Ирина Лобусова - Гранатовый дом

После поджога Рейхстага в феврале 1933 года был арестован коммунист Маринус Ван дер Люббе, являвшийся гомосексуалистом. Он был обвинен нацистами в данном преступлении, а его политические воззрения были использованы для обвинения в этой акции международного коммунизма и ликвидации Коммунистической партии Германии. Коммунистический интернационал в попытках отмежеваться от Ван дер Люббе использовал крайне агрессивную гомофобную риторику, обвинил его в сотрудничестве с нацистами и сексуальной зависимости от Эрнста Рёма. Данная риторика продолжилась в борьбе двух идеологий. Это оказало сильное влияние на позицию СССР в вопросе гомосексуализма.

Кроме того, в декабре 1932 года на фоне внутренних экономических неудач и социальной нестабильности сталинское руководство решило провести чистку партийных рядов.

Ленинский министр Чичерин был гомосексуалом. В период его руководства на дипломатическую работу в наркомат иностранных дел поступило много гомосексуалистов, которые были его доверенными лицами. Это тоже сыграло свою роль в негативном отношении советского руководства к однополым отношениям.

В начале 1930-х годов советская разведка завербовала в Великобритании ряд агентов, составивших так называемую «Кембриджскую пятерку». Четверо ее членов являлись гомосексуалистами. В дальнейшем это использовалось для их шантажа советскими спецслужбами, ведь в Великобритании за это преследовали. А в СССР уяснили, что гомосексуальность является отличным средством для шантажа многих иностранцев из дипломатического корпуса.

В августе — сентябре 1933 года ОГПУ провело серию рейдов и арестовало в Ленинграде и Москве несколько сотен гомосексуалистов. 15 сентября заместитель председателя ОГПУ Ягода направил Сталину докладную записку, в которой сообщал о раскрытии объединения гомосексуалов, которые якобы занимались «созданием сети салонов, притонов, очагов, групп и других организованных формирований для превращения в прямые шпионские ячейки. Актив, используя кастовую замкнутость в непосредственно контрреволюционных целях, политически разлагал разные общественные слои юношества, в частности, рабочую молодежь, пытаясь также проникнуть в армию и на флот».

На эту записку Сталин наложил резолюцию: «Т. Кагановичу. Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление».

Через три месяца, 13 декабря 1933 года, Ягода направил Сталину «Проект Постановления Президиума ЦИК СССР» с пояснительной запиской к нему, в которой уже не упоминается обвинение в шпионаже.

16 декабря Политбюро ЦК ВКП (б) проект Ягоды утвердило. 17 декабря Президиум ЦИК СССР принял постановление. На основании ст. 3 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик президиум Центрального исполнительного Комитета Союза ССР постановляет: распространить уголовную ответственность за мужеложство, то есть половое сношение мужчины с мужчиной, на случай добровольных сношений, независимо от недостижения одним из участников половой зрелости.

Предложить центральным исполнительным комитетам союзных республик включить в уголовные кодексы этих республик новую статью следующего содержания: «мужеложство, то есть половое сношение мужчины с мужчиной, влечет за собой лишение свободы на срок до 5 лет». «Мужеложство, совершенное с использованием зависимого положения либо с насилием, за плату, по профессии или публично, влечет за собою лишение свободы на срок до 8 лет».

7 марта 1934 года Президиум ЦИК СССР принял постановление в новой редакции, которая исключила ряд формулировок отягчающих обстоятельств и установила нижние сроки наказания, что было новшеством для законодательства того времени: лишение свободы на срок от 3 до 5 лет; с применением насилия — на срок от 5 до 8 лет.

Введение статьи в союзных республиках произошло в разные сроки. Первой поправки в Уголовный Кодекс внесла Украинская ССР — 11 января 1934 года.

Вскоре после принятия антигомосексуального закона Сталину поступило письмо от жившего в Москве британского коммуниста и журналиста Гарри Уайта. В этом письме он попросил Сталина разъяснить принятие нововведения, параллельно осветив позитивные марксистские взгляды на гомосексуальность и намекнув, что данные действия СССР вызовут негативную реакцию Коминтерна. Сталин на письмо не ответил, но на полях сделал заметки, надписи «идиот и дегенерат».

Однако уже 23 мая 1934 года по заказу Сталина в газетах «Правда» и «Известия» вышла статья Максима Горького «Пролетарский гуманизм». Гомосексуальности давалась однозначная оценка как зловредному свойству немецких оппонентов.

«Не десятки, а сотни фактов говорят о разрушительном, разлагающем влиянии фашизма на молодежь Европы. Перечислять факты — противно, да и память отказывается загружаться грязью, которую все более усердно и обильно фабрикует буржуазия. Укажу однако, что в стране, где мужественно и успешно хозяйствует пролетариат, гомосексуализм, развращающий молодежь, признан социально преступным и наказуемым. А в «культурной» стране великих философов, ученых, музыкантов он действует свободно и безнаказанно. Уже сложилась саркастическая поговорка: «Уничтожьте гомосекусалистов — фашизм исчезнет».

Вслед за Горьким этот тезис повторила на Первом съезде советских писателей М. Шагинян: «Без притока свежей социальной новизны, в затхлой атмосфере типических трафаретов любовь белокурых немца и немки так загнила и выветрилась в искусстве, что пришлось подновлять и сдабривать ее домашними средствами, внутри своих же расовых возможностей, то есть вводить в литературу гомосексуализм и прочие формы извращений».

Введение статьи за «мужеложство», в отличие от других уголовных законов, не сопровождалось обычными циркулярными письмами, разъясняющими ее для судов и прокуратуры.

Однако суды были информированы. Разъяснения передавались устно или секретным циркуляром. При этом в советских уголовных кодексах, как и в царском, не давалось расшифровки формулировок, что также повлекло разночтения. Уклонялся от прямого пояснения и Верховный суд.

Ряд дел гомосексуалов рассматривались трибуналами ОГПУ тайно, во «внесудебном порядке», как политические преступления. Другие проходили через суд. Суды часто проходили за закрытыми дверями, ни один из них не был показательным процессом. Дела заводились на основании доносов или результатов милицейских рейдов.

В ходе следствия у арестанта выпытывали имена других известных ему гомосексуалистов, просматривались дневники, личная переписка, телефонные блокноты. Все это служило основанием для дальнейших арестов.