Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Вторая часть

Всю ночь мучил великий граф свою совесть и пытался заглушить её горестные крики танцами с любовницей да шампанским.

Но утром не выдержал.

Рыдая, пошёл он проведать свою мертвую возлюбленную супругу.

Золотой гроб был пуст!

В жуткой панике граф приказал замуровать склеп вместе с золотым гробом. Замуровать вместе с дворником и садовником, которые могли поведать полиции о диком убийстве.

Совести графа это не помогло.

Любовница начала жаловаться на таинственный жуткий скрежет и тяжкие стоны, несущиеся из глухого подвала. Вино, которое слуги приносили из подвала, тут же проливалось на графа. Одежда его покрывалась кровавыми пятнами.

Но главный ужас для графа наступал ежегодно ночью 4 марта.

Из замурованного склепа слышались удары и скрежет.

Затем гроб на колесиках выезжал из подвала, сшибая по пути любые препятствия. Тяжело стуча по деревянной лестнице, гроб заезжал на второй этаж и останавливался у опочивальни любовницы.

Любовница с головой накрывалась одеялом и читала разные молитвы и ждала, когда наступит утро.

В предрассветном сумраке призрак графини прятался в своём жутком чёрном подвале.

Граф Воронцов смеялся над страхами любовницы.

Потешался, пока их дворцовую опочивальню не посетил призрак и жутким загробным шепотом сообщил:

– Графиня пришла! Открывай!

Граф недолго продержался после такого испытания. Помер. Полиция, проверяя слухи, начала было поиски исчезнувшей графини, дворника и садовника. Конечно, ничего не нашла.

А любовница срочно продала свой прекрасный дворец и уехала в далёкий Париж.

4 марта 1977 года эту жуткую историю и рассказывал я своим одноклассникам. Старался придать голосу жуткие интонации.

– У-у! – страшно подвывал мне злобный ураган, исступленно колошматя деревянной ставней окна.

Девять пацанячьих голов свесились с двухъярусных кроватей и напряженно слушали. Не знали они, что я приготовил сюрприз.

Выменял у старшеклассников гремучую смесь, которую они делали на уроке химии из фосфора. Смесью они мазали свои непутёвые шкодливые морды и выходили ночью на улицы Алупки пугать запозднившихся прохожих.

Ну а мне фосфор нужен был для особого эффекта от жуткого рассказа о гробике на колёсах.

Мой дружок Лёха должен был в пиковый момент намазать фосфор себе на рожу и похлопать по плечу самого пугливого слушателя. Вот веселуха-то будет!

Лёха оказался молодцом!

– Слышите? Гроб выезжает из могилы! – вещал я загробным голосом, вслушиваясь в напряженную тишину коридора.

Снизу, из подвала, действительно слышались глухие удары и неясный мрачный топот.

Через минуту послышался скрежет не смазанных со времён графа Воронцова дверных петель.

– Ага! Гроб поднимается! По лестнице! – шипел я испуганно-возбуждённо. – Слышите скрип лестницы?!

Уши пацанов напряжённо вытянулись в сторону двери.

Ужас! Скрежет старинной деревянной лестницы становился всё отчетливее. Это скрежетали колесики золотого гроба!

И услышали мы глухой удар. Лестница заскрипела и задрожала.

– Гроб упал! – прокомментировал я жутким шепотом.

Скрежет прекратился. Но появилось глухое недовольное рычание, из которого мы усекли только одно, но страшное слово:

– Графиня.

– Графиня едет! Слышите? Выпала из гроба! – мрачно сообщил я.

И тут же Лёха вылез из-под одеяла и похлопал по плечу рыжего наивного Васю Климова.

Вася испуганно обернулся. Вытянув лицо, замер от страха.

Во мраке жуткой ночи, среди жуткого завывания урагана, перед веснушками Васи светилась мёртвым фосфорным светом страшная морда кровавого вурдалака. Страшные белые пальцы тянулись к его нежному горлу.

– А-а-а! А! – неожиданно громко, совсем не по-детски заорал маленький наш Вася. Завизжал как резаный поросёнок.

Этот рёв и визг мгновенно, как пружиной, выбросил пацанов из постелей. В панике они бросались, сталкиваясь лбами, в разные стороны. Они жутко, как сапожники, матерились и надсадно орали.

– Кровать к двери! – заорал я. – Графиня не столкнёт!

– Не поможет! Кровать – на колёсах! – сообразил Лёха. – Графиня её выкатит к нам! Всех задушит!

– Васюта! Прыгай на кровать! Ты самый толстый! – сообразил я. – Мы будем сзади держать. Эй, пацаны! Тащи вторую кровать! Как только графиня откроет дверь и зайдет, долбайте кроватью!

Пока мы судорожно готовились отражать атаку вурдалаков, жуткий гроб уткнулся в нашу дверь.

Мрачный скрип прервался. Раздался придушенный женский голос:

– Здесь они!

Ручка двери неуверенно подёргалась.

Убитый дворник сообщил придушенным басом:

– Запёрлися!

– Толкай! – приказал женский призрак.

И наша дверь поехала. Как мы ни упирались, кровать медленно отступала.

Я приказал бросить этот рубеж обороны:

– Пацаны! Долбай кроватью!

Дверь медленно, с противным мертвящим скрипом, приоткрылась. В щель просунулся белый страшный призрак.

Призрак наткнулся на кровать и тихо зашипел. Злобно шипя, сразу полез в обход.

С диким визгом и скрежетом мы двинули своё стенобитное орудие вперёд и впечатали мерзкое страшное чудище в деревянную дверь!

С противным мертвящим звуком «В-в-вук!» призрак влип в половинку двери и тут же исчез.

Но победа была далеко не за нами!

В коридоре зрела новая атака.

Злобные голоса призраков злобно и невнятно забубнили.

Пользуясь передышкой, мы задвинули кровать назад, блокировав дверь и проход.

Но вампиры применили свою страшную колдовскую силу.

Эта страшная нечеловеческая сила неожиданно и стремительно швырнула нас, словно котят, на дубовый паркет.

Кровати жалобно заскрипели и поехали на своих скрипучих колёсах. Люстра под потолком издала глухой скрежет и наклонилась, готовая рухнуть. Стол подскочил и ударился о стену. Графин и стаканы упали, заплакав разбитым стеклом.

Противостоять этой колдовской атаке мы, худые семиклашки, не имели никакой возможности! Страшные вурдалаки передушат нас, как молодых курят!

Что же делать?!

– Бежим к окну! Лезем к нашим девчатам! – резко выкрикнул я, метнувшись к спасительному окну. – Вася, последним пойдешь! Держи кровать!

Подстраховав пацанов, ринувшихся в окно, я выскочил следом.

Путь этот мы и раньше проходили, прилетая в гости к девчатам-одноклассницам. Вдоль стены пролегал декоративный длинный выступ, очень удобный для скалолазания.

По нему мы сейчас и прыгали, как зайцы.

За мной, последним, проскочил в окно толстый Вася, орущий благим матом.

В комнате девчат он показал исполосованную хищными когтями вампиров руку:

– Схватили вампиры! А-а-а! А-а-а!

Пока Вася орал и размазывал слюни по конопатой роже, мы мгновенно задвинули кроватью дверь.