Влада Ольховская - Белая акула

— Хорошая попытка, но нет, — спокойно и громко отозвалась Александра.

— Чего?

— Я видела настоящих сумасшедших и теперь могу отличить человека, который действительно сходит с ума, от симулянта. Вы и симулируете-то не очень, СанСаныч.

— Нормально я симулирую! — оскорбился он.

— На троечку. Вот у вашего друга юности Михаила Эйлера мозги действительно разваливаются на кусочки. А вы, я вижу, в добром здравии.

Он больше не вопил издалека и не стрелял, он к ней вышел. Причем вышел без оружия, и для Александры это служило лучшим подтверждением того, что разговор продолжится.

Время и правда пощадило Александра Коргина. В свои «за семьдесят» он был еще крепким подтянутым мужчиной, ухоженным, гладко выбритым. Вряд ли его сил было достаточно для того, чтобы полностью обслуживать ферму самостоятельно, но он был способен жить без сиделок.

Ну а для работы на ферме он всегда мог нанять местных. Судя по тому, что здесь видела Александра, деньги у него водились. Его прошлая профессия гарантировала, что он договорится с кем угодно — его взгляд оставался ясным, цепким, хищным даже. Взгляд, который не каждый сможет долго выносить, но Александра могла, она видала и похуже.

Однако самым любопытным было даже не это — а то, что Коргин узнал ее. Он был настолько удивлен, что даже не сумел это скрыть, а для человека с его знаниями и опытом это серьезный прокол.

— Ты? — только и смог произнести он.

— Живая, — кивнула Александра. — Приятно, что не придется тратить время на объяснение, кто я такая.

— Но придется потратить его на рассказ о том, как ты выжила!

— Это можно, но лучше не здесь. У нас уже не зима, но и не время для уличных пикников. Мне маску надеть или испытаете судьбу?

— Так иди, — махнул на нее рукой Коргин. — Если я не буду видеть твое лицо, я перестану верить, что ты настоящая.

Он повел ее к дому. Гайя ни на шаг не отходил от хозяйки, он-то про выстрел не забыл. Пес больше не рычал, но оставался настороже, Коргин ему не слишком нравился. А Коргин еще недостаточно пришел в себя, чтобы заметить большую рыжую собаку.

В доме было тепло и чисто — даже слишком чисто для холостяцкого жилья. При этом нельзя сказать, что интерьеры здесь были минималистичные или по-военному строгие, нет, обычный дом, уютный даже. Получается, к Коргину регулярно кто-то приходил убирать, но с ним не жил, в этом Александра не сомневалась.

Коргин проводил гостью в столовую, усадил за стол, сам устроился напротив. Он снова пялился на нее исподлобья, и Александра наконец сообразила, на что это похоже — на взгляд хищной птицы, примеряющейся к жертве. Это вовсе не означало, что Александра ему не нравилась или что он собирался ей навредить. Просто такая привычка, сформировавшаяся к старости, намекала, чем он занимался всю жизнь.

— Ты меня помнишь? — спросил он.

Воспоминания из той жизни, которая была до похищения, были запрятаны так далеко, что уже казались ненастоящими и чужими. И все же долгая дорога к этой ферме помогла Александре, дала время порыться в них, и теперь можно было ответить уверенно:

— Немного. Не вспомнила бы, если бы специально не старалась.

В ее детстве Александр Коргин не имел большого значения. Он был здоровенной хмурой фигурой рядом с ее отцом. О том, что в честь него назван кто-то из детей Михаила Эйлера, и речи не шло.

— Теперь расскажи мне, что с тобой случилось. Я был уверен, что ты мертва… давно уже мертва.

Он сказал это как-то странно: вроде и приказ, но приказа в его словах не чувствовалось. Вроде и попросил, а форма для просьбы неподходящая. Александра решила, что смысла цепляться к словам нет, только время зря потратит. Уже понятно, что ради получения того самого послания от отца ей придется рассказать правду.

Хотя ничего приятного в этом не было. Александра не вдавалась в подробности, указывала только сухие факты, которые мог понять человек, связанный с охраной закона. И все равно ее водоворотом утягивало туда — в те страшные дни и еще более страшные ночи. Гайя, почувствовав смену ее настроения, подошел поближе и уложил голову ей на колени. Стало чуть легче, однако спокойно вздохнуть Александра могла, лишь когда рассказ закончился.

Коргин в этот момент уже не смотрел на нее, он отвернулся к полям, хотя ничего примечательного там не было — голая земля да далекий лес.

— Понятно, — глухо сказал он. — Значит, мы все-таки допустили ошибку тогда… Это ж сколько лет прошло? Пятнадцать почти, надо же!

— Мы? — удивленно переспросила Александра. — А вы тут при чем?

— А ты думаешь, твой отец один то решение принял? Нет, Миха Эйлер был железный — но и железо гнется под большим давлением. Он до последнего сомневался, делать или нет…

— Что именно?

Коргин перевел взгляд на нее и четко произнес:

— Назначать тебя покойницей или нет. Отказываться или нет. Ты ведь уже знаешь, что он сделал.

— Ага. Назвал моим именем труп, найденный у дороги.

— И ты обижена на него за это.

— Что, неожиданная реакция? — фыркнула Александра. — Понимаю, хорошая дочь сочла бы свое прижизненное захоронение мелочью, а я все обиду отпустить не могу. Вот такая жестокосердечная стерва.

— Ты просто многого не знаешь… Но откуда тебе знать, если он никогда не говорил тебе? Я-то его знаю, он не был силен в разговорах…

— Слушайте, мы можем пропустить эту часть? Между мной и папаней уже все сложилось, не вижу смысла мусолить прошлое. Есть у вас для меня что-то или нет?

— Есть. Но если ты хочешь это получить, уйти от разговора не получится.

Вот ведь зараза… Взрывной характер требовал от Александры послать старика к черту и не поддаваться на его манипуляции. Что там такого мог оставить ей сошедший с ума папаша?

Каковы шансы, что эта древняя рухлядь поможет Андрею сегодня?

И все же жизненный опыт требовал не рубить с плеча. Она уже достаточно взрослая, чтобы выдержать любой разговор — и достаточно сильная. И вообще, нельзя после одной многочасовой дороги снова садиться за руль, Гайе нужен отдых.

Вот и отличное оправдание: все ради Гайи!

— Ладно, я слушаю, — вздохнула Александра.

— Знаю я такое слушанье… Ну да ладно. Может, чему и поверишь. Ты знаешь, что ты всегда была его любимицей?

— Вот этому точно не поверю! — невесело рассмеялась Александра.

— Напрасно. Не только ты — твой брат тоже… Когда вы родились, у Михи уже были дети, и он любил их. Но вы… Вы были плоть от плоти, кровь от крови его с первого взгляда. Он бы никогда не сказал вам об этом, он вообще говорить не любил. Но чувствовал он многое, побольше, чем другие.

В то, что близнецы нравились Михаилу больше других детей, Александра еще могла поверить. Они с Яном были очевидно больше похожи на отца, чем старшие брат и сестра. Ну а Михаил — эгоцентрист, конечно, он гордился своим новым воплощением в этом мире!