Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

Миссис Молфри восседала в гобеленовом кресле с подлокотниками, положив ноги на расшитую бисером скамеечку викторианских времен, и следила за Хизер с чувством глубокого удовлетворения.

Когда несколько месяцев назад эта девица, пугающе громогласная, в тяжелых, грохочущих, как деревянные колобахи, башмаках, впервые переступила порог ее гостиной, миссис Молфри легонько затрясло: она испугалась за свой хрусталь и статуэтки.

Однако Хизер, несмотря на всю лихую размашистость ее движений, с каждым из хрупких предметов обращалась нежнейшим и аккуратнейшим образом. Сейчас, вооружившись метелочкой из перьев, она трудилась над резным, с зеркальными вставками украшением над камином.

Удовлетворение миссис Молфри стало еще глубже, когда через щель в двери гостиной она окинула взглядом сверкающую чистотой кухню. Треск в висевшей на плоской груди розовой коробочке и движение губ Хизер подсказали хозяйке дома, что к ней обращаются, и миссис Молфри включила слуховой аппарат. Правда, ей пришлось подождать, пока Хизер отвернется, чтобы не обидеть ту своим невниманием.

— …а я ему говорю: «Ты хоть знаешь, сколько сейчас на часах?» А он: «Самое время для перепихона». И это при маме и детях!

— Кто это сказал?

— Папаша Кевина. Он прямо петух. Всегда наготове. Понимаете, о чем я?

— Это который из папаш? — спросила миссис Молфри, до сих пор не разобравшаяся в пестром потомстве Хизер, не говоря уже о развесистых ветвях ее обширного фамильного древа, простершихся, похоже, во все концы Бакингемшира.

— Барри. Тот, у которого «харли дэвидсон».

— A-а… Значит, музыкант.

Хизер не стала ее поправлять. Зачем? Бедная старушенция все одно уже завтра забудет. Честно говоря, Хизер молола языком просто из вежливости. Ее бы воля, лучше прихватила бы с собой плеер и диск Барри Манилоу. Но бабуле наверняка страсть как охота поболтать с кем-нибудь кроме старикана, который квартирует у нее в садовом вагончике. Он для нее готовит еду. Такой милашка…

Но вот Хизер в последний раз прошлась по люстре изумрудного стекла и спросила миссис Молфри, подавать ли уже чай. Чайная церемония являлась последней из оговоренных услуг. Хизер оставляла возле кресла на маленьком антикварном столике с круглой крышкой в виде корочки пирога чашку чая и кусочек кекса, после чего исчезала.

Миссис Молфри всегда спрашивала, не желает ли Хизер составить ей компанию, но той хватило одного раза. Чай был отвратительный. Странного цвета, не говоря уже про вкус. Всегда одного сорта. Сам вид его вызывал у Хизер тошноту, какая-то мешанина из ссохшихся черных червяков и желтоватых цветочков.

Хизер направилась в кухню, поставила чайник и тут услышала знакомое тарахтенье скутера. Выглянув в окно, она увидела, как по зеленой траве плавно подкатывает к заднему крыльцу «хонда».

— Бекки прибыла! — крикнула она, обернувшись к гостиной.

— Она привезла мне волосы, — послышалось в ответ. — Добавь еще одну ложку заварки в чайник. И достань форму для выпечки. В ней должен быть лимонный кекс.

Бекки Латимер, миловидная молодая женщина с легкой россыпью веснушек на гладком и коричневом, как яичко курочки-рябы, личике, одной рукой обнимала болванку с париком, а в другой держала чемоданчик с изображением скрещенных гребенки и щетки и надписью: «Мобильный салон Бекки».

— Все в лучшем виде, миссис Молфри, — отрапортовала она с теплой улыбкой. — Как вы сегодня?

— Выпьете со мной чайку? — спросила та, и ее костлявая морщинистая ручка с набухшими венами и старческой «гречкой» легла на гладкое запястье девушки.

— Конечно, а как же еще! — отозвалась Бекки, хотя уже на двадцать минут опаздывала к следующему клиенту. — Только быстренько.

Хизер внесла заваренный чай, а Бекки тем временем завела разговор о миссис Холлингсворт, осведомившись, не видела ли нынче миссис Молфри свою соседку:

— Вчера в три тридцать я должна была ее подстричь и завить. Приехала, а ее нет. Не позвонила, не предупредила. Это на нее не похоже.

— Я слышала, ее срочно вызвали к заболевшей родственнице, — сказала миссис Молфри. — Немудрено, что она про все забыла.

— Наверняка так и вышло, — со вздохом облегчения согласилась Бекки.

Она из кожи вон лезла, лишь бы угодить клиентам, и опасалась, не разочаровала ли миссис Холлингсворт, особу весьма требовательную. С ее мягкими, цвета платины волосами всегда было много возни. В отличие от большинства клиентов Бекки, миссис Холлингсворт каждую неделю хотелось чего-нибудь новенького, что-то добавить, что-то убрать. К приходу Бекки на столике в гостиной всегда уже был раскрыт последний номер «Вога» или «Татлера», и юное сердечко Бекки начинало учащенно биться, когда ей предлагали скопировать очередную затейливую стрижку или укладку. Тьфу-тьфу, не сглазить, до сей поры ей удавалось соответствовать требованиям взыскательной клиентки.

Покамест подобные мысли кружили и жужжали в головке Бекки, Хизер успела извлечь кекс из формы, нарезать его на кусочки и наполнить еще одну чашку чаем. Она надела пальто и уже открыла рот, чтобы попрощаться, но вместо этого вдруг спросила:

— Послушай, Бекс, ты сейчас про кого говорила? Про миссис Холлингсворт из «Соловушек»?

— Ну да.

— Она была в автобусе, который идет до рыночной площади.

— Что ты говоришь!

— Это точно, миссис Молфри.

— Она же никогда никуда не ездит.

— А теперь вот поехала. В Каустон.

— На том, что отходит в два тридцать? — спросила Бекки.

— Да нет, в двенадцать тридцать. Вышла возле Ворот. И знаете, что самое занятное? При ней не было никаких пакетов. Только одна сумочка.

— Ты думаешь, что если она спешила к заболевшей родственнице, то должна была бы сойти у железнодорожной станции?

— Вот это да! Прям тайна какая-то, — произнесла Хизер и крутанулась на каблуках, отчего ее юбка клеш описала широкий круг.

От страха за свои драгоценные безделушки миссис Молфри даже зажмурилась, подумав, что вдоль траектории объектов, подобных Хизер, возле хрупких предметов следовало бы расставлять предупредительные знаки. Что-то вроде «Не кантовать»…

— Ну ладно, — крикнула Хизер, уже благополучно достигшая порога, — я ушла. Пока-пока!

— Будь добра, проходя мимо, постучи в вагончик Кабби и скажи ему, что лимонный кекс удался на славу. Как удивительно, не правда ли, Бекки? — проговорила миссис Молфри, наслаждаясь ароматом жасминового чая. — Отправиться навещать больного с пустыми руками, с одной сумочкой! Могла бы захватить хотя бы баночку этой питательной смеси, которую разводят молоком. Или желе из мясного бульона.

— Может, мистер Холлингсворт собирается подъехать позже и привезти что нужно?

— Может быть. Чего я не могу понять, так это почему она поехала на автобусе. Он же тащится целый час. На такси Чарли домчал бы ее за пятнадцать минут.