Джессика Гудман - Они хотят быть как мы [litres]

Все бормочут что-то в знак согласия и возвращаются к своим блюдам. За обедом мы по большей части помалкиваем, пока не раздается звонок.

Остаток дня проходит так же хреново. Мистер Бомонт, как нарочно, пытается сделать свою мучительно длинную лекцию об «Улиссе» еще более скучной, чем ей положено быть. Когда до конца урока остается всего пять минут, он смотрит на нас с жалостью.

– Как насчет того, чтобы просто расслабиться? – предлагает он. – Можете заглянуть в свои телефоны.

В считаные секунды все заходят на странички приемных комиссий и открывают электронную почту, хотя мы прекрасно знаем, что новостей ждать еще не один час.

Наконец, спустя целую вечность, я возвращаюсь домой, пролетаю мимо мамы, папы и Джареда, закрываюсь в своей комнате и запираю дверь. Я сажусь на кровать, прячу телефон под подушку и открываю федеральный портал приемных комиссий. Пора покончить с этим.

Я ввожу свою информацию и грызу кутикулу, пока загружается страница.

« Поздравляем!» – появляется надпись под дождем из разноцветного конфетти.

Сердце стучит ровнее. Слава богу. Это хорошее предзнаменование.

Я делаю глубокий вдох и открываю страницу Брауна. Пальцы тяжелеют, пока я набираю свой логин, и в горле пересыхает, когда в поле зрения появляется текст.

И вдруг… у меня вырывается вскрик.

Свершилось.

Я это сделала!

– Ты в списках? Тебя зачислили? – доносится из коридора папин вопль.

Я выдавливаю из себя ответ.

– Да.

Мама распахивает дверь и заключает меня в объятия.

– Милая! – кричит она. – Все было не зря.

Мои щеки мокрые от слез, плечи сотрясаются. Я позволяю маме обнимать меня как маленькую. Я утыкаюсь ей в шею, и она сжимает меня в тугой комочек. Все действительно не зря. Мое будущее определено. Я сделала это.

Джаред, задыхаясь, вбегает в комнату.

– Поступила?

Я киваю.

Его улыбка становится шире.

– Я знал, что так и будет. – Он заключает нас троих в медвежьи объятия и подталкивает меня плечом.

Мама наконец распутывает нашу кучу малу и берет меня за подбородок.

– Давайте отпразднуем, – говорит она, тоже вся в слезах. – Я приготовила макароны с сыром.

После ужина мама заглядывает в холодильник, роется там и достает светло-зеленую бутылку шампанского с обернутым фольгой горлышком.

– Ты этого заслуживаешь, малыш, – говорит папа. Он кладет большую крепкую руку мне на плечо, подмигивает и подносит салфетку к лицу. – Ты так много для этого работала. И после всего, что тебе пришлось пережить… – Он сжимает мою ладонь и делает знак маме. – Мы так гордимся тобой. Четыре бокала! И для Джареда тоже. Такое случается только раз в жизни.

Джаред усмехается. Возбуждение заразительно . Он даже вызывается убрать посуду со стола и, прежде чем мы расходимся, обнимает меня, утыкаясь носом мне в плечо.

– Ты еще не говорила Адаму?

– Как раз собиралась.

Джаред кивает.

– Он будет в восторге. – Он крепче сжимает объятия, и меня переполняет обожание к моему младшему братику. Что бы ни происходило с Игроками, с Грэмом, этот момент – наш.

Я бросаюсь вверх по лестнице и трясущимися руками вытаскиваю телефон из-под подушки. Набираю номер Адама и жду соединения. Я пытаюсь вспомнить все, что хочу сказать. Мне не терпится услышать все о дрянных импровизационных шоу, которые мы увидим вместе; о единственной закусочной в Провиденсе, где стоит покупать рогалики; о парке, которая мне понадобится, чтобы не замерзнуть в Новой Англии. Я хочу знать, в какой общаге мне предстоит жить. Нужна ли мне машина?

