Поль Монтер - Дело «пастора»

– А кто же он, по-вашему?

– Ну… своеобразный борец с пороком, грехом похоти, развратом. Вы наверняка слышали, что его прозвали Пастором.

Клод невольно приоткрыл рот, уважительно глядя на напарника. Ещё в первый день на работе весельчак Мэтью открыто сказал, что комиссар Совари очень опытный, но жутко занудный тип. Пьеру было около сорока пяти лет, он хорошо одевался и обладал довольно приятной внешностью. По заверениям болтушки Марианны, он здорово походил на Грегори Пека. Клод из любопытства нашёл в интернете фото актёра и отметил, что напарник действительно походит на голливудскую звезду 60-х. Правда, из всех фильмов молодой человек осилил только «Омен», прельстившись жанром. Наверное, с такой наружностью Пьер не имел проблем с женщинами. Но вездесущая Марианна шепнула, что, по слухам, комиссар был дважды женат, и оба раза жёнушки его бросили. Наверное, не выдержали вечного занудства с его стороны и участи жены полицейского, что постоянно опаздывает на семейный ужин.

Клод вернулся домой поздно. День выдался долгим и суматошным. Оставив напарника в участке, он помчался в морг в надежде, что обстоятельный Легран даст более подробное объяснение. Но, к сожалению, ничего нового не услышал. Да, причиной смерти вновь стала обширная кровопотеря, и, лишившись языка, девушка попросту захлебнулась собственной кровью. Доктор согласился с Пьером, что жертва, скорее всего, вела беспорядочную половую жизнь, анализы наверняка выявят парочку сопутствующих этому промыслу инфекций. Но босс опять оказался абсолютно прав, что сексуального насилия не было. Клод только пожал плечам: значит, и он не слишком ошибся, назвав преступника извращенцем. Скорее всего, этот психопат ещё и импотент в придачу и таким способом мстит за невозможность получить удовольствие.

И вновь никаких особых примет, чтобы узнать имя и фамилию убитой. Ни приметных родинок, ни шрамов. Есть маленькая татуировка на бедре, и, конечно же, Легран сфотографировал её. Но Клод успел почти наизусть выучить приметы пропавших девушек подходящего возраста. К счастью, их было не так уж много, и нигде не упоминались татуировки. И теперь придётся обойти все салоны тату, хотя он прекрасно знал, что подобный рисунок может набить любой кустарный мастер у себя дома. Скорее всего, так и было, ведь это гораздо дешевле, чем в салоне.

– Да, Фонтен, нам ужасно не повезло, – вздохнул доктор. – Надо же было этому мяснику перебраться сюда.

– Что вы имеете в виду?

– Вы что, не в курсе? Расспросите Совари, он, кажется, из Прованса. Там были похожие преступления. Но тогда жертвы кроме языка пару раз лишались кисти правой руки.

Клод тотчас помчался в участок и буквально с порога засыпал Пьера расспросами. Но комиссар преспокойно занимался бумагами и только приподнял бровь.

– Господь с вами, Фонтен, с чего вы решили, что я должен быть в курсе похождений нашего убийцы в Провансе? Да, я, как и все в полиции, слышал эту историю, но тогда я плотно занимался наркоторговцами и, скажу вам, довольно успешно. Запомните на будущее, если вы станете вникать во все дела своих коллег, то ничего не добьётесь в собственном расследовании.

Клод нахмурился и обиженно бросил:

– Если у вас так прекрасно всё шло, отчего вы не остались в Провансе?

– Довольно бестактный вопрос с вашей стороны, – спокойно проронил Пьер. – Я вправе ответить, что это не ваше дело. Но сделаю скидку на ваш возраст, неопытность и эмоции. В предместье живёт мой единственный родственник. Он старый человек и мне удобнее навещать его потратив на дорогу час, а не четырнадцать туда и обратно. Вы удовлетворены?

– Простите… – смешался стажёр – Я действительно слишком эмоционально воспринимаю задание и, поверьте, готов на всё, чтобы разыскать это упыря.

