Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

Им хотелось видеть ее пристроенной. Между собой они говорили о том, что пора ей угомониться и осесть где-нибудь поблизости, хотя у стороннего наблюдателя могло возникнуть впечатление, будто Бренда уже давно угомонилась и осела так прочно, что ее не своротит с места даже тонна динамита.

Она сидела и, чуть отставив согнутый мизинец, маленькими (лотками пила чай, одновременно подробнейшим образом отвечая на вопросы родителей о том, как прошел ее рабочий день. Бренда знала, с каким нетерпением оба, в особенности недавно вышедший на пенсию отец, ждут ее ежедневных рассказов о том, что творится в «высших финансовых сферах».

— И в довершение всего, — рассказывала Бренда, — в разговор влезает Хейзел Грэнтли из расчетного отдела. «Только не надо говорить, будто вышла ошибка с подсчетом процента прибыли, — пискнула она, — машина не ошибается». — Бренда лизнула кончик пальца, подцепив последнюю крошку тоста. — Эту Хейзел никто не выносит.

— Ну да, ты говорила.

— Включая ее собственного мужа, — добавила Бренда не без злорадства. Подобно многим одиноким женщинам, она с удовольствием смаковала истории о чужих семейных неурядицах. — И тогда Жанин, которая к тому времени была уже на взводе, заметила: «Почему нет? Все мы люди». Понятно, все стали хохотать, а она не нашла ничего лучшего, как разрыдаться. И все это в присутствии клиента. Представляю, что сказал бы господин Марчбэнкс, если бы присутствовал!

— А его не было?

— Нет. Визит к зубному. Только все это закончилось, как у Джеки Уиллинг куда-то запропастилась ручка.

— Как всегда, — со знающим видом вставила Айрис.

— Триш Трэверс, та, что из кадров, сказала, что видела ее в туалете, а Джеки тут же огрызнулась: она, мол, не настолько стара, чтобы бегать в туалет каждые пять минут, как некоторые. — Выжав из себя до последней капли сведения о драматических коллизиях рабочего дня в Колпортской и Национальной инвестиционной компании, Бренда вышитой салфеткой аккуратно промокнула уголки тонких губ.

Редж и Айрис обменялись заговорщицкими взглядами. Они не обсуждали это заранее, однако до того ни словом не обмолвились о случившемся по соседству. Решили приберечь пикантную новость на десерт. Бренда подняла глаза на клетчатый, под льняной холст циферблат стенных часов, чтобы сверить с ними свои нарядные, в стразах дамские коктейль-часики, и тут Редж значительно кашлянул. Айрис, желая подчеркнуть важность момента, сняла передник. Оба торжественно уселись за стол. Бренда глядела на них с удивлением.

— У соседей кое-что произошло, дорогая.

— У соседей? — Бренда, которая как раз составляла на тарелку блюдце с чашкой, чтобы убрать их в раковину, выпустила из рук посуду, и та брякнулась на стол.

— Осторожнее! — воскликнула Айрис.

— Ну и что там у них? — отрывисто спросила Бренда и как-то странно кашлянула, словно у нее запершило в горле. — Когда я проезжала, все выглядело как обычно.

— Миссис Холлингсворт куда-то подевалась.

— Симона? Откуда вы знаете? — Бренда вдруг принялась оглядываться по сторонам, судорожно вертя головой, словно птица, выискивающая крошки хлеба.

К изумлению обоих родителей, дочь встала со стула, подошла к раковине и повернула кран с горячей водой. Бренда никогда не мыла за собой посуду, вообще никак не помогала по дому. От нее этого и не ждали. По негласному уговору считалось, что сумма, которую дочь дает на хозяйство («содержание», как называла это Айрис), не только покрывает расходы на ее питание, но и освобождает от всех домашних хлопот. Исключение составляла уборка комнаты дочери, куда никто попасть не мог, поскольку Бренда всегда держала ее на замке.

— Оставь, детка! Я сама все вымою.

— Ничего страшного.

— Надень хотя бы перчатки.

— Ну и что… — Бренда сунула руки в радужную пену и загрохотала посудой, после чего попыталась изменить форму вопроса: — Кто вам сказал?

— Вообще-то никто, — произнесла Айрис. Они с мужем обменялись взглядами, и миссис Брокли овладело беспокойство. Лицо дочери сделалось белым как полотно, на скулах обозначились два красных пятна. Она с такой энергией швыряла тарелки и вилки, что вода стала выплескиваться через край раковины.

— Просто твой папа сделал такой вывод.

— «Сделал вывод»?

— Ну да.

— Послушай, Бренда, — с неодобрением начал мистер Брокли, глядя на неестественно застывшую спину и яростно двигавшиеся локти Бренды, — может, ты перестанешь грохотать?

— Это не мешает мне слышать.

— Сегодня утром была репетиция у звонарей. Мелодию, кстати, выбрали довольно необычную. Но Симона на репетицию не явилась. Я сделал этот вывод потому, что как раз находился в палисаднике и не видел, чтобы она возвращалась.

— А потом викарий…

— Не перебивай, Айрис!

— Извини, дорогой.

— Так вот, вскоре после этого появился преподобный Брим. Я резонно заключил, что он пришел осведомиться о причине ее отсутствия на репетиции. Он невероятно долго стучал в дверь. И это бы еще ничего, но, когда ему наконец открыли, пробыл он внутри недолго. А затем…

— Вот это-то и есть самое интересное, — вставила Айрис.

— Затем Алан выглянул из задней двери и — можешь себе представить? — стал звать кота!

— Что тут странного? Если Симоны нет дома, кому еще его звать? — Бренда закрыла кран и принялась с особым усердием вытирать руки полотенцем. — По-моему, вы делаете из мухи слона.

Редж и Айрис разочарованно переглянулись. Бывало, совсем уж мелкая мушка вырастала у них до размеров какого-никакого слона, и Бренда сама с удовольствием принимала в этом живое участие. Сейчас же она резко отбросила полотенце, щелкнула языком, подзывая собачонку, и вышла. Вне себя от счастья, но благоразумно удерживаясь от лая. Шона выскочила из корзинки и припустила следом за хозяйкой. Звякнул колокольчик на собачьем ошейнике, когда пристегнули поводок, хлопнула входная дверь, и недоумевающие родители остались одни.

Оба тут же выскочили из кухни, припали к окну гостиной, глядя вслед удалявшейся парочке. Шона пританцовывала, подпрыгивала и самозабвенно напрягала голосовые связки. Бренда шла мелкими, размеренными шагами. Будто в нерешительности, парочка приостановилась у дома Холлингсвортов и затем свернула в переулок Святого Чеда.

Супруги вернулись на кухню. Айрис подняла кухонное полотенце с миленькой картинкой средневекового уэльского замка Поуис, взяла лиловую прищепку и прицепила полотенце рядом со своими резиновыми перчатками для мытья посуды.

— Что это нынче на нее нашло? — спросил муж.

— Нервное напряжение, Редж. Все эти заседания у высокого начальства, они изматывают. Помнишь, ты сам-то какой приходил после них?

Каждую пятницу Хизер Гиббс наводила в «Аркадии», коттедже миссис Молфри, блеск и чистоту. Двенадцать фунтов за два часа. Довольно щедро в сравнении с обычной платой, но, как говорила матушка Хизер, если котелок у тебя уже варит слабовато, будь готов заплатить за это сверх положенного.