Жюль Мари - Ошибка доктора Маделора. Серия «Мир детектива: Франция»

Новоприбывшие, сперва, отправились в здание суда. Но пробыли там всего несколько минут. После чего, они отправились, слегка перекусить в гостиницу. И остались там.

Суд распорядился отправить какие-то предписания в жандармское управление, оповестил и коменданта, комиссара полиции.

Было десятое декабря. На дворе стояла холодная погода. Падал снег, покрывая крыши и засыпая улицы.

Ужасная весть разнеслась по городу:

– Приговор будет приведен в исполнение сегодня в ночь!..

Слух, в момент облетевший город, был правдой.

Действительно, казнь должна была быть совершена ранним утром, до солнечного восхода.

Известили Маделора. Он только что вернулся с какого-то съезда. Возведя глаза к небу, он прошептал:

– Да поможет Бог этой женщине.

Войдя к себе в спальню, он лег в постель. Но сон не приходил. Ночная лампочка, поставленная на край камина, освещала предметы, находившиеся в комнате, каким-то матовым и тусклым светом. Временам, без всякой видимой причины, пламя лампочки начинало вдруг колыхаться, тогда тени отбрасываемые от вещей на ковер, сходясь и расходясь, принимая самые фантастические очертания.

Каждый час и каждые полчаса маятник самым монотонным образом отбивал размеренные удары. Перед тем, как бить, внутри их механизма начинала скрипеть пружина боевого молоточка…

Пробило полночь!

Снег все еще падал. Отдельные его хлопья садились на ветви дикого винограда, который расползался по стене дома, вплоть до окна, и загораживал его собой.

Теперь в окно глядели одни голые сучья.

Снег цеплялся даже на стекла. Мороз разрисовывал их прихотливыми рисунками.

Маделору не спалось.

Неподвижная тишина ночи давила на него. Это была какая-то мертвая, гробовая тишина. Ему было душно. Кровь то и дело приливала к голове.

Маделор встал с постели, раскрыл окно и большими глотками начал вбирать в себя холодный воздух.

В раскрытое окно падал снег. Его холодные хлопья, словно ледяные слезы, задевали собой щеки и лоб доктора.

Поднялся ветер. Внезапный порыв вихря забросил охапку снега в комнату. Снежинки закружились, завертелись, как рой испуганных бабочек.

Несколько хлопьев снега, случайно, опустились на ночную лампу. Огонь зашипел и потух.

Облака неслись по небу, гонимые северным ветром. Снег начал мало-помалу переставать. На иссиня-чёрном небе тут и там заблестели звезды. Выглянул месяц, и его бледный луч осветил побелевший сад.

Доктор закрыл окно. Ему стало холодно. Он подбросил несколько сучьев на уголья, которые уже тлели. Запылало пламя.

Маделор начал шагать по комнате взад и вперед, напрасно стараясь успокоиться.

Время от времени, он подходил к окну и останавливался, как бы к чему прислушиваясь. В безмолвии угомонившегося города он хотел подметить, хотя бы какой либо признак жизни. Он с таким нетерпением дожидался наступления рассвета.

Ум его находился в таком возбужденном состоянии, что тишина ночи ужасала и пугала бедного доктора.

Он зажег свечи и сел за стол. На столе лежали брошюры, журналы и научные «обозрения». Маделор взял последний номер «Судебно-медицинской хроники», развернул его, машинально разрезал несколько страниц и вдруг… приостановился, как бы чем-то пораженный. Его внимание привлекло заглавие следующей статьи.

ДЕЛО ГАРТЬЕ.

Судебно-медицинское исследование.

Случай предположенного отравления мышьяком.

Ошибка экспертизы.

Несчастный стал читать статью сначала с большим интересом. Потом – с какою-то беспокойной жадностью. Наконец, он читал уже статью под давлением какого-то невообразимого ужаса.

Лицо его покрылось смертною бледностью. Глаза его, расширились с каким-то диким выражением, пожирали строчки. Удивительная вещь!

Дело Гартье имело поразительное сходство с делом собственника фермы Глориэт.

Столяр из Сен-Жерменского предместья, некий Гартье, умер внезапной смертью.

На протяжении его, невероятно кратковременной болезни были замечены такие симптомы, которые дали повод для подозрений. Предполагали отравление. Освидетельствование трупа не устранило сомнений. Возникла необходимость в химической экспертизе. Приглашенный, с этой целью, врач констатировал присутствие мышьяка во внутренностях трупа. Но компетентность экспертизы была оспорена, защита потребовала назначить повторную экспертизу. Для повторного анализа, назначен был доктор Тардье.

Показание знаменитого медика, составленное очень подробно, утверждало, что во внутренностях трупа Гартье не было и следа ни мышьяка, ни какого-либо другого яда.

Доктор Тардье, пространно излагал детали своего анализа, осуществленного по методу Марша, объяснил, в чем состояла ошибка первой экспертизы, указав, при этом, между прочим, и на то, какие печальные последствия могла бы иметь оплошность врача в подобном случае.

Маделор встал со своего места и беспокойно несколько раз прошелся по комнате.

– Боже мой, да, ведь, это же галлюцинация! – сказал он.

Он сделал себе холодный компресс и положил его на лоб, глаза и виски.

После того, он снова сел и вторично принялся за чтение. Ясное дело – на этот раз не могло уже быть ошибки. К Маделору успело вернуться его обычное самообладание.

Но, ведь, это было ужасно! Судебно-медицинское исследование, в котором эксперт, замещенный, впоследствии, доктором Тардье, сделал такую ужасную ошибку, которую была аналогом с его собственной экспертизы!

Теперь, как будто завеса упала с его глаз. Сомненьям не было места. Мышьяк, который он отыскал во внутренностях Комбределя, не имел никакого отношения к трупу покойного. Все произошло от того, что Маделор пользовался для своего анализа данными, смысл которых был затемнен сторонними данными.

Если это так, то Анна Комбредель, следовательно, невинна. А, между тем, она должна умереть от руки палача, под ножом гильотины! Следовательно, этот приговор не более, чем убийство. И убийца – он, Маделор!

Он бросился в свой кабинет и пробежал остальные тезисы своей экспертизы. Его била лихорадка. На лбу выступила испарина. Маделор походил на безумного.

Он испускал потрясавшие душу крики:

– Боже мой! Боже мой! О, Боже!

С дикими воплями, он сбежал по лестнице, бросился в сад и начал метаться из стороны в сторону, как сумасшедший. Маделор спотыкался и падал в снег, но тут же поднимался на ноги. Потом, опять принимался бегать, подавленный несказанным ужасом, ничего не видя от страха, тщетно пытаясь отыскать решетку, калитку, выход!

Он бегал от одной аллеи к другой и не мог найти дорогу. Добежав до середины аллеи, он вдруг разворачивался и бросался в противоположную сторону. Разве мог он отдать отчет в том, что делает!