– Ну так и займитесь делом. Пока вы торчали в морге, зная, что Легран всё равно отправит подробный отчёт сюда и вовсе нет необходимости стоять у него над душой, я как раз таки отдал на экспертизу балахон жертвы.

– Но ведь два предыдущих балахона уже отправляли и на нём ничего не нашли, кроме крови самих потерпевших.

– А где они были куплены, вас не интересует? Вряд ли такую одежду продают в торговых центрах. Ещё вы забыли о парике. Марианна нашла, откуда он. Труппа самодеятельного театра распродавала костюмы и парики из-за закрытия студии. Но, увы, они были слишком расстроены и никто из них даже не запомнил покупателей. На самом парике опять-таки никаких следов, кроме следов самой жертвы. Скорее всего, она надела его сама, пусть и не добровольно.

Клод окончательно расстроился. Выходит, он действительно тратит время впустую. Конечно, Пьер здорово бесит своим тягучим занудством и флегматичностью, но при этом он занят реальной работой. Молодой человек нахмурился и, вздохнув покорно, начал составлять отчёт за день.

Клод ещё за дверью услышал громкую музыку. Торопливо провернув ключ, он крикнул:

– Эй, Кнопка! Ты смотрела на часы? Сейчас разъярённые соседи вызовут полицию.

– А разве ты не поможешь мне сбежать из участка? – хихикнула сестрёнка.

– Даже не надейся, лично упеку тебя в самую унылую камеру, – подмигнул Клод, вешая куртку на крючок.

Лиза приглушила звук колонок и направилась в кухню.

После гибели родителей Клод Фонтен жил в скромной квартире на Ла Канебьер вдвоём с младшей сестрой. Близость к рынку пропитала квартиру стойким запахом рыбы, но цены в квартале были куда ниже, чем в центре. Лиза уже год подрабатывала в крошечном магазине сувениров, но пока Клод не сдаст последний экзамен и не закрепится в участке, о переезде нечего и мечтать.

Сестрёнка нетерпеливо ждала, пока он поест, и, налив кофе, облокотилась на стол.

– Ну рассказывай!

– О чём?

– Хватит, Клоди, ты же прекрасно знаешь о чём. Ну, о той девушке, которую нашли сегодня утром.

– Ты с ума сошла, Кнопка? С какой радости я стану обсуждать с тобой такое? Хватит с тебя того, что написали в газетах.

– Ну вот ещё! Думаешь, я в обморок упаду? По телевизору раза три показали сюжет. Я думала, тебя тоже покажут, хотела прихвастнуть перед девчонками, но тебя не показали. Только какого-то толстого дядьку с седыми усами.

– Этот дядька – месье Мольер, его всегда пихают вперёд, когда налетают журналисты. Мы с Пьером к тому времени давно уехали. Ну, что ещё показали?

– Да ничего такого, чтобы лишиться чувств, – пожала плечами Лиза. – Девушку тоже не показали. Она была симпатичная?

– Ну ничего. Правда, волосы совершенно дикого цвета, такая молодая. Очень жаль, что ты и твои подружки воспринимаете такие вещи как шоу. Ты думаешь, мертвецы выглядят как в кино, в красивых позах и с макияжем? Ничего подобного! В реальности это довольно жутковато. Ай, да всё равно не поймёшь. Я раньше сам думал, что, начав расследование, окажусь героем многочисленных фильмов про сыщиков. Это самая тупая вещь на свете! Ни капельки не похоже на слащавые сцены с очаровательной покойницей и задумчивым детективом, что с одного взгляда распутал всё дело! – Клод начал заводиться, словно избавляясь от накопившегося за день раздражения. – Знаешь, Кнопка, это омерзительно видеть мертвеца с посиневшим лицом. Пятна крови, равнодушно-деловые лица полицейских… И самое обидное, что какая-то сволочь с больной башкой спокойно продолжит убивать, потому что мы опять ни черта не нашли! – Фонтен швырнул вилку на стол и достал из кармана сигареты.