Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

— Что с тобой, Нюра? Где ты витаешь? В облаках?

— Нет, я вас слушаю…

— Слушает она! Я стар, но еще соображаю, что к чему. Ты никак влюбилась, девка? Глаза у тебя шальные, щеки красные. Ясно, что влюбилась!

— В кого мне влюбляться? — отнекивалась она. — Я не бываю нигде, кроме кастингов.

— Слово-то какое придумали, — кастинг! Будто нельзя проще сказать — отбор, смотрины то есть. Любят у нас все иностранное…

«Почему Илья до сих пор не позвонил? — гадала Аня. — Забыл обо мне или что-то случилось?»

Как всякая влюбленная женщина она хотела верить, что только непреодолимые обстоятельства мешают ее избраннику неустанно думать о ней и стремиться к встрече.

— Хватит стоять столбом! — рассердился дядя. — Чего рот раскрыла? Иди, тащи сюда столетник! Пока снадобье созреет, неделя пройдет.

«Значит, я сама ему позвоню, — решилась девушка, не спеша выполнять указание. — Куда они все подевались? Ирина не отвечает, Илья не звонит! Хоть бы ничего плохого не стряслось!»

Вместо милого ее сердцу образа на ум пришел горбатый урод, который требовал раздобыть для него древнюю книгу. Аню внезапно обуял страх, по коже пошли мурашки…

Предположение о том, что похищенный у Трошкина манускрипт отравлен, не давала Илье покоя. Первой жертвой, вероятно, стала Маша… а второй может стать невинная девочка Аня. Продюсер, похоже, не открывал принадлежавший ему фолиант, иначе бы яд подействовал и на него. Впрочем, сам Илья достаточно долго листал покрытые латиницей страницы, но никаких симптомов интоксикации у него, к счастью, не появилось.

Должно быть, Маша, переворачивая листы, облизывала кончики пальцев. У многих людей есть такая привычка. Яд проник в ее организм со слюной и быстро распространился по кровотоку, а на шее выступили пятнышки, природу которых патологоанатом не распознал и принял их за следы ожогов.

Илья вспомнил кадры из фильма «Имя розы» по роману знаменитого Умберто Эко, где монахи в уединенной обители умирали от яда, нанесенного на листы старинного манускрипта. Он залез в Интернет и проштудировал контактные способы отравления. Пропитывание бумаги ядовитым веществом использовалось знатью испокон веков. Простые граждане были неграмотны или слишком бедны, чтобы позволить себе столь дорогое удовольствие, как чтение. А среди аристократов и духовенства подобная практика была в порядке вещей. Не гнушались травить своих врагов и средневековые правители. При любом европейском дворе околачивались астрологи-лекари-алхимики, которые помогали могущественным сюзеренам втихую расправляться с опасными смутьянами, заговорщиками и претендентами на власть.

Эти сведения не придали Илье оптимизма. Несмотря на нормальное самочувствие, он постоянно прислушивался к себе, отмечая малейшее отклонение от нормы: то там кольнет, то здесь заболит, то желудок заноет, то шея почешется. В голову закрались новые подозрения насчет Корнея. Уж не охотится ли тот за рецептами редкостных ядов, описанных в книге? Горбун был в шаге от заветной рукописи, а тут — облом.

Эта версия не противоречила тому, что хозяин ломбарда — наемный киллер. Скорее наоборот. Зато его признание в убийстве Маши теперь выглядело неубедительно. Если ее смерть наступила от яда, то Корней нарочно солгал.

«Он меня дразнил, — заключил Илья. — Решил нагнать страху и набить себе цену, чтобы неповадно было вставать у него на пути».

Горбун имеет серьезный физический порок, но в уме ему не откажешь. Очевидно, он преследует цель завладеть книгой. Неужели, этот трактат так важен для него, что он готов пуститься во все тяжкие? На этом можно сыграть…

Илья пока не знал, каким образом заставит Корнея рассказать правду. Кроме него источником информации мог бы стать Трошкин, однако тот, кажется, сам не в курсе, что за рукопись случайно попала ему в руки. Он хотел ее продать и расплатиться с долгом, только и всего.

Чем больше Илья думал об этом, тем тревожнее становилось на душе. Он не собирался подставлять Аню, но невольно подверг риску ее жизнь. Конечно, шанс на то, что она полезет на верхнюю полку книжного шкафа и наткнется на сверток, ничтожен. Однако он все-таки существует!

«Ты не имеешь права втягивать в свои темные делишки посторонних людей!» — отозвался внутренний голос.

Илья обрадовался, как ребенок. Его зловредный оппонент снова объявился и завязал привычную полемику.

— Рад тебя слышать! — искренне ликовал сценарист. — Я соскучился по твоему сарказму и беспощадной критике. Мне тебя не хватало, клянусь! Я тебе жутко благодарен, ей-богу.

«Ты еще заплачь, — расхохотался тот. — Распусти нюни и сопли, как баба. Не разочаровывай меня! Иначе снова останешься один».

— Нет, нет! Только не это… Если ты хотел меня проучить, тебе удалось.

«Позвони Ане и убедись, что она в порядке, — посоветовал голос. — Тебе не стыдно бросить ее под танки и затаиться в ожидании?»

— Я ее не бросал, — оправдывался Илья. — Я просто не подумал, что…

«Подумал, не подумал! Включи мозги, придурок! Речь идет о жизни и смерти! Немедленно свяжись с девочкой! Держи руку на пульсе!»

— Ты прав. Я сейчас же наберу ее…

Он схватил телефон и позвонил Ане. Та почти сразу ответила.

— Как твои дела? — взволнованно спросил Илья. — Как здоровье дяди?

— С ним все хорошо. Я готовлю натирание из столетника, дядя выпил лекарство и дремлет.

Он замялся, испытывая неловкость. Аня ждет от него если не слов любви, то хотя бы приглашения на свидание. Илья не смог выдавить ничего подобного. Ему претила заведомая ложь, а правда заключалась в том, что он до безумия жаждал видеть… Ирину.

«Тебе не надоела борьба с самим собой? — встрепенулся критик. — Может, хватит ходить кругами? Признай уже, что ты больше не хозяин своему сердцу. Оно болит и стонет по женщине, которая холодна к тебе. А ты продолжаешь обхаживать другую. Хуже того! Ты обманываешь ни в чем не повинную бедняжку! Давай, скажи ей, что между вами все кончено!»

— Не могу…

— У тебя сегодня не получается встретиться? — прозвучал в трубке нежный голосок Ани. — Ну… тогда завтра.

Он спохватился, что всё прослушал, и пустился в неуклюжие объяснения.

— У меня много работы! Я не успеваю вовремя сдать сценарий… Извини, но я обязан выполнить условия контракта…

Сгорая от стыда, он произносил какие-то нелепые, пустые фразы. Тогда как ему следовало придумать предлог, чтобы забрать книгу.

«Идиот! — возмутился внутренний оппонент. — Ты теряешь время на дурацкую болтовню! Спроси, можно ли заехать прямо сейчас. Промедление может стоить кому-нибудь жизни!»

— Аня, я загляну к тебе на пару минут? — вырвалось у Ильи. — Очень надо.