Шарлотта Брандиш - Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд [litres самиздат]

– Миссис Хоггарт, кто, по-вашему, мог желать зла мистеру Крэббсу? Желать именно причинить вред, а не просто быть раздосадованным его решением лишить родственников наследства и сочетаться браком с девушкой невнятного происхождения?

– Даже и не знаю, – сдавленно произнесла Грейс. Руки, лежавшие на коленях, она сцепила в замок и крепко сжала так, что побелели костяшки. Пока её голова была низко опущена, инспектор не мог увидеть выражение её лица, но тут она выпрямилась и с усилием сглотнула, будто у неё в горле застрял комок, мешающий ей говорить и дышать. – Честное слово, не знаю, кто из нас мог пойти на убийство. Дедушка Матиас многим очень помог. Когда мои родители умерли… Папа на войне, а мама к тому времени, когда пришло известие о его смерти, почти истаяла от испанки и пережила его всего на два дня. Так вот, дедушка был очень добр ко мне. Он оплатил моё пребывание в пансионе и постоянно мне писал. И близнецам он тоже оплатил обучение из своего кармана, не взял ни пенни из их скромного наследства.

– Мистер и мисс Адамсон что-то получили после гибели матери? – заинтересовался инспектор.

– Не гибели, а самоубийства. Душа их матери погибла, потому что она сама себя убила, – упрямо поправила его Грейс, и её лицо на миг показалось ему намного более взрослым, будто принадлежало женщине преклонных лет. – Они получили только то, что уцелело от основного капитала. Какие-то крохи. Их мать потеряла рассудок, вы знаете, да? Она гонялась за их отцом по всей стране, пока не растратила все деньги, которые у них были. После этого она обращалась за помощью к дедушке, но тот сказал, что она ничего не получит. Ей ничего не оставалось, кроме как взять близнецов и уехать. А потом она совершила смертный грех – лишила себя жизни. И близнецов привезли сюда, в Гриффин-холл.

– Вы знали обо всём, что случилось? – удивился инспектор. – Я думал, что от детей все скрыли.

– Я знала от своей няни, – кивнула Грейс. – Но она взяла с меня слово молчать, чтобы не шокировать «бедняжек Адамсон» и дать им оправиться после трагедии.

– И вы, миссис Хоггарт, будучи десятилетним ребёнком, сохраняли тайну до самого конца? А вы не испытывали, как все дети, соблазн раскрыть близнецам правду? – прищурился недоверчиво детектив.

– Правда, инспектор, может больно ранить, – тихо произнесла Грейс, задумчиво разглядывая свои коротко остриженные розовые ногти. – Иногда она может даже убить. Если бы моей матери рассказали правду о смерти отца позже, хотя бы пару месяцев спустя – она бы выкарабкалась, я уверена. Она бы не оставила меня. А правда её убила. Лишила сил бороться.

Инспектор проницательно взглянул на молодую женщину, что сидела перед ним в такой напряжённой, сжатой позе, будто боялась рассыпаться на кусочки.

– А вы помните, кто принёс вашей матери известие о смерти отца? – спросил он.

– Нет, – тут же покачала головой Грейс Хоггарт. – Мне было всего десять лет, инспектор. Что может помнить ребёнок?

С этими словами она встала и кротко посмотрела на него, игнорируя Киркби.

– Могу я быть свободна, инспектор? Мне пора идти к Полли, она, наверное, уже заждалась меня. Я предпочитаю не оставлять её надолго.

– Да, миссис Хоггарт, вы можете идти. Благодарю вас за беседу и прошу прощения, что отняли у вас столько времени.

Проводив свидетельницу до дверей, Оливер негромко откашлялся.

– Мне бы хотелось, миссис Хоггарт, чтобы то, что вы сейчас узнали от меня, осталось пока тайной для остальных. Даже для вашего мужа. Со временем все и так всё узнают, но сейчас интересы расследования требуют соблюдения конфиденциальности.

– О да, инспектор, можете не объяснять, я отлично поняла вас, – Грейс Хоггарт подняла руку, отметая дальнейшие объяснения, и вышла из библиотеки, аккуратно притворив за собой дверь.

Детектив Оливер быстро вернулся за стол и, не глядя на сержанта Киркби, принялся отдавать приказания:

– Срочно вызвать Майкла Хоггарта. Узнать адрес пансиона, где обучалась Грейс Хоггарт, и поговорить с директрисой. Узнать, где учились брат и сестра Адамсон, и затребовать их характеристики.

Киркби всё исправно записал, передал констеблю Лэмбу приказ инспектора и задумчиво произнёс:

– Не могу понять, эта Хоггарт – она покрывает мужа или, наоборот, только что преподнесла нам его на блюдечке? И как десятилетняя девчонка может всё лето хранить такую чудовищную тайну? И в какой момент, интересно, она начала лгать?

Майкл Хоггарт ожидал вызова на допрос, прогуливаясь по саду. После дождя, который лил всю ночь, тут было свежо и сыро. Мысли молодого человека занимало то небольшое дельце, ради которого он и приехал в Гриффин-холл.

На гравийную дорожку выполз жирный слизняк и Майкл, повинуясь порыву, раздавил его, а после долго оттирал подошву о траву, морщась от гадливого чувства. Снова заморосило, и он вернулся к дому, встав под навесом у распахнутых настежь дверей, ведущих в холл. Ему не хотелось возвращаться в душную комнату и разговаривать с Грейс, которая за последние дни стала совершенно невыносимой. Майкл просвистел несколько первых тактов из оперетки «Яблоневый цвет», но умолк, как только услышал за спиной быстрый перестук каблучков.

Звякнул телефонный аппарат, несколько раз прокрутился диск. Взволнованный женский голос попросил:

– Будьте добры, пригласите Джеймса Уэверли.

После непродолжительного молчания раздался приглушённый вскрик.

– Не может быть!.. Вы серьёзно? Когда он пропал?! А записка?.. Он оставил записку?

Майкл, крайне заинтересовавшийся подслушанным разговором, уже занёс правую ногу над высоким порогом, чтобы осторожно проскользнуть в холл и встать позади ниши, где был установлен телефонный аппарат, но тут из-за угла показался Энглби с выражением лица одновременно торжествующим и наглым.

– Инспектор Оливер желает видеть мистера Хоггарта, – провозгласил он таким образом, словно предвкушал сенсацию.

Насвистывая чуть громче, чем допускали правила приличия, Майкл неспешно отправился в библиотеку. Проходя через холл, он заметил, как Вивиан, эта чудная малышка с точёной талией и премилыми ножками, стоит у лестницы, обхватив себя руками, и её плечи и голова мелко трясутся. Заслышав шаги, она, не обернувшись, резко подхватилась и взбежала наверх.

Инспектор Оливер встретил Майкла Хоггарта радушно. Развязный молодой человек, в котором чувствовалось что-то скользкое и неприятное, не понравился ему ещё вчерашней ночью, но подобные эмоции детектив привык держать при себе.

– Проходите, мистер Хоггарт, садитесь поудобнее. Я надеюсь, вы успели отдохнуть после событий вчерашнего вечера?