Мадринья ду Пекаду - Маркиза Алло

Водитель по очереди позвонил обоим пострадавшим и твердым голосом, не вызывающим никаких возражений, сообщил, что посол дал ему указание ждать около бизнес-центра до окончания важного мероприятия и никуда не отлучаться, поэтому жертвы отправляются по своим делам самостоятельно. После чего, не слушая никаких жалоб и сетований, которые извергались водопадом в ответ на такую новость, с чувством выполненного долга и неоспоримого внутреннего достоинства повесил трубку.

Встретив Татьяну в аэропорту, Зэ подумал, что можно совместить приятную беседу с обедом, и повел машину узкими улочками к неприметному ресторанчику со стертыми ступенями, которые с мостовой шли не вверх, а вниз – к входной двери, тем самым показывая, каким почтенным возрастом обладает заведение, которое в течение веков оставалось на месте, в то время как очередные слои мостовых накладывали и наращивали, поднимая проезжую часть вверх.

Когда Мануэль I Счастливый мчался по этой улице, в упомянутый трактир вели еще три ступеньки вверх и небольшое крылечко. Через полтора столетия, когда здесь же проносился экипаж Афонсу VI Победителя, вход для посетителей уже был на одном уровне с мостовой. В наши дни улица Святого Себастьяна в Лиссабоне поднимается на метр с лишним, и чтобы зайти в ресторан, нужно спуститься по ступеням.

Расположившись за столиком, Зэ наконец-то предался еле сдерживаемым эмоциям. Поговорить в машине не удалось, потому что постоянно верещал телефон: Зэ требовался и там, и тут, и везде… Паркуясь, Зэ не выдержал и отключил назойливую трубку.

– Рассказывай, куда, зачем? Как ты здесь оказалась? Проездом или на несколько дней? Безумно рад тебя видеть, даже сделал домашнее задание, которые ты мне дала в прошлом месяце. Кто бы подумал, что через столько лет после окончания школы я буду заниматься выписками, комментариями, выводами. Практически доклад подготовил. Еще хочу спросить: а зачем тебе это нужно?

– Хорошо, все по порядку. Во-первых, нас долго и тепло благодарили за возвращение книги в библиотеку.

– Это ты про «Книгу сказок» переводчика Алонсо?

– Да, верно. Я познакомилась с благодетелем. Им оказался Иван Игнатьевич, симпатичный такой старичок, в молодости занимавшийся переводами с португальского. Затем он работал в крупном издательстве. Защитился, имеет степень по филологии, сейчас на пенсии, занимается своими изысканиями. С моей точки зрения, немного странноватый, но в целом – ничего. У него очень приятная улыбка и белые усы. Как раз в усы он и улыбается, из-за чего чувствуешь себя простофилей или как минимум ничего не понимающей особой. Я рассказала ему про отмененный конгресс, про замок на горе, про грани пирамиды, про условие масонов по отгадыванию имени анонима и про то, как практически счастливым образом для тебя и для меня все это закончилось и совсем несчастливым – для бедного Саши и раненого Родиона Марковича. Он внимательно выслушал и сказал, что у меня есть реальный шанс отыскать маркизу Алло. Знаешь, как он это объяснил? Сначала комплимент сделал. Пояснил, что так как я ко всем окружающим отношусь по-доброму, они не закрывают сердца передо мной, и поэтому мне становятся доступны вещи, которые обычно скрыты от глаз. А потом так попросту добавил: «Возвращайтесь в Португалию, найдите маркизу и спросите, почему, подобно Идалии Полетике, она ненавидит Александра Сергеевича. Она вам ответит правду, а даже если солжет, вы, Татьяна, почувствуете обман сердцем и все равно доберетесь до истины. В довесок на кону стоят человеческие жизни: масоны не успокоятся, и каждые сорок четыре года будет крутиться рулетка анонимного пасквиля. Если мы докопаемся до первопричины, легче будет договориться прекратить это средневековое безобразие». Еще Иван Игнатьевич дал денег на поездку. Кстати, он несколько раз мне говорил, чтобы я обязательно взяла тебя с собой. Утверждал, что ему будет спокойнее, если в путешествии меня сопроводит молодой человек, так хорошо проявивший себя в истории с анонимом.

– Я ничего не сделал, все мои заслуги – результат удачных случайностей, – поскромничал Зэ.

– Вот здесь я с тобой не согласна! Кто хотел принести себя в жертву, чтобы спасти запертых в замке обезумевших от истерик женщин? Чьи удачные случайности, как ты выражаешься, помогли разобраться в нападениях, мышах и поломках?

– Но анонима до конца я так и не вычислил, хотя подозрения были. Брошь с русалкой на пирамиду швырнула Полина, злясь на то, что Старая Дева ударила кинжалом Родиона Марковича, и думая, что преступница жизнью поплатится за свое злодеяние. Так что я здесь ни при чем!

– Неважно. К этому все шло. Если бы ты не рассказал присутствующим дамам про делишки Старой Девы, Полина не вскипела бы праведным гневом. Так что от лаврового венка спасителя женщин из ада тебе никак не отвертеться.

– Да, да… – вполголоса проворчал Зэ, так, чтобы Татьяна не услышала. – В этом мире от женщин из ада никуда не деться!

– Когда Иван Игнатьевич спросил меня, в чем ты разбираешься, – продолжала девушка, – я ничего не нашла лучше, чем ляпнуть, что ты разбираешься в вине. Он рассмеялся, сказав, что у каждого нормального мужика игрек-хромосома замотана цепочкой ДНК с данными природного сомелье. А потом задумался и сказал, чтобы я тебе поручила выяснить, как португальское зеленое вино оказалось в русских былинах. В тот же вечер я тебе и написала…

– Да, домашнее задание меня озадачило. На первый взгляд, никаких точек соприкосновения… Подожди, дойду до машины, возьму тетрадку с записями. Пока закажи горячие блюда. Мне то же, что и себе. И хлеба обязательно. Черного хлеба у них все равно нет, хотя бы белого.

Пока Зэ ходил к машине за тетрадью, Татьяна быстро достала зеркальце из косметички, критически осмотрела себя, пару раз нахмурилась, затем поправила челку и так же быстро его спрятала. К возвращению приятеля она приняла безмятежный вид и сидела как ни в чем не бывало, и догадаться, какой из прыщиков ее больше беспокоил, было невозможно. Зэ раскрыл тетрадь, исписанную неровным почерком.

– Так, смотрим. Я взял книгу Путилова Б. Н. «Былины», вышедшую в издательстве «Советский писатель» в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Там ребята серьезные, просто так бумагу переводить не будут. В книге больше пятисот страниц. Сделал выписки, зеленое вино упоминается пятьдесят один раз, то есть в среднем каждые десять страниц повествования. Картина получилась пестрая.

Первое, что бросилось в глаза, – зеленое вино можно разводить стоялыми медами: