Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

— О, а я знаю, кто вы такой, — сказала Сара. — Про вас писали на первой полосе «Эха Каустона».

— Звучит не слишком лестно. По-вашему, я одиозная фигура?

— Ну, заработать подобную репутацию в местечке вроде этого ничего не стоит.

— Не следует верить всему, что пишут в газетах.

— Полезная подсказка, хотя звучит слишком назидательно.

— И шипите.

Малообещающее начало. Какое-то время они шли молча. Грей прикидывал, как исправить ситуацию. Он был достаточно умен, чтобы не прибегнуть к комплиментам личного свойства, которые, чувствовал он, сочтут неуместными и наглыми. А вот ее сад расхвалить он мог от чистого сердца, нисколько не лукавя.

— Всякий раз, как прохожу мимо, восхищаюсь вашим садом.

— Чему тут восхищаться? — Голос ее был глубок и чист. — Все вперемешку.

— Мне кажется, в этом есть некая гармония. У вас всего понемножку, и одно другому не мешает.

— Это не моя заслуга. Сад создал отец, любил его и заботился о нем. До самого последнего дня своей жизни.

— Ах да, конечно… — Он вспомнил, что коттедж достался ей от родителей. — Отец случайно не передал вам какие-нибудь важные правила садоводства? Мне бы такие очень пригодились.

— Начинай со здоровой, чистой почвы. Подкармливай ее время от времени. Покупай только самые качественные семена и саженцы. Если обнаруживаешь ростки сорняка или что-то ядовитое — безжалостно вырывай и сжигай.

— Если вдуматься, неплохой рецепт для жизни вообще.

Сара взглянула на него с явным интересом. Какие яркие у нее глаза, чистые и сияющие, как синий алмаз… Когда они остановились у коттеджа. Грей все еще исподтишка разглядывал ее строгий, благородный профиль. Сара отвела еле державшуюся на одной петле дверцу калитки.

— Можно я зайду к вам на пару минут?

— Зачем?

— Ну, затем, чтобы… — Он растерялся. Большинство женщин не стало бы задавать подобного вопроса. Они бы сразу поняли — зачем. Но Грей видел, что эта не старается казаться наивной и не хитрит. — Разве вы никогда не ощущали потребности просто поболтать, Сара? — неожиданно вырвалось у него. — Вам никогда не хотелось высказать свое мнение, выслушать чужое, в чем-то оправдаться, за что-то извиниться, обменяться шутками или рецептами?

Произнося это, Грей отступил от калитки и аккуратно закрыл ее за собой.

— Нет, пожалуй. Зачем?

— Ненавижу вопросы, на которые нет ответа.

— А мне кажется, что это единственные вопросы, которые следует задавать. Так что видите, мы с вами вряд ли сойдемся.

— Я способен измениться. Я податливый.

— Всего доброго, Грей!

Ему понравилось, как она произнесла его имя. Чуть прокатилась по «р», и это звучало не обидно и не картаво. Просто невероятно приятно.

— Хотите, я починю вам калитку? — крикнул он ей вслед.

Она обернулась и насмешливо сказала:

— Ни за что. Годы ушли на то, чтобы привести ее в подобное состояние. Если бы я хотела, давно бы сама починила.

Все это происходило почти три месяца назад. Грей на этом не успокоился. Несколько раз он, как бы случайно, сталкивался с ней на улице и завязывал разговор, по существу вполне дружелюбный. Однажды на прогулке он сознательно позволил своей собаке сорваться с поводка, чтобы иметь возможность вызволить ее из огорода Сары. К несчастью, это случилось в среду, ее рабочий день. Пару раз он заявлялся к ней с цветами из собственного сада. Дары благосклонно и с благодарностью принимали, после чего двери закрывались у него перед носом.

Он попробовал расспросить о ней кое-кого, но быстро оставил всякие попытки из опасения, что ей об этом доложат. В любом случае он узнал очень немного. Ее родители купили дом только после ухода на пенсию, так что детство она провела не в этой деревне. В принципе, здесь о ней знали не больше его самого.

Если бы она явно давала понять, что ей неприятно его внимание, Грей давно бы отступился. Однако, пусть сухо и несколько отстраненно, она, похоже, все-таки принимала его ухаживания. Грей пришел к заключению, что, вероятно, он ее забавляет.

И вот шесть недель назад все вдруг изменилось. Он принес ей небольшой контейнер с сеянцами морозника, которого у нее в саду не было. Она приняла подношение, мило улыбнулась и пригласила его войти. Он пробыл у нее минут тридцать. Грей должен был признать, что она малоразговорчива, но, главное, Сара впустила его в дом.

В тот раз и в последующие его визиты они говорили в основном о делах повседневных. Грей, который никогда не отличался особым терпением, начал падать духом. Он убеждал себя, что еще не вечер, но чувствовал, что топчется на месте. Старания разговорить ее, заставить рассказать о себе, о своей работе успеха не имели. Однажды он перешел черту, спросив, была ли она замужем. Его жестко оборвали. Затем она признала, что пару лет жила с одним человеком, но решила, что ей будет лучше одной.

Она ни за что не соглашалась появляться с ним в публичных местах. Несмотря на финансовые трудности, Грей пригласил ее на обед, и она отказалась. Предложение пойти в театр или в кино также было отвергнуто. Пару раз они заходили выпить в «Козу и свисток», но большей частью сидели и болтали у нее в саду.

Именно там они находились в первую после исчезновения Симоны субботу. Естественно, как и вся деревня, заговорили о Холлингсвортах. Грей устроился на продавленном диванчике с чашечкой горького яванского кофе. Сара непрерывно поглядывала на часы.

— У меня есть своя версия, хотя и довольно экзотическая: она решила постричься в монахини, — сказал Грей.

— Кто? Симона?!

— Ну да. Она наконец осознала, сколь преходяща вся сибаритская роскошь этого грешного мира.

— Как бы не так!

— Ты бывала у них в гостиной?

— Да.

— Ты не находишь, что обстановка там напоминает будуар содержанки?

— Что заставляет тебя думать, будто я в этом разбираюсь? — бросила Сара и, встряхнув часы, приложила их к уху.

— А я так и вижу нашу миссис Холлингсворт! Ножки в золотых сандалиях покоятся на розовом пуфике. На инкрустированном ониксом столике — бокал «малибу» со льдом, украшенный бумажным зонтиком. Она поедает шоколадные трюфели, лениво полирует ногти и почитывает Джеки Коллинз [8] «Малибу» — коктейль с карибским ликером из экстракта кокосового ореха и рома. Джеки Коллинз (1937–2015) — американская писательница британского происхождения, автор авантюрных романов, младшая сестра актрисы Джоан Коллинз. — Перев. .

— Не помню, чтобы на моих занятиях она проявляла особую утонченность вкуса.

— Засахаренный миндаль на ножках — вот кто она такая.

— А ты что делал в «Соловушках», можно узнать? — Сара поставила его чашку с блюдцем поверх своей и направилась к кухне. — Ослиное молоко для купания поставлял, что ли?