, что между нами было, неужели у тебя остались еще сомнения?

— Сам не знаю, почему, но только что возникли.

— Я постараюсь их опровергнуть, — заверила его Светлана.

Артем с сомнением покачал головой.

— Не уверен, что получится.

— Давай не будем загадывать наперед.

— А что еще остается, — довольно уныло произнес Артем.

— У тебя сейчас поднимется настроение, потому что я тебя сейчас буду кормить.

— Вот это благое дело, — одобрил Артем.

Они сидели на кухне. Хотя Артем был явно огорчен несколько странным приемом, который оказала ему Светлана, это никак не сказалось на его аппетите, его могучий организм при любых обстоятельствах требовал много пищи. И она подкладывала ему новые порции.

— Скажи, Артем, — тебе уже не так уж мало лет. И женщин было немало. Но свои жизненно важные решения ты принимаешь умом или чувствами?

Он уже не первый раз удивленно посмотрел на нее.

— Чувствами. Когда я пытаюсь решать что-то умом, у меня ничего не получается. Мне становится не по себе, я не знаю, что в таком случае мне делать, как поступать. Как будто я попал в незнакомый лес и не могу определить, в какую сторону мне податься.

— Но разве ты не боишься. Ведь это опасно слушать только свои чувства. Они тебя могут завести так далеко, что долго придется выбираться из этого самого леса.

Артем пожал плечами.

— Пока что-то никуда не завели. Все вроде нормально. Я тебе не говорил, мы с ребятами сварганили новый ансамбль. Я написал несколько новых песен. Скоро будем записывать диск. Будет классно. Хочешь, кое-что сыграю?

— Чуть позже. Ты не обижаешься на меня?

— Уже нет. Я уже понял, что нам предстоит странный вечер.

— Да нет, ничего странного. Вечер, как вечер.

— У меня чутье, как у собаки. Ты хочешь что-то для себя решить.

Светлана улыбнулась и нежно провела рукой по его волосам.

— Я рада, что с тобой познакомилась. Ты будешь до конца моих дней носить почетное звание самого лучшего любовника в моей жизни. Я награждаю тебя им.

— Обычно подобными званиями людей награждают перед тем, как отправить их на пенсию или в отставку.

Светлана засмеялась, ей было приятно, что у Артема есть чувство юмора. Она в нем не ошиблась.