Людмила Мартова - Кружевное убийство

– Тут несколько десятков домов и все заперты, – возразила Ирина Григорьевна, – осень же, почти зима, здесь никто не бывает на неделе, да и на выходные приезжают единицы. Мы просто физически не сможем все проверить.

– Если понадобится, вызовем подкрепление, – сказал Зимин, – но вообще-то по внешнему виду дома можно сказать, есть там кто-то или нет. К примеру, дым из печи, открытые шторы, не до конца затворенные двери. Жаль, что не зима, по следам на снегу многое можно было бы прочитать, но работаем с тем, что имеем. Запирайте дом и пошли.

– Кстати, а дверь-то не взломана, – задумчиво сказала Снежана. – В прошлый раз он сломал замок, Роману Юрьевичу пришлось врезать новый, а в этот раз дверь отперта без следов взлома. Почему?

– У вашей тети не было ключей от дачи?

Снежана покачала головой.

– Нет, когда мы приехали наводить тут порядок, – она, вздохнув, снова обвела глазами царящий в доме погром, – сосед отдал нам связку ключей от нового замка. Один ключ у меня, другой у мамы, третий у самого Романа Юрьевича, остальные дома, лежат в ящике стола.

– Так, к вашему соседу тоже нужно зайти, – скомандовал Зимин. – Во-первых, очень подозрительно, если и во второй раз он ничего не видел и не слышал, а во-вторых, заодно спросим, не он ли дал Лапину ключ.

– Да ладно, – не поверила ему Снежана, – мы Романа Юрьевича много лет знаем. Ни за что не поверю, что он мог отдать преступнику ключ от нашего дома. Он его регулярно проверяет, цветы поливает, и никогда ничего не пропадало.

Выйдя из дома, они заперли дверь, дошли до калитки и очутились на дорожке, ведущей в глубь дачного поселка. Дом соседа высился напротив и чуть в стороне, добротный деревянный дом, доставшийся ему в наследство от высокопоставленного родственника. Обогревать его электричеством отставному военному было слишком дорого, поэтому Роман Юрьевич топил дровами.

Внутри стояла сложенная лучшим мастером в округе русская печь, разными боками выходящая в кухню, гостиную, спальню и еще одну комнату. В этой печи сосед пек пироги, очень вкусные, и угощал их с мамой. Задрав голову, Снежана с изумлением обнаружила, что из трубы не идет дым.

– Стойте! – закричала она, потому что Зимин и бережно поддерживаемая им под руку мама уже успели уйти по покрытой скользкими листьями дорожке вперед. – Смотрите, дыма нет!

– Ну и что? Ваш сосед разве не мог куда-нибудь уехать?

– В поселок за продуктами, в город за чем-нибудь более крупным, да куда угодно, – пожала плечами Снежана. – Но это все равно не объясняет, почему он не протопил дом.

– Он мог уехать вчера или еще раньше. На несколько дней, например, в свою городскую квартиру, – не понимал ее волнения Зимин.

– Нет, городскую квартиру он не любит и никогда там не ночует, – нетерпеливо притопнула ногой Снежана. – Он ее вообще своему племяннику отдал, точнее, пустил того пожить. И никогда-никогда туда не ездит. Как же ты не понимаешь? Ночевать он должен был здесь, а значит, и дом протопить с утра. Это большой дом, и в нем очень большая печь. Просто царь-печь, если можно так выразиться. Она жрет очень много дров, и Роман Юрьевич всегда топит ее по утрам в одно и то же время – в восемь. Сейчас половина одиннадцатого, и даже если бы он уехал в город, то еще не закрыл бы вьюшку, чтобы не напустить в комнаты угарный газ. Дым еще должен идти, хотя бы маленький. А его нет, значит, с утра Роман Юрьевич печь не топил. Пошли, Миша, тут точно что-то не так.

Перед домом соседа стояла его старая «Шевроле Нива».

– Машина, – чуть задыхаясь от волнения, сказала Снежана, – машина здесь, а значит, он не мог никуда уехать.

Зимин подошел, внимательно осмотрел автомобиль и потрогал капот, не теплый ли.

– Ну что? – нетерпеливо спросила она.

– Машину сегодня никто не заводил, – ответил он. – Девушки, вы бы постояли здесь, у автотранспортного средства, а в дом я попробую проникнуть сам.

– Что значит сам? – возмутилась Снежана. – Это была моя идея, ты вообще не увидел ничего подозрительного. Так что я пойду с тобой, а мама останется тут.

– Щас, – язвительно сказала мама. – Может быть, с твоей точки зрения, я и представляю собой старую развалину, но одних я вас не пущу, даже не надейтесь.

– А ну тихо! – негромко, но все-таки прикрикнул Зимин. – Старший по званию тут я, так что вы будете делать то, что я сказал. Обе зайдите за машину и стойте там. Когда будет надо, я вас позову. Если, пока я буду в доме, что-нибудь случится, громко кричите. Это ясно?

Он говорил таким тоном, что как-то сразу становилось ясно: перечить не следует. Снежана и мама, не сговариваясь, кивнули. Во все глаза Снежана смотрела, как Зимин медленно подходит к крыльцу, осматривает его внимательно, чуть ли не обнюхивая, отходит назад и начинает двигаться вдоль дома, заглядывая в окна.

Она бы дорого дала, чтобы узнать, что именно он там видит, но спрашивать было нельзя. Мужчина, которого она уже почему-то считала своим, и это было странно, учитывая, что они всего один раз поцеловались, – работал, и мешать ему она не могла. Такие мужчины этого не прощают.

Мама тоже стояла спокойно, и Снежана была ей за это благодарна, потому что за маму она боялась больше, чем за себя. Впрочем, с самого детства было понятно, что мама – настоящий боец, друг, соратник, с которым можно идти хоть в разведку, хоть на задержание опасного преступника. Мама была надежным тылом для папы, верным другом Снежане, и сейчас она вела себя, как всегда – достойно и сообразно ситуации: волновалась за Тату, но держала себя в руках, полностью владея собой.

Зимин тем временем заглянул в окно, которое, как знала Снежана, вело в холодный коридор, затем обследовал кухню и спальню Романа Юрьевича. Потом он начал двигаться в обратном от крыльца направлении, вдоль стены, куда выходили окна гостиной и маленькой гостевой комнаты, которую сосед использовал как склад. Видимо, тоже ничего интересного через окно видно не было.

Оставшиеся две комнаты выходили на торец дома, скрытый от глаз Снежаны. Перед тем, как отправиться туда, Зимин дал сигнал не трогаться с места, и она, уже готовая бежать за ним, приросла к земле, не смея ослушаться. Его не было долго, как ей показалось, целую вечность, хотя на самом деле прошло не больше полутора-двух минут.

Сначала Снежана услышала топот, кто-то быстро бежал из-за дома, и успела подумать, что там в кустах прятался преступник и сейчас он бежит, вспугнутый Зиминым. Испугаться, что он мог причинить Михаилу какое-то зло, она не успела, потому что перед домом появился сам Зимин, взлетел на крыльцо, схватил стоящий в стороне топор и начал отжимать замок у двери.

– Миша, что ты делаешь?

– Там ваша родственница, в доме, в одной из задних комнат, – объяснил он, продолжая взламывать дверь. – Черт, не получается!