Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

— Не хочу…

— Надо. Антон Петрович велели.

— Страшно мне, — пожаловалась девушка. — Чует мое сердце, спать нельзя. Уснем, погибнем все.

— Доктор говорит, это у тебя от болезни. Нервная горячка, — объяснила пенсионерка. — Укол даже не действует.

— Действует… В том-то и ужас, — лихорадочно шептала Аня. — Позовите Антона, я ему скажу… Он не догадывается, что с нами будет…

Язык у нее начал заплетаться, глаза слипались. Она из последних сил боролась с надвигающимся забытьем.

— Катерина Матвеевна, миленькая… Где Антон?..

— Ужинает. Дай поесть человеку! Иначе он с ног свалится. Поест и придет.

— Сумка… моя сумка…

— На месте твои вещи, Анюта, — успокоила ее хозяйка. — Под кроватью. Как ты сумку поставила, так она там и стоит.

— Не трогайте…

— Да боже упаси! Я по чужим вещам не шарю! — обиделась Катерина Матвеевна. — Антон Петрович тем более.

— Не трогайте… нельзя…

— Совсем сбрендила девка, — пробормотала себе под нос хозяйка. — Нашла о чем переживать! В сумку к ней, вишь, залезут… обворуют. Да я сроду чужого не брала!

Веки Ани против ее воли закрылись, язык одеревенел. Она хотела пошевелить рукой или ногой, — тщетно. Над ее изголовьем склонился ехидный старикашка в атласной чалме. Его белая, как снег, борода щекотала лицо девушки, губы кривились в зловещей ухмылке.

— Конец близок… — процедил он. — От меня не уйдешь…

На сей раз ни крыс, ни пауков не было. В пергаментных пальцах старик держал камень и какой-то металлический предмет, ударяя одним о другой. Крак… крак… крак… Запахло дымом, проскочила искра, вторая… Целый сноп искр посыпался на пуховое одеяло, которым была укрыта девушка. Оно занялось, яркие языки пламени лизали постель.

— Спаси-и-ии-те-е-е… — простонала Аня. — Го-рю-у-у…

Невыносимый жар забивал дыхание, казалось, ее легкие свернулись в трубочку и перестали поставлять в кровь кислород.

Огонь уже охватил войлочный ковер на стене и подбирался к оконным занавескам. Девушка отчаянно пыталась встать. Ее волосы и одежда горели. Она превратилась в живой факел, который пылал все ярче.

Катерина Матвеевна с криком кинулась вон из комнаты за доктором.

— У нее конвульсии! Она умирает!

— Что?

Антон за кухонным столом ел со сковороды жареную картошку и не сразу сообразил, о чем идет речь. Аню он оставил в сносном состоянии и не ждал осложнений. Однако вид и голос пожилой хозяйки вызвал у него тревогу.

— Что с вами, Катерина Матвеевна?

— Аня!.. Аня умирает…

Доктор резко встал, отбросил вилку и побежал в комнату, где лежала гостья. В коридор откуда-то просачивался странный запах. Дым, что ли?..

Он рванул дверь на себя и потянул носом. Точно, дым! За ним, отдуваясь, спешила Катерина Матвеевна.

Аня корчилась на постели, стонала и вскрикивала. Нечленораздельные восклицания невозможно было разобрать.

Антон бросился к ней, проверил лоб. Тот был холодным и влажным от пота.

— Мать честная, горим!.. Горим!.. — раздалось у него за спиной. — Пожар!.. Ой, божечки!.. Пожар! Пожар! — вопила хозяйка, в ужасе указывая на зарево за окнами. — Горим!

Только теперь доктор заметил багровые сполохи на улице. Похоже, дом горит?

— Звоните в пожарку, — приказал он обезумевшей женщине. — Где телефон?!! Набирайте пожарных! Да не стойте вы!

Мысль о плохой связи мелькнула и пропала. Пожарная часть в районе, пока доедут, все будет кончено. Антон разрывался между Аней и необходимостью бежать за ведрами, заливать огонь. Своими силами не обойтись, но хоть что-то…

Он обернулся, схватил Катерину Матвеевну за плечи и яростно встряхнул.

— Соседей зовите! Всех, до кого достучитесь! Бегом!!!

— А вы?

— Я Аню вынесу…

Дом быстро заполнялся дымом, свет погас. Видимо, перегорела проводка. Надрывно кашляя, доктор закутал девушку в одеяло, взвалил на плечо и ринулся по коридору к двери. На крыльце огненное зарево ослепило его. Кажется, горело со всех сторон. Стены, крыша… Подхваченные ветром хвосты искр устремлялись в черное небо.

Антон положил Аню в снег подальше от огня, а сам вернулся обратно в комнату… за сумкой, которая стояла под кроватью. В паническом угаре он вспомнил о вещах гостьи! Двигаясь на ощупь, задыхаясь в дыму, доктор вытащил сумку и понес к выходу. Он не понимал, что делает, подчиняясь некой незримой силе, которая вела его.

Во дворе уже суетились люди. Кто-то кричал… скрипела колодезная цепь… гремели ведра… мелькали фигуры мужчин и женщин…

— Антон Петрович! Антон! Вы живы…

— Неси воду! — кричали люди. — Быстро! Быстро!

— Осторожно! Крыша может обрушиться…

— Воду!.. Воду давай!..

Кто-то голосил, кто-то молча плакал… Кто-то бегал по двору с ведрами, кто-то молился…

Доктор зачем-то скользнул в сарай, обвел шальным взглядом освещенную пожаром поленницу, поставил сумку на пол и дернул замок молнии. Тот заклинил. Пальцы свело от холода и волнения. Антон справился с молнией с третьего раза и зарылся в женские тряпки…

«Если бы знать, что я ищу?!»

Наткнувшись на сверток из прорезиненной ткани, доктор не глядя сунул его за пазуху и перевел дух. Он понятия не имел, что внутри этого свертка.

Внезапно дверь сарая захлопнулась, кто-то толкнул его в спину и повалил ничком…

Нежданно-негаданно попав в особняк Полухиных, Савелий ощутил себя английским эсквайром. Тут отовсюду веяло духом мрачной старины. Большой гулкий зал, массивная мебель, деревянные балки, открытый черный зев камина… Здесь можно было запросто снимать фильм ужасов.

Охотник надолго задержался у картин с изображениями чудовищ и ткнул пальцем в «Черную шкуру».

— По ходу у нас водился именно такой монстр, — заметил он, обращаясь к Илье. — Ты запомнил, как он выглядел? Кроме тебя зверюгу никто близко не видел.

— Когда он выскочил на меня из тумана, я обомлел от страха…

— Однако ты герой! Убил чудище наповал, не промахнулся. Даром что сценарист! А стрелять умеешь.

— Это от безнадеги.

— Ну да, выбор-то был невелик, — хохотнул Савелий. — Либо ты его, либо он тебя.

Щадя чувства хозяйки, Илья поспешил переменить тему беседы.

— Предлагаю выпить за встречу, — принужденно улыбнулся он. — Ты что предпочитаешь? Красное вино или виски?

— Я бы хлебнул вискарика. Продрог, сидя на дереве.

Ирина напряженно молчала. Ей был неприятен этот чужой, крепко сбитый мужчина с небритым лицом; Илья, который привел его в дом и собирался угощать; вой ветра за окнами; гнетущая обстановка ненавистного поместья. Она даже не потрудилась притвориться гостеприимной. Впрочем, Савелий, кажется, и не ждал радушного приема.

— Ты устала? — склонился к ней Илья. — Хочешь, я провожу тебя в спальню?