Иван Головченко - Милицейские были

Начальник городского отдела милиции — молодой майор с продолговатым лицом докладывал о случившемся:

— Автобус шел рейсом: центр города — аэропорт. В 18 часов 15 минут на этом углу внутри автобуса произошел взрыв. Когда я об этом узнал, сразу же выехал сюда вместе с работниками прокуратуры. Наш следователь товарищ Сыч возбудил по факту взрыва уголовное дело. Назначили техническую экспертную комиссию и сейчас производим осмотр и анализируем обстоятельства взрыва.

— Ну, а какие же ваши первичные предположения?

— К единому мнению пока не пришли. Специалисты говорят: мог произойти разрыв вакуумного резервуара от попадания тормозной жидкости через гидровакуумный усилитель. Или возможно попадание горючей смеси двигателя через обратный клапан в вакуумный резервуар.

— Мудреные предположения… А скажите, майор, где расположен в автобусе этот самый вакуумный резервуар? Внутри или снаружи?

— Ну, конечно, снаружи!

— Значит, если бы взорвался тот самый вакуумный резервуар, то повреждения были бы прежде всего внизу автобуса. А я вижу, что и шасси, и кардан, и все нижнее оборудование в таком состоянии, что автобус можно свободно буксировать своим ходом. Так чего же стоят предположения ваших специалистов?

— Да, здесь вопрос… — Майор потер ладонью заросший подбородок, посмотрел на автобус, окруженный людьми. Одни лазили на коленках и что-то высматривали внутри, другие возились под автобусом, и были видны только их ноги, третьи просто стояли, уставившись в одну точку, над чем-то размышляя.

— А почему такое нашествие на автобус? — спросил Цибуля.

— Наши технические эксперты, руководители и инженеры автохозяйств, следователь, оперативные работники, — ответил майор, немного смутившись.

— Попросите, майор, всех оставить место происшествия.

— И технических экспертов?

— И их. Пусть все едут домой. Мы их завтра, если нужно будет, позовем. Да, кстати, попросите и всех граждан, чтобы разошлись.

— Есть, товарищ полковник!

— Оставьте только следователя и оперативных работников. Попросите остаться также и прокурора…

Вскоре толпа, запрудившая было улицу, рассеялась. Одни уехали, довольные тем, что с них сняли обузу, другие удалялись с удивлением и ущемленным самолюбием. Остались лишь сотрудники органов. Они окружили Цибулю и ждали указаний.

Обойдя автобус, Цибуля сказал:

— Слышь, Шестаков! Надо создать две оперативно-следственные группы. Одну должен возглавить товарищ Сыч. Просил бы, чтобы и работник прокуратуры принял в ней участие. Задача группы: тщательно изучить автобус изнутри. Изъять все вещи, крошки, если хотите, соринки, всё, что не относится к оборудованию и начинке автобуса.

— Пассажиры ведь тоже могли потерять вещи… — сказал следователь.

— Повторяю: найти и изъять все, что не относится к начинке автобуса. И вещи. Дальше: немедленно пригласить наших экспертов и взять пробы копоти с тем, чтобы определить состав и марку взорвавшегося вещества. Вторую группу прошу тебя, майор, возглавить лично. На нее возложить обязанности по установлению буквально всех лиц, ехавших в этом автобусе. О каждом из них собрать подробные данные. Еще: опрашивая очевидцев и пассажиров, постараться установить характер взрыва. Звук, шорох, распространение взрывной волны, ее сила по ощущениям тех, кого она задела. Вот, для начала, пожалуй, все… Хотя нет, еще одно: запросите научно-исследовательский институт, бывали ли взрывы вакуумных резервуаров и каковы возможные последствия таких взрывов. Это необходимо, чтобы сразу перепроверить и предположение ваших спецов.

— Товарищ полковник, я не доложил вам: есть еще одно предположение…

— Какое?

— Здесь были специалисты химического завода, они считают вероятной причиной взрыва наличие в автобусе высокочувствительного к трению и удару взрывчатого вещества типа нитроглицерина, которое, возможно, кто-либо из пассажиров вез с собой.

— Вот для этого и нужен анализ копоти и тщательный опрос пассажиров. Конечно же, тот, кто вез взрывчатку, теперь может и не признаться… Какие еще высказывания, предположения?

Над городом зажглись электрические огни, потянуло свежей прохладой, и в нос Цибули ударил специфический запах. Он приподнял голову:

— А запах-то аммонита. Был кто-нибудь в шахте? После отпалки взрыва угля или породы на штреке вот такой же запах. Не исключено, что взорвался аммонит…

В эту ночь Цибуле снилась та рыбка, что сорвалась с его удочки утром. Как будто он, напрягая все силы, тянет такую рыбищу, что даже удилище потрескивает. Вот она уже на поверхности: спина черная, а бока ярко-золотистые. Сколько раз он уже пытается взять рыбку в подхват, а она все не дается: уходит в сторону, сгибает удилище и снова скрывается в глубину. Так рыбина и барахталась, пока не сорвалась.

После завтрака Цибуля не сразу появился в городском отделении милиции. Он ознакомился с автомобильным хозяйством, которому принадлежал автобус, побеседовал с водителями и инженерно-техническими работниками. Еще раз, уже в гараже, осмотрел остатки взорвавшегося автобуса. А когда пришел в кабинет начальника милиции, его уже ждали. Первым докладывал майор Шестаков:

— Из двадцати человек, находившихся в автобусе, не пострадал лишь один шофер. В больницу положили пятерых, остальные отделались легкими ссадинами и царапинами. Как известно, два человека умерли.

— Кто они?

— Старуха Бездатная. Она сразу была убита, а ее дочь Антонина умерла уже в больнице. Муж Антонины тоже ехал в автобусе, но он с дочуркой был на заднем сиденье, а погибшие женщины сидели в четвертом ряду, где, как предполагают, был эпицентр взрыва.

— Кто он, муж Антонины?

— Инженер. Работает на шахте.

— Какая странная ситуация… Теща, зять которой работает на шахте, и этот запах аммонита… Почему малышка не сидела с бабушкой или мамой, а села с отцом? — спросил Цибуля.

— Сейчас посмотрю план… — Майор развернул лист бумаги, на котором было нанесено расположение мест в автобусе и перечислены фамилии пассажиров, кто где сидел.

— Да, семилетняя девочка сначала села рядом с бабушкой, а когда автобус тронулся, перешла к отцу.

— Сама перешла или он позвал?

— Это надо уточнить.

— Уточните. Заодно и серьезно покопайтесь в этом узелке.

Пока Шестаков докладывал, следователь Сыч что-то тщательно писал в своем блокноте. Когда пришла его очередь, он подсел ближе к столу, раскрыл портфель, вынул бумажный пакет:

— Вот все, что удалось собрать в автобусе.

Цибуля молча осмотрел находки. Здесь были расчески, женские приколки и резинки, остатки разбитых бутылок и обрывки одежды. Изогнутой жестянке Цибуля придал особое значение. Он расправил ее на столе и воскликнул: