Лариса Куницына - Принц на «Ламборгини»

Теперь я видела, что этот замок действительно напоминал иллюстрацию к готическому роману девятнадцатого века, очень романтичному и красивому. Он был хорош и изыскан, как игрушка, к тому же находился в отличном состоянии. Передняя галерея чем-то напоминала старинные соборы, а круглое окно над подъездом украшала витражная роза.

Слева и справа от замка виднелись пышные кроны деревьев и старательно подстриженные кусты. Видимо, позади располагался парк. Пока я любовалась зданием, со ступенек лестницы спустился солидный мужчина во фраке и поклонился.

– Это Спенсер, – пояснил Том и добавил: – Не граф. Это наш дворецкий. Я уверен, что Спенсер позаботиться о том, чтоб у тебя не было забот и проблем.

– Это мой долг, – с достоинством произнёс дворецкий. – Я отнесу вещи леди в нарциссовую спальню. Сэр Артур извещён о вашем прибытии, сэр. Он в большой гостиной. Гости приглашены к пяти часам.

– Хорошо, – кивнул Том и взял меня под руку.

Мы поднялись по ступеням лестницы и вошли в распахнутые двери из тёмно-красного дерева. Я не могла отделаться от ощущения, что вхожу в церковь. Войдя, я снова невольно замерла, глядя по сторонам. Внутренность галереи занимал высокий холл. Её стены до середины были обшиты тёмными дубовыми панелями, на которых в резных рамах без позолоты висели картины, портреты каких-то дам и рыцарей, небольшие пейзажи и одна большая картина, изображавшая сцену псовой охоты. Между картинами стояли кресла с резными подлокотниками и ножками и малиновой обивкой сидений и спинок, и такие же столики, покрытые полосами малинового бархата чуть уже столешницы. Над стенными панелями располагались узкие стрельчатые окна, украшенные витражами. Сводчатый потолок поддерживали изогнутые стропила в виде арок. Впереди поперёк всего холла на уровне второго этажа располагался деревянный балкон с резными перилами. Почти весь пол закрывал огромный ковер бордового цвета со сложным цветочным орнаментом.

Мимо прошествовал невозмутимый Спенсер с моим чемоданом. Том стоял рядом, не мешая мне любоваться роскошью интерьера, и загадочно улыбаясь.

– Я знал, что тебе понравится, – наконец, произнёс он, с гордостью осматриваясь вокруг. – Мы можем задержаться в холле, но отец ждёт нас в гостиной. Там тоже красиво.

– Не сомневаюсь… – пробормотала я, беря его под руку.

Пока мы шли дальше, я со смятением думала, каково это жить в таком доме, похожем на музей? И как должен чувствовать себя человек, который вырос среди всего этого?

Большая гостиная представляла собой зал, обшитый дубовыми панелями до потолка. Их украшали резные орнаменты в виде венков и гирлянд. Потолок здесь был гладким, но покрыт какой-то тканью напоминающей поверхность едва смешанных золотой и белой краски. Две хрустальные люстры свисали с потолка. В одном конце зала красовался камин из белого мрамора с очень тонкой резьбой, имитирующей складки покрывал, витые шнуры и гирлянды и изысканный павлиний хвост над каминной полкой. В другом конце зала виднелось в обрамлении искусно задрапированных бордовых гардин большое составное окно, которое напоминало о толстых хрустальных стёклах и свинцовых переплётах. Картин на стенах было немного, зато в подсвеченных нишах белели античные статуи Аполлона и Артемиды с оленёнком.

Гостиная была заставлена мебелью из разных гарнитуров, но так хорошо подобранной, что эта разномастность вовсе не резала глаз. Деревянные инкрустированные, металлические с витыми ножками и мраморными столешницами столики были расставлены между диванами и креслами, на них стояли лампы с одинаковыми жёлтыми абажурами.

Всё это я рассмотрела, едва войдя в гостиную, а потом повернулась к высокому мужчине в безупречной серой тройке, который отложил книгу и поднялся нам навстречу. Он действительно был высоким, широкоплечим и при этом очень подтянутым. Его лицо было гладким, и только тёмные с проседью волосы и густые кустистые брови, в которых тоже серебрилась седина, выдавали его возраст. У него был высокий лоб, широкие скулы и тяжёлая челюсть, которую уравновешивал тонкий аристократичный нос. Его близко посаженные серо-голубые глаза внимательно и довольно доброжелательно смотрели на меня.

– Папа, разреши представить тебе мою невесту Лару Милфорд, – выпалил Том.

Сэр Артур протянул мне руку, и моя ладошка утонула в его большой ладони с крепкими длинными пальцами.

– Мне очень приятно приветствовать вас здесь, мисс Милфорд, – улыбнулся он, в то время как его взгляд стал ещё более пристальным и, как мне показалось, даже слегка удивлённым. – Надеюсь, вам будет у нас уютно. Том мало рассказывал о вас, я только знаю, что вы дипломированный экономист и красивая девушка. Я полагаю, что у нас будет время познакомиться поближе, когда вы освоитесь.

– Мне уже нравится здесь, – искренне проговорила я, снова осматривая гостиную. – У вас чудесный дом, очень красивый и удобный…

Я замерла, увидев то, что на какое-то мгновение заставило меня забыть и о Томе, и о его отце, и об их сказочном замке. На широком диване, обитом голубым атласом, устроились рядом две великолепные русские псовые борзые, с нежной кудрявой шерстью, свободно вытянутыми на стёганых подушках длинными белыми лапами и изысканными длинными мордами. Одна из них была словно покрыта чёрным чепраком, а спину и бока другой украшали солнечно-рыжие пятна.

– Какие красивые! – воскликнула я.

– Нравятся? – тут же оживился сэр Артур и энергично направился к тому самому дивану.

Собаки даже не попытались сдвинуться с места, они только повернули свои красивые тонкие головы и устремили на хозяина вопросительные взгляды больших карих глаз.

– Эти две малышки – моя гордость, – сообщил сэр Артур и потрепал рыжую по голове. Её похожий на белое перо хвост затрепетал на голубом атласе. – Винс и Феба, изумительные создания! И, пожалуй, более знатные, чем я. Их имена длиннее, чем имена всех трёх моих детей, составленные вместе, учитывая наличие вторых, а у дочери и третьего имени.

– Подруги ветра, – проговорила я, подходя ближе.

– Как вы сказали? – он живо обернулся ко мне.

– Когда-то я читала стихи, посвященные русской псовой борзой. Там эту собаку называли подругой ветра.

– Замечательно, – кивнул он. – Очень образно и красиво, а главное, метко. Когда они несутся по вересковой пустоши, кажется, что это они поднимают ветер.

– Но с ними нужно охотиться…

– На пустошах полно кроликов. Они обожают гоняться за ними. Прирождённые охотники! Порой мне кажется, что они берут меня с собой только для того, чтоб было кому аплодировать их успехам и нести домой их трофеи.

Я рассмеялась. Сэр Артур уже с явной симпатией смотрел на меня.