Мария Амор - Вкус Парижа

Через минуту я валялся на перекрёстке. Вслед мне из ресторанной двери вылетело и спланировало на мостовую моё пустое портмоне: заведение покрыло свои убытки. На противоположной стороне улицы у парапета невозмутимо маячила Марго. Почему она не убежала? Ждала меня? Зачем? У тротуара стояли несколько припаркованных автомобилей, но все они пустовали. Как вызвать ажанов? Вокруг ни кафе, ни бара, на тёмной набережной ни души. Ни Дерюжина, ни его машины. Наверное, заметив распахнувшееся окно, он помчался в префектуру. Надо лишь задержать Марго до прихода подмоги.

Впрочем, она никуда не спешила. Наоборот, довольно мирно заметила:

– Мне кажется, ваш план не вполне удался. Вставайте уже, сколько можно валяться?

Только не дать ей уйти с пистолетом. Я потёр вывихнутую щиколотку:

– Лучше помогите мне.

Она игриво хихикнула:

– Сначала поймайте меня.

Преодолевая резкую боль, я встал на четвереньки, продышался, качаясь и удерживаясь от стонов, поднялся и заковылял к ней. Марго оказалась куда проворнее. Она отступала, нервно посмеиваясь, в свете фонаря её глаза блестели, как у кокаинистки:

– Мне нравится ваш темперамент. Не ожидала, что с вами будет так интересно.

Улица оставалась пустынной. Креспен сбежала по ведущим к Сене ступенькам:

– Хотите узнать, кто на самом деле стрелял в Люпона?

Припадая на вывихнутую ногу, я пытался нагнать её, но, когда спустился на нижнюю набережную, она уже исчезла. Свет ущербной луны тускло освещал берег, от реки тянуло тёплой влажностью, едва слышно плескалась о камень тёмная вода. Я захромал к кромешной тьме тоннеля, пытаясь разглядеть Марго под мостом. Послышались два лёгких щелчка. Если бы я находился в окопах, я бы не сомневался, что это звуки двух вставленных в магазин патронов. Затем еле слышно лязгнула задвинутая в рукоятку обойма и раздался металлический скрежет отодвинутого затвора.

Хриплый, жёсткий голос без прежней игривости приказал:

– Ни с места, или я стреляю.

Я сразу поверил ей. Судя по звукам, она зарядила браунинг двумя патронами. Почему не шестью? Спешила, боялась, что я нападу на неё и выхвачу оружие?

Каждую секунду могла взвыть полицейская сирена, поэтому я примирительно сказал:

– Марго, не дурите. Вам не отвертеться от ещё одного убийства.

– Вы полный кретин. Неужели вы воображали, что вам удастся вызвать полицию?

– По-моему, план был не так уж и плох. Просто не удался, – признал я философски.

В запасе ещё оставался Дерюжин с ажанами, если, конечно, она не застрелит меня до их появления. Я шагнул к мосту, послышался щелчок курка.

– Марго, право, это глупо. Ну хорошо, да, я пытался вызвать полицию, ведь вы обманули меня! Но мне это не удалось, полиция не явилась, пистолет у вас, вы свободны. Полиция вас ни в чём не подозревает, у вас по-прежнему ваше алиби. Без пистолета и письменного признания я ничего не смогу доказать. Зачем рисковать и угрожать мне?

– С моей точки зрения, рисковать – это оставить вас в живых. Где я найду Дерюжина?

Я сам его ждал, как второе пришествие, и уже почти отчаялся, что он появится, но продолжал тянуть время:

– Марго, вы же понимаете, что никто ему не поверит. Согласен, припоминать шалости вашей юности было не галантно. Я напрасно задел вас. Я готов извиниться.

Она фыркнула.

Я продолжил увещевать:

– Но кого в наши дни этим шокируешь? Ваша биография – дело совершенно неподсудное. Это точно не причина совершать непоправимые глупости.

Я отступил в сторону тени под стеной и сразу услышал:

– Ещё одно движение – и вы труп.

Что-то тут было не так. Если бы она собиралась убить меня, она бы это уже сделала. У неё явно имелся какой-то план, мне непонятный, но ничего хорошего не сулящий. Она чего-то или кого-то ждала. Меня это устраивало, я всё ещё надеялся, что вот-вот донесётся звук мотора, хлопанье автомобильных дверей, послышатся шаги полицейских.

Но Дерюжин мешкал, и я продолжать урезонивать злодейку:

– Марго, привычка убивать людей под мостом Турнель не кончится для вас добром. Один раз вам повезло, но второй вам не выкрутиться.

– Я никого убивать не собираюсь. Смерть на гильотине вовсе не такая лёгкая, как принято думать. Говорят, отрубленная голова что-то чувствует ещё секунды три. Представляете себе эти три секунды? Нет, я бы сделала всё на свете, чтобы избежать такой казни. Это не я убью вас.

Что она задумала? Неужели она сошла с ума?

– А кто?

Изредка поверху проезжали машины. Может, закричать? Не стоит. Случайный водитель вряд ли услышит мои призывы о помощи, а если и услышит, то лишь прибавит газа.

– Как кто? Ваша жена, конечно. Вы водите меня по ресторанам, метрдотели и официанты видят наши ласки и поцелуи. Весь Париж уже знает. Я уверена, что она нас выследила. Она же темпераментная женщина: беднягу Люпона вон продырявила только за то, что он её за задницу ухватил.

Было жарко, а меня пробил холодный пот:

– Вы её вызвали? Вы считаете Елену идиоткой? Она никогда не поверит ни единому вашему слову.

– Никогда не ручайтесь за жену. Особенно если по несчастливой… или, скорее, счастливой случайности ей в руки попала адресованная вам записка. Ей стало ясно, что мы с вами докопались до правды. И она знает, что я приведу вас сюда. Мы просто не оставили ей выбора.

У меня загрохотало в ушах. Я всё просчитал и всё же просчитался: я был уверен, что имею дело с хладнокровной, осмотрительной убийцей, которая любой ценой будет скрывать совершённое преступление, а оказалось, обезумевшая психопатка готова пойти на ещё одно, теперь двойное, убийство в надежде объявить его самозащитой.

Наверху шумная и пьяная компания покинула ресторан, но я не решился окликнуть их. С рехнувшейся Марго станется выстрелить в кого угодно. А сам я, ясно видимый, на прицеле и безоружный, не мог напасть на невидимого и вооружённого противника.

Надежда на своевременное появление полиции таяла. Оставалось пытаться отговорить её:

– Вам никогда не удастся представить это убийство как самозащиту. У Елены даже нет оружия.

– Так вы же сами приволокли пистолет!

Нет, этого нельзя допустить. Надо любой ценой вынудить её разрядить браунинг. В нём всего две пули. Если первый выстрел не убьёт меня наповал, останется неплохой шанс заставить её растратить и второй патрон. Я шагнул в тёмный зев тоннеля и в этот миг услышал за спиной цоканье каблучков.

Марго захихикала:

– Почему мужчины всегда женятся на дурочках?

Я обернулся. В развевающемся полупрозрачном платье, похожая в свете луны на серебристое облако тумана, вниз по ступенькам летела Елена.

Я заорал:

– Уходи! Беги отсюда!

Она не слушала, она неслась ко мне. Её подсвеченные фонарём волосы реяли сияющим нимбом. Забыв о боли в ноге, я ринулся к тоннелю – заслонить её, встать между ней и убийцей, но не успел. Елена бросилась наперерез, прижалась ко мне. На фоне неба и лунной дорожки мы красовались прекрасными мишенями. Теперь на нас двоих хватило бы одной пули.