Leo Vollmond - Принцип домино

Семейное сходство Ларссонов не оставляло сомнений в их близких родственных связях, но различия во внешности братьев оказались столь же малы, сколько значительны. В облике Адама в полной мере проявлялись черты наследия шведских корней с присущей ему истиной мужской красотой: изумрудные глаза, светлые волосы, высокие скулы, широкие плечи и безупречная осанка. Поговаривали, что в далеком студенчестве он занимался спортивной гимнастикой, если память Эванс не изменяла. В настоящее время Адам продолжал поддерживать физическую форму, правда, уже совсем в иных целях – отличных от спорта. Скорее ради имиджа и безупречного внешнего вида. Результат превосходил ожидания. Рядом с Ларссоном большинство представительниц слабого пола утрачивали способность ясно мыслить и начинали бессвязно лепетать, смущенно опуская глаза.

– Мой брат уже сообщил вам новость о заседании глав Управлений? – без расшаркиваний перешёл к делу Ларссон старший.

– Да, мистер Ларссон. Мы все желаем доктору Розински скорейшего выздоровления. Было бы превосходно, если бы он смог выступить с докладом. Уверена, для него это важно, – тихо промямлила Эванс, скобля взглядом мраморный пол и прячась от вечно испытующего взгляда генерального директора.

В присутствие Адама ее поведения мало чем отличалось от подавляющего большинства. Представители благородного семейства заставляли простых смертных чувствовать себя лишними в мире, где существуют двое столь неотразимых и одновременно высокомерных человека. Многие считали их зарвавшимися богачами, погрузнувшими во вседозволенности, и, к сожалению, оказывались недалеки от истины. Поведение братьев разнилось в необходимости держать лицо и престиж компании для Адама, а Лиаму было глубоко сиренево на мнение простых смертных, о чем он никогда не упускал возможности напомнить. Неудивительно – заносчивому засранцу все и всегда сходило с рук.

– Не думаю, что он сможет быстро поправить здоровье в преклонном возрасте и выступить на заседании, доктор Эванс. Поговорите с коллегами и вместе подготовьте доклад. К Управлению по сопровождению научных проектов накопилось много вопросов. Выступающего назначим позже, – Адам оставил деликатность и начал говорить с нажимом.

Неожиданный переход на официоз при обращении выдал его недовольство. Возможно, оно возникло из-за отсутствия главы Управления СНП, но скорее всего, причиной тому послужил перманентный недосып, едва заметно проступавший на лице Адама серой и практически неразличимой стороннему глазу вуалью.

– Доктор Оулли и мистер Броуди почтут за честь оказанное им доверие, – попыталась сгладить ситуацию Эванс, увиливая от назначения и одновременно оставляя коллегам шанс проявить себя перед начальством, чего многие в Управлении ждали годами.

– Мы рассмотрим их кандидатуры, док… мисс Эванс, – напора в голосе Ларссона поубавилось, обращение опять свелось к вежливому, хоть и немного прохладному. – Вам не пора заняться работой? У Вас её более чем достаточно, – при упоминании должностных обязанностей тон Адама стал резким, а взгляд изумрудных глаз не предвещал ничего хорошего и начал излучать радиацию мелкими дозами.

– Конечно, мистер Ларссон, я обязательно передам обо всем коллегам, – желая сохранить роговицу и верхний слой кожи, Эванс предпочла быстро ретироваться и не раздражать начальника присутствием.

– Несомненно, это же ваша работа, – бросив на нее тяжелый взгляд, Адам развернулся, кивком повелевая брату следовать за ним для выволочки за спровоцированную склоку. Ничуть не испугавшись последствий, Лиам нагло ухмыльнулся Эванс на прощание в сходившиеся двери лифта.

По пути до пустовавшей приемной доктора Розински Эванс отходила от впечатлений и размышляла о разговоре с генеральным и исполнительным директорами. Одним словом – Ларссоны. Власть и надменность в живом воплощении. В Нордэме поговаривали, что их предки шли из семей шведских колонистов, заложивших первый камень Форта Альбертус – поселения, на месте которого основали Нордэм ещё до его перехода под власть английской короны. Уже после смены знамен город получил современное название. Сейчас семья Ларссонов считалась одной из богатейших в регионе – владельцы крупнейшей корпорации Larsson Industries, задававшей основные тенденции на всем Трансатлантическом рынке. Ее главный офис располагался здесь – в Нордэме. Во главе компании стоял Грегори Ларссон – отец Адама и Лиама. По обыкновению, продолжатели династии Ларссонов влились в фамильное дело, и оба помогали отцу в руководстве. Опередивший Лиамеля в рождении Адам – на несколько лет раньше брата, получавшего в то время образование в университете, где и познакомился с Эванс теперь уже на ее беду.

После Принстона ее с Лиамом дороги разошлись. Ларссон нацелился на семейное дело и приумножение капитала. Эванс довольствовалась скромной должностью в криминалистической лаборатории Нордэма, где практиковалась во время учебы и работала над защитой степени. В день, когда кримлаб перестал казаться верхом достигнутых высот, она разослала резюме на вакантные места в местных компаниях, одной из которых стала известная уже не понаслышке Larsson Industries. О присоединившейся к их коллективу подруге Ли узнал только через полгода и сразу же взял ее на должность личного ассистента, имевшего неограниченный кредит доверия. Как и в былые времена, Эванс снова помогала другу с делами, правда, на этот раз, их большую часть адресовывал его старший брат.

Но два года назад все изменилось. После нелицеприятного инцидента, в котором ситуация вышла из-под контроля и потребовалось непосредственное участие Адама, Лиам отстранился от подруги. Оборвал все связи, в общении стал едким и неприветливым. Ли дал ей рекомендации для перевода на свободное место ассистента доктора Розински в Управление СНП, переживавшего не лучшие времена. Точнее, Лиам передал: «Эта ненормальная будет работать сутками напролет, а если она Вас не устроит, то её всегда можно заменить». Из уст младшего сына владельца компании прозвучало наилучшей из возможных рекомендаций. Эванс не стала спорить и приняла назначение на предложенную должность.

К радости пожилого профессора, его ожидания оправдались. Эванс хотела сбежать подальше от Ларссонов, пытавшихся сорвать на ней гнев, и переждать бурю под названием Лиамель в тихой гавани под руководством заслуженного ученого, где и отсиживалась по сей день. День, опять начавшийся с перепалки с Лиамелем.

Механический голос лифта назвал этаж Управления СНП и заставил Эванс вздрогнуть, напомнив другой – голос, звучавший вчера в тишине переулка. По пути к офису ей встретился коллега, закидывавший мелочь в кофейный аппарат.