Шарлотта Брандиш - Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд [litres самиздат]

– Не хотел бы я попасть в такое место, – мрачно заметил Себастьян и залпом выпил оставшееся в бокале виски. – Прошу меня извинить, – он довольно неловко поднялся на ноги, – вечер был утомительным, и я хочу подняться к себе.

Джереми Эштон потянул носом.

– Вам не кажется, что пахнет дымом? – спросил он насторожённо.

– Должно быть, прислуга плохо вычистила камин, – сварливо ответил Матиас Крэббс. – Говорю же, эти полицейские взбудоражили весь дом, и у горничных всё из рук валится. Я не премину указать суперинтенданту на непрофессионализм инспектора Оливера, который своими действиями доставил мне столько хлопот.

Все принялись принюхиваться.

– И правда, пахнет дымом, – заметила Вивиан и почти неосознанно придвинулась ближе к Джереми Эштону, присутствие которого дарило ей непривычное чувство защищённости и покоя.

– Запах усиливается, – сказал Филипп и с подозрением и укоризной посмотрел на сестру.

Оливия послала ему недоуменный взгляд, а сама подумала: «Вот оно! Начинается!»

Филипп и Джереми Эштон подошли к дверям и выглянули в коридор, едва не столкнувшись головами. Запах дыма и чего-то горелого стал намного отчётливее, и Вивиан прикрыла нос ладошкой. Матиас Крэббс торопливо дёрнул за сонетку, вызывая Энглби.

– В коридоре очень дымно, – отрывисто сообщил Филипп, доставая из кармана платок и закрывая им нос. – Думаю, нам всем нужно отсюда выйти.

Он вернулся за Оливией и, взяв её за руку, потащил за собой. Все торопливо вышли из комнаты и столпились в коридоре, который быстро наполнялся удушливым смрадным дымом. Пахло горелым, откуда-то послышался низкий гул.

– Это пожар! Настоящий пожар! – истерично воскликнула Вивиан и схватила Джереми Эштона за руку.

– Дым идёт из мастерской, – сообщил Себастьян. – По-видимому, свечи не затушили, как следует.

– Там же мои картины! – в голосе Матиаса Крэббса слышалось отчаяние. – Во что бы то ни стало нужно потушить огонь!

Через дымовую завесу он направился к мастерской, не слушая ничьих увещеваний. За ним устремились остальные мужчины, появились Энглби и Симмонс. Дворецкий выглядел таким растерянным, что Оливия не сразу его узнала.

Началась кутерьма, дыма становилось всё больше. Вивиан, лишившись поддержки и защиты своего воздыхателя, вцепилась в руку Оливии, и та долго не могла избавиться от неё. Наконец, она вывела перепуганную девушку на террасу и строго приказала ей не заходить в дом.

Пробираясь назад, она молилась про себя, чтобы никто из участников западни не бросил свой пост. Уже было ясно, что пожар в мастерской начался не сам собою, а был частью хитроумного плана убийцы. Но кто это сделал? Отчасти Оливия была рада, что её расчёт на то, что у убийцы не выдержат нервы, и он постарается добраться до тётушки Розмари, оправдался. Происходящее доказывало невиновность Грейс, если, само собой, у неё не было в доме сообщника.

Оливия вошла в холл и направилась к библиотеке. Двери были настежь распахнуты, хотя она, покидая комнату, плотно их закрыла. Сюда не долетали звуки из задней части дома, и девушка поразилась тому, как же тут тихо, словно бы в Гриффин-холле ничего и не происходит.

В пугающей тишине, чутко ловя каждый звук, Оливия приблизилась к распахнутым дверям библиотеки. В эту минуту перед её внутренним взором промелькнула череда лиц, как если бы кто-то тасовал колоду карт, и истинная картина преступления стала отчётливой и резкой. В лёгких замшевых туфлях, на цыпочках, она ступила внутрь комнаты и замерла на пороге. Спиной к ней стоял человек, лишивший жизни двоих и намеревающийся совершить преступление в третий раз.

Убийца, широко расставив ноги, стоял за спинкой кресла и сжимал обеими руками тонкий ремень, занеся его над головой. В слабых отсветах каминного огня его фигура отбрасывала тень, похожую на вставшее на дыбы чудовище.

Оливия откашлялась, молясь про себя, чтобы у сержанта хватило духу всё ещё сидеть здесь, несмотря на суматоху из-за пожара.

– Тётушка Розмари всё это время была наверху, дедушка. Вы ведь её искали, правда?

– Вы арестованы, мистер Крэббс. Вы обвиняетесь в совершении двух убийств и в одном покушении, – невозмутимо сказал сержант Киркби, поднимаясь из кресла, и руки Матиаса Крэббса беспомощно упали, выпустив ремень, свернувшийся у его ног словно дохлая змея.

– Я должен сообщить инспектору о случившемся, – тихо сказал Киркби. – Мистер Крэббс, вам следует оставаться здесь.

Матиас Крэббс кивнул, растирая левую сторону груди и ни на кого не глядя.

– Мне некуда бежать, сержант, если вы об этом. Гриффин-холл – мой дом. Выполняйте свой долг.

Киркби направился к выходу, оттеснив Оливию, и тут в комнату вбежал Филипп.

– Где ты была? Я везде тебя искал! – напустился он на сестру. – Пожар потушен. В мастерской загорелись холсты, поэтому было столько дыма. Сейчас уже всё позади, но, боюсь, картины спасти не удалось.

Он осекся, что-то уловив в выражениях лиц сержанта и Оливии. Мгновенная догадка заставила его замереть на месте.

– Неужели… Но почему?!

– Думаю, она шантажировала дедушку, – утвердительно произнесла Оливия. – Айрис Белфорт была хитра, но большим умом похвастаться не могла. И искренне верила в то, что схватила удачу за хвост. Мемуары были всего лишь прикрытием, чтобы проникнуть в Гриффин-холл.

– Айрис Белфорт умела работать с документами. Для женщины она была на редкость дотошна, – с неудовольствием произнёс Матиас Крэббс. – Доказательства, которые она раскопала, были весьма убедительными.

В библиотеку вошёл Себастьян Крэббс, а следом за ним Джереми Эштон и Вивиан.

– О, дедушка, это так ужасно! Большинство картин испорчены! Думаю, их уже не восстановить.

– Не страшно, милая, – лицо старого Крэббса осветилось печальной улыбкой. – Не переживай так об этом, оно того не стоит. И, если сможешь, прости меня.

– Простить за что?.. – Вивиан заморгала, оценив гнетущую атмосферу в библиотеке и присутствие сержанта.

Она растерянно переводила взгляд с деда на близнецов и силилась что-то произнести, но Джереми Эштон усадил её в кресло, стоявшее чуть поодаль, и положил ладонь ей на плечо, то ли удерживая девушку на месте, то ли успокаивая.

– На самом деле вы с самого начала собирались избавиться от неё, – осуждающе произнесла Оливия, обращаясь к деду. – Вы и свадьбу эту нелепую придумали, лишь бы Айрис замолчала. И приглашения всем разослали вовсе не затем, чтобы воссоединить семью. Вам было нужно расширить круг подозреваемых, создать каждому мотив, чтобы было кого обвинить в смерти девушки. Никто на самом деле не покушался на вашу жизнь, вы лишь заставили всех так думать, даже инспектора. Подлинной жертвой была именно Айрис. Игрушкой в чужих руках. Сначала она поверила Майклу, собиравшемуся использовать её в своих целях, а потом вы воспользовались её самонадеянностью. Она считала себя умной девушкой, вытянувшей счастливый билет, а оказалась наивной дурочкой, которую дважды обманули.