Leo Vollmond - Принцип домино

Онемевшими пальцами Эванс напечатала ответ.

Исходящее сообщение:

«Скоро буду. Оставь мне десерт, D!»

Не доезжая остановку до своей станции, Эванс вышла из вагона. День полный невезения упорно не хотел заканчиваться, а проклятая кошка громко замяукала в мыслях и заскребла на душе.

В будний вечер клуб в старом городе под названием La Brise по обыкновению набился под завязку. Хозяин клуба – темнокожий мужчина под тридцать носил забавное на первый взгляд прозвище Куки-Монстр, получив его ещё подростком: со средней школы приторговывал травкой на улицах. Правда, сначала его звали просто Куки. Приставка «Монстр» прилепилась позже. Никто из нынешних его знакомых уже не и помнил, как и почему он получил это прозвище, но оно, что называется, прижилось. Сейчас эту почти детскую кличку носил уже возмужавший делец: бизнесмен и владелец ночного клуба – для общественности, рэкетир местных барыг – для узкого круга осведомленных. Стоило заметить, Куки был не только, как он любил себя называть, «бизнесмен средней руки» и крышевальщиком местной шпаны. Если уж оставаться до конца откровенным, то небольшая уличная банда в прошлом, в настоящем разрослась до размеров, если выражать согласно законодательству штата Нью-Джерси, организованной преступной группировки, относимой к категории этнических. Во главе ее и стоял Куки-Монстр.

На улице возле входа выстроилась длинная очередь желающих попасть внутрь, где всегда можно оторваться по полной, если в кармане лежит немного деньжат и напрочь отсутствую моральные принципы. На фэйс-контроле дежурили двое вышибал – крупные темнокожие мужчины с бицепсами необъятных размеров. Форменные майки с неонывыми надписями «Security» едва ли не трескались по швам. Миную длиннющую очередь страждующих до забав и охрану, Эванс завернула за угол в переулок, освещенный тусклым светом единственного уличного фонаря. Тихо шагая по неровной брусчатке до железной двери черного хода, она встретила двух танцовщиц, трепавшихся за сигареткой перед заступлением на смену. Завидев мотавшийся вдоль изнанки клубной жизни силуэт, девушки опознали в нем Эванс и сразу же помахали ей подзывая, на что получили привественный кивок и улыбку.

– Эй! Костюмчик донес, ты к нам опять с рабочим визитом? – высокая и длинноногая красавица с карэ цвета пинк раскрыла объятия. – Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? Рабство вроде бы запретили, – танцовщица громко засмеялась и обняла подошедшую к ним Эванс.

– Черри, любой работодатель мечтает стать рабовладельцем, Ларссоны не исключение, – Эванс чмокнула подставленную щеку и взяла у танцовщицы дымившуюся сигарету.

– Мама говорила, что белым доверять нельзя. Бросай ты эту работу к чертям собачьим. Ларссоны тебя не стоят, ванилька. Куки спит и видит тебя у себя менеджером, да и мы, если честно, тоже, – девушка с длинными чёрными волосами до талии и восточной внешностью обняла Эванс и в приветствие отпечатала губами ярко-красный бантик на ее бледной щеке.

– Спасибо на добром слове, Жасмин. Только от вас их и слышу, но ночные клубы – не моё, – Эванс вернула сигарету Черри после долгой затяжки.

– Хм.… Это как сказать, – скептически ухмыльнулась Жасмин. – Все играешь в свои пробирки? Неужели они настолько интереснее работы в ночном клубе? Из тебя же все соки выжали. Вся тощая, бледная. Мы тебя другой помним, – она всегда была очень настойчива и сейчас не отступала.

– Обещаю подумать над вашими словами, красавицы. Пойду внутрь, а то рискую опоздать к началу шоу. Куки-Монстр не отличается излишним терпением, —попрощавшись, Эванс подошла ко входу для персонала.

Поднявшись по бетонным ступеням, она остановилась перед большой железной дверью под табличкой «STAFF ONLY» и постучала в окно для осмотра посетителей, открывшееся с резким скрипом. Из небольшого квадратного проема потянуло спертым воздухом, сигаретным дымом. Тихий закоулок огласили звуки полившийся клубной музыки.

– Кого там черти принесли? – едва ли разборчиво в недовольном стариковском ворчании.

В окошке показалось лицо пожилого темнокожего мужчины с седыми висками и с сигаретой в зубах.

– Эт ты, бледная с косой. Говорил я Куки, что от белой богатенькой цыпочки жди одних проблем, – ворчал привратник, отпирая замок.

– Я не богатенькая, мистер Кросс. Я жила и выросла за две улицы от вашего дома. И что за предрассудки по поводу цвета кожи в современное-то время? – ее ни капельки не смутило привествие.

Эванс давно привыкла к брюзжанию старого привратника. Мистер Кросс всегда отпускал шуточки в подобном ключе. За время сотрудничества с Куки-Монстром общение с некоторыми из его ближнего круга приняло вид ритуала. Мистер Кросс, например, вел себя преподобным на проповеди, что весьма символично с подходившим для этого именем. Ей переподали прозвища Костлявая, Мрачный Жнец, Всадник Апокалипсиса, да, тот, что на белой кобыле, и это в хорошие дни. В плохие Кроссу было лень подбирать аллегории. Дед просто кричал: «Скажите Куки, что она пришла. Открывайте сами, я пошёл принимать таблетки, сердце прихватило!». Чудачества старика больше умиляли, чем могли обидеть.

– Мистер Кросс, не пора ли придумать что-то новенькое? «Костлявая» уже наскучила. В христианских писаниях ещё так много интересного, – привратник открыл скрипучую дверь и впустил Эванс внутрь. – Если надоест интерпритировать Библию, обратитесь к древнегреческой или скандинавской мифологии, – нудела она, выговаривая Кроссу за заевшую пластинку.

С усилием притворив тяжёлую дверь, Кросс запер ее на металлический засов, отрезав улицу десятидюймовым куском бронированной стали. Они с Эванс остались в тесном прокуренном пространстве под грязно-желтым светом лампочки, болтавшейся под потолком на проводе с клоками свисавшей паутины.

– Нечего тебе таскаться сюда, ванилька. Не прикидывайся одной из нас. Может Куки повелся на твою миленькую мордашку, но старика Кросса тебе не провести. Я вижу тебя насквозь, девочка. От таких, как ты, одни беды, – проскрипел он на одном дыхании, не вынимая сигарету изо рта, и даже не запыхался и не закашлялся.

Склонив голову на бок, Эванс мило улыбнулась и подошла к нему почти вплотную. Запрокинув голову, она посмотрела в темно-карие глаза, потускневшие от времени и табачного дыма, и без тени смущения прощебетала:

– А ты, я смотрю, до сих пор не вынимаешь вовремя, – вынув у него изо рта сигарету, Эванс затянулась и вернула ее ошеломленному Кроссу. – Может поэтому у тебя пятеро детей? – проговорила она низким, что больше походило на предупреждающий рык животного перед нападением, и выдохнула дым через ноздри. – Подумайте об этом на досуге, мистер Кросс, – за мгновенье вернув себе тон певчей пташки, Эванс скрылась в темноте узкого и длинного коридора.