Он берет трубку после четвертого гудка, но я едва слышу его голос. Фоном звучит громкая музыка евродиско, заглушая мои мысли.

– Алло? – кричит он. – Джилл?

– Я поступила, – задыхаясь, выпаливаю я. – Меня приняли. – Даже произнесенные вслух, эти слова как будто фальшивы, я словно во сне.

– Что? – взвизгивает он. – Я тебя не слышу! Напиши мне!

Связь обрывается. Он, должно быть, на какой-то вечеринке, где я тоже буду в это время в следующем году.

Дрожащими пальцами я отстукиваю сообщение.

« Я ПОСТУПИЛА В БРАУН! УВИДИМСЯ В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ!!!!!!»

Он отвечает мгновенно. « ВАААУ!!!!!!!»

Я убираю телефон и глубоко дышу, медленно втягивая и выпуская воздух. Внезапно все вокруг кажется незнакомым, будто это вещи из чьего-то прошлого. Я так ясно вижу свое будущее, и мне хочется перемотать все вперед на несколько месяцев, забыть о Рейчел и Грэме, о том, чья же кровь запятнала его рубашку.

Но тут я слышу шепот, доносящийся из кладовки в коридоре, где мама хранит всякую дребедень вроде оберточной бумаги и запасных рулонов фольги.

Я медленно поворачиваю дверную ручку и слегка приоткрываю дверь комнаты, оставляя щелку, достаточную, чтобы разобрать слова.

– Мы что-нибудь придумаем, – тихо и немного нервно говорит мама.

– Я просто не могу свести концы с концами, – обреченно произносит отец, тоже слегка на взводе. – Мы не узнаем, получит ли она деньги до весны. В противном случае ей придется брать кредиты. Она будет обременена долгами на десятки лет вперед. Мы не можем этого допустить.

– Но мы же можем заплатить какую-то часть, – шепчет мама. – И она все еще претендует на полную стипендию. Когда это она нас подводила?

– Да, я знаю, знаю. Но… что, если она не получит стипендию? – Судя по голосу, отец чувствует себя виноватым даже в том, что допустил такую мысль.

– В конце концов, университет штата от нее никуда не уйдет, – говорит мама. – С ее-то баллами.

– Но Браун – это же ее мечта.

– Она получит место. Я знаю, что так и будет. – Мамин голос дрожит, и папа тяжело вздыхает.

– У нас все получится, – говорит он. – Мы всегда находим выход из положения.

Я слышу приглушенные звуки объятий и осторожно закрываю дверь. Мое сердце бешено колотится, и я сжимаю кулаки, борюсь со слезами и невыносимым чувством вины.

Тяжкий груз ложится мне на плечи. Я должна добиться своего. Мне необходимо получить стипендию. Я просто обязана это сделать.

– Добро пожаловать на дорожное ралли, сучьи дети! – Стоя на капоте своего «БМВ», Никки встряхивает бутылки игристого вина, зажатые в каждой руке. Как настоящий профи, она лихо выбивает пробки и окатывает шипучкой новоиспеченных Игроков, которые толпятся у ее ног. Уже неделя, как объявлены результаты досрочного зачисления, и все без исключения старшие Игроки попали в элитные колледжи по своему выбору. Даже Роберт, чей отец, похоже, не зря расщедрился на благотворительный взнос. Роберт взорвал наш групповой чат бесконечным потоком восторженной брани, после чего рванул вместе с Никки на «Убере» в город, где они отправились в какой-то безумно дорогой стейк-хаус под Вильямсбургским мостом. После семейного ужина я сидела в горячем джакузи у Генри вместе с ним, Квентином и Марлой, пока кожа у нас не сморщилась, как чернослив. В ту ночь звезды светили особенно ярко, и я отчаянно пыталась выбросить из головы разговор родителей. Но ничего не получалось. Я не могла – и до сих пор не могу – забыть звучавшее в их голосах отчаяние, их настойчивую потребность в том, чтобы я билась за успех.