Лариса Куницына - Принц на «Ламборгини»

– Я не стану вас больше задерживать Лара. Ведь вы позволите мне вас так называть? Вам нужно отдохнуть, переодеться к приезду гостей. Не беспокойтесь, не будет никого из этих высокомерных снобов, обитающих во дворцах. Милое провинциальное общество, члены семьи и ближайшие соседи. Том, проводи свою невесту, а потом зайди поздороваться к тёте. Она вряд ли спустится до прихода гостей.

– Опять мигрень? – усмехнулся Том.

Сэр Артур картинно закатил глаза, потом приветливо кивнул мне. Уже от дверей я услышала его звучный голос:

– Спенсер! Собаки опять на диване. Велите до прихода гостей очистить его от шерсти!

Том посмотрел на меня.

– Ну как он тебе?

– Я очарована! – воскликнула я.

Том радостно рассмеялся.

Предоставленная мне спальня была небольшой и уютной. Здесь не было никаких панелей и стропил. Гладкие светло-жёлтые стены и такой же потолок. Два больших составных из квадратных стёкол окна с простыми золотистыми занавесками. Небольшой встроенный в нишу камин, над которым располагалось золотистое панно из изразцов, изображавших ