Leo Vollmond - Принцип домино

– О, доктор Эванс! Рад, что вы почтили нас своим присутствием, – окликнул ее низкий коренастый мужчина чуть за сорок в твидовом костюме и черном галстуке.

– Мистер Броуди. Вы, видимо, уже слышали приятную новость? – без радости в голосе спросила она.

– Никто не любит гонцов, принёсших плохие вести, ягодка. Если Розински не вытащит нас из задницы, в которую сам же и затащил, то грядут очень тяжелые времена, – констатировал Броуди, размешивая сахар в стаканчике.

– Розински? Ты должно быть шутишь? Ему сто лет в обед и давно на все плевать. Он преспокойно дожидается пенсии, – подоспел к ним высокий сутулый брюнет в хипстерских очках и узких джинсах под лабораторным халатом, и в знак приветствия чмокнул Эванс в макушку.

– Не очень-то вежливо, Крис, тебе не кажется? Да, он не молод, но все еще наш босс, причем далеко не худший, которых я знала, – Эванс одернула коллегу.

– Ага, конечно. Он был лучшим триста лет тому назад, ягодка. А ты, вообще, всегда обо всех лучшего мнения, чем они есть на самом деле, наивная ты наша. Взгляды и методы Розински старели вместе с ним. Нам нужен новый начальник, – Кристофер покосился на Броуди и сменил тон со скептического на деловой, но продолжил развивать тему в том же ключе.

– Ох, доктор Оулли, не смеем вас задерживать, – Эванс сделала приглашающий жест рукой, показывая, что путь Крису открыт.

– Ээээ, нет, – сразу же открестился Оулли. – Не велика радость – быть громоотводом для Ларссонов. Оно того не стоит, сколько бы денег ни наобещали, – и отрицательно помотал головой, сдувая растрепавшуюся косую челку.

– Переметнешься к конкурентам, когда нас всех разгонят по домам? Надеюсь, твой трастовый фонд покроет отступные по контракту с пунктом о неразглашении, – поддел его Броуди, подталкивая под локоть.

– Даже фонд Ларссонов не покроет эти отступные, учитывая, что в некоторых случаях мне грозит тюремный срок за промышленный шпионаж, – Кристофер глубоко вздохнул и устало прикрыл глаза. – Эх, были же времена, когда нам перепадали заказы по госконтрактам…

– И куда все это делось? – вопрос Эванс прозвучал немного резко. – Где сейчас госзаказы?

– Хороший вопрос, ягодка, – закатил глаза Оулли.

– Я серьёзно. Когда в последний раз у нас был госзаказ, Крис? – зацепившись за последнюю мысль, не отступала она.

– Видимо, когда Розински ещё не получил свой первый сердечный приступ… – загоготали они с Броуди. – Как же давно это было… Года три назад, наверное… – прикинул Крис.

– Господа, – стоило ей начать обращение в таком ключе, и в помещении становило немного душно, а Оулли и Броуди едва подавили смешки. – У меня для вас плохие новости, мы в полной заднице, – теперь мотивы ссылки Эванс в загнивающее Управление стали для нее более чем очевидны.

– Да ладно тебе, Эванс, все не так уж плохо. Выходные пособия у профессуры не так уж плохи. Вернёмся в местный университет, будем читать лекции миленьким студенточкам, – присвистнул Кристофер и мечтательно посмотрел вдаль.

– Радужное будущее рисуешь, Оулли. Тебя переведут на внештатника с минималкой. В итоге: либо увольняйся сам без выходного пособия, либо сортируй бумаги в архиве за восемь баксов в час, и клали все на твою степень, – Эванс постаралась детально описать незавидную перспективу. – Мы только что нашли для себя возможность реализовать шанс на спасение. Нам нужен госконтракт, – душнее становилось с каждой ее фразой.

– Я как раз видел парочку в магазине «все за доллар». Ягодка, ты не в себе? – снисходительно спрашивая, мистер Броуди поддержал озорной настрой Криса.

– Не в себе я была, когда соглашалась работать здесь. Пошерстите по своим отделам, кто и что найдёт. Вечером обсудим, – решение нарисовавшейся проблемы требовалось в срочном порядке. В конце концов, Эванс – кризис-менеджер, а халатное отношение коллег к их шаткому положению начало раздражать. Ко всему прочему, приходилось объяснять двум взрослым людям все буквально на пальцах.

– Мы – учёные, доктор Эванс. Мы не сплетничаем, – возмутился Броуди, гордо приосанившись и выпятив грудь.

– Смешно, – закивала она на перфоманс. – Вам ничего и не нужно делать. У вас для этого есть младший персонал. Тряхните лаборантов, пусть разузнают у однокурсников из других компаний, какая рыба и где плавает, – не самое этичное, зато надежное решение пришло внезапно.

– Так они нам и расскажут, – фыркнул Броуди.

– Вы – взрослые и умудренные жизненным опытом мужчины. Ну-ка, вспомните себя в двадцать лет? – напоминание о былых амбициях в молодости свою роль сыграло.

Переглянувшись, коллеги задумались всего на какое-то мгновение. В их взглядах явно проскользнуло понимание и заинтересованность.

– Ещё как расскажут, – единогласно согласились они.

– Собираем информацию, кто какую найдет, и постараемся обсудить в ближайшее время. Договорились? – после одобрительных кивков, Эванс продолжила путь к приемной и едва успела зайти в офис, как зазвонил телефон.

– Офис профессора Розински, ассистент Эванс слушает. Чем могу помочь? – заученная фраза отскочила от зубов.

– Я тут подумал… Что если реорганизовать ваше Управление, объединить с Мексиканским филиалом и отправить вас всех на ПМЖ в Латинскую Америку? – его голос так и сквозил высокомерием и ехидством.

– Мне не идёт загар, Лиам, – грубо ответив, Эванс повесила трубку. На препирательства не оставалось ни сил, ни времени перед началом масштабной работы по всплыванию из полной во всех смыслах задницы. И начать следовало лучше даже не вчера, а пару лет назад.

Рабочий стол в ее кабинете, заваленный бумагами настолько, что некоторые из них покрывал значительный слой пыли, тоже давно требовал к себе внимания. Копаться в бесполезном мусоре не было никакого смысла. Скопившемуся хламу прямая дорога в шредер или в огонь. Бак для гигантского костра можно ставить в холле возле лифта. Все равно их будущее летело к чертям – Управление СНП постигнет грядущее со дня на день расформирование.

Как ни прискорбно признать, но Кристофер оказался абсолютно прав. В прошлом блестящий учёный профессор Розински свел на нет все былые достижения безграмотным руководством. Он дожидался выхода на пенсию и почивал на лаврах. Сложно винить в этом пожилого человека, достигшего всего упорным трудом, но решать проблемы сегодняшнего дня приходится тем, кто остался на тонущем корабле. Госконтракт виделся оптимальным решением. Сгодился бы любой: хоть на производство микроволновок или туалетной бумаги. Помимо отчётов по текущим делам Эванс посвятила рабочее время поискам соломинки, за которую можно удачно зацепиться, правда, искать ее предстояло в стоге сена.

К вечеру от постоянного просматривания на мониторе таблиц и формированию визуала к статистике глаза начали слезиться. Цифры набегали друг на друга, строки с текстом сливались в черные полосы. В носу щипало от пыли, которую вечно некогда убрать из-за завала бесполезных, но очень срочных поручений «ко вчера». Ушибленные колени и травмированная шея разболелись хуже некуда, а под вечер начали ныть, моля об обезболивающих. На часах перевалило за начало десятого. Смысла ехать домой для ночевки не осталось. В пору укладываться на креслах в приемной, но тогда охранники ночной смены обязательно донесут об этом начальнику службы безопасности, а тот непременно сообщит Лиаму. Меньше всего Эванс хотелось наблюдать его самодовольную ухмылку и слушать шуточки по поводу бессмысленности её круглосуточных бдений на рабочем месте. Выбора не было. Эванс заторопилась до закрытия метро транспортировать свое помятое тело домой, где она наконец-то могла принять горизонтальное положение.