Мадринья ду Пекаду - Маркиза Алло

Петр Иванович, слушавший до этого момента внимательно, заерзал на стуле и прервал сокувшинника.

– Ларион Ахметович, у вас великолепный слух и прекрасная память, но хотелось бы услышать про картину. Про трудности жизненного пути одного из «пиратов» – это красиво, захватывающе, но не так важно. Про Брюллова, пожалуйста, про картину…

– Простите, отклонился от темы. Живописный рассказ этого человека так поразил мое воображение, что в первые дни я пересказывал его самому себе и получал от этого удовольствие. Про картину… Этот человек с ремнем, будем так его называть, говорил второму, который был в красной бейсболке и которого он называл Алексеем: «Твоя задача, Алексей, простая: только подстраховать меня. Ты португальским языком хорошо владеешь, а я не очень. Работы на четверть часа, и Карл Брюллов составит нам компанию, то есть будет третьим. А на троих, ты знаешь, разливается всегда хорошо. Я знаю, кому продать картину, и вот тогда, с деньжатами, начнется совсем другая жизнь. Имея средства, я никогда не вернусь в деревню, и закончится кошмар, преследующий меня всю жизнь».

– А конкретно? Что конкретно он говорил Алексею?

– Не знаю. В детали он не вдавался. Сказал только, что они приступают к делу через неделю.

– Через неделю… – Петр Иванович лихорадочно соображал, кого бы можно было послать за картиной, пока с ней ничего не случилось. – Через неделю – это хорошо. У нас есть время.

Вдруг заведующий консульским отделом боковым зрением увидел что-то знакомое. Его глаза рассмотрели в углу зала Зэ, который точил лясы с девушкой и, насколько он мог слышать, рассказывал ей про Конька-Горбунка. План, гениальный в своей простоте, родился в голове Петра Ивановича мгновенно. Он извинился перед Ларионом Ахметовичем, подошел к столику, за которым сидели Зэ и Татьяна, поздоровался и как бы между прочим спросил:

– Зэ, ты, часом, не собирался брать отпуск за свой счет?

Зэ сразу сообразил, куда клонит Петр Иванович. Бросив быстрый взгляд на Татьяну, он ответил:

– Да, собирался подойти к Якову Терентьевичу с просьбой, так сказать, по семейным обстоятельствам.

Тане, услышавшей слова приятеля, пришлось опять покраснеть.

– Планируете попутешествовать? – лукаво обратился Петр Иванович к обоим.

Зэ кивнул. Таня опустила голову.

– А если я вам сделаю подарок? Договорюсь с Яковом Терентьевичем, чтобы он дал команду в бухгалтерию оформить тебе короткую командировку на три недели и разрешил ехать на посольской машине с оплатой бензина…

– Продолжайте, – по-барски сказал водитель.

– Нужно будет заехать в Брагу, забрать картину для посла, – быстро сказал Петр Иванович.

– До Браги можно доехать за один день, – заметил Зэ.

– Прекрасно, значит, оставшиеся двадцать суток и есть мой подарок…

– Зэ, это же замечательно! Это все упрощает, – не выдержала Татьяна.

– Чего хочет женщина, того желает Бог, – философски заключил Зэ, продолжая искать подвох в словах консула. – Когда можно выдвигаться, Петр Иванович?

– Завтра с утра. Только, пожалуйста, заберите картину на этой неделе, это очень важно.

– В принципе, ничего сложного. Мы навестим Родиона Марковича по дороге и сразу направимся в Брагу.

– Вы едете в Брагу? – К их столику с извинениями и вросшим в кисть глиняным стаканчиком подошел Ларион Ахметович, уставший ждать святого Петра за столиком. – Пардон, а не могли бы взять меня с собой?

Петр Иванович осуждающе посмотрел на сокувшинника. Перехватив недобрый взгляд заведующего консульским отделом, Ларион Ахметович нахально сказал:

– Да, вспомнил! Перевод мне все-таки нужен: знакомый попросил, когда узнал, что еду в Лиссабон. Вы, Петр Иванович, обещали посодействовать в получении документа… без очереди!

Татьяна сказала, что забронировала номер в отеле в Синтре, небольшом городке в тридцати километрах от столицы, летней резиденции португальских королей. Зэ сначала подумал, что в Лиссабоне на пике туристического сезона переполнены гостиницы, а потом сообразил, что девушка решила польстить самолюбию и переночевать в гостинице, в которой жил сам лорд Байрон.

Насколько мы все-таки подвержены страсти прикоснуться к великому! Кумиры нас манят, создают центры притяжения, перерастающие в святые места. Заставляют нас думать, что одним касанием ручки двери, которую когда-то открывала рука гения, мы чуточку сами становимся гениями. Что на нас снизойдет вдохновение, которое окутывало чудесным покрывалом в моменты высочайшего вдохновения. Что, видя живописный склон или водопад, который созерцал мастер, сможем понять, как ему удалось создать шедевр, а может, даже и повторить на холсте, если владеем кистью и мастихином. Или, покусывая гусиное перо, набросать строки, пришедшие в голову Байрону:

Картина открывается привлекательная, но если быть откровенным до конца, то англичанин Джордж Байрон не удержался, описывая красоты Синтры, от выпада в адрес португальцев, попеняв им за неправильный образ жизни. Не будем судить его строго, ведь поэты импульсивны, а англичане, даже если они и служат музам, остаются снобами. Назвав португальцев презренными рабами, Байрон не хотел их обидеть, он просто показал, что переживает за них…

Комната была уютной и даже, если так можно выразиться, лубочной. Деревянные окна выходили в небольшой парк с кустами роз. Клетчатый плед, свернутый в рулон, лежал на плетеном кресле-качалке, поставленном с таким расчетом, чтобы, сидя в нем, можно было любоваться цветами. На стенах висели гравюры с видами Португалии в скромных желтых рамках. Мебель несла отпечаток второй сотни лет, не сильно отмеченный за эти годы ремонтами. Если что-то в обстановке и изменилось со времен Байрона, то немного.

Зэ аккуратно поставил чемодан у кровати. На него положил пакет, который ему передал консул. В пакете была стопка одинаковых желтых конвертов с боковым клапаном, закрывающимся тонким шнуром на красный картонный кружочек.

Зэ никак не мог привыкнуть к единообразию писчебумажных принадлежностей в этой маленькой стране, где один небольшой заводик полностью обеспечивал одинаковыми конвертами все учреждения и граждан. Петр Иванович не успел подписать конверты и, отдавая пачку в руки Зэ, дал следующее наставление: «Здесь несколько мелких поручений, которые нужно выполнить по дороге. Все населенные пункты расположены по пути на Брагу с небольшими отклонениями. Также доверенность на полномочного представителя посольства на получение картины Карла Брюллова. Размером произведение искусства небольшое, поместится в багажник автомобиля. Не мне тебя учить, как перевозить ценные предметы. Главное – сверху ничего тяжелого на творение великого художника не клади. И обратно, когда поедешь, держи курс сразу домой, никуда не заезжай, чтобы, не дай бог, где-нибудь не вытащили, приняв вас за зазевавшихся туристов. Да, еще, на всякий случай: остерегайся человека по имени Алексей в красной бейсболке, который может появиться в паре вместе с мужланом, не расстающимся с кожаным ремнем. Будь внимательнее, посматривай по сторонам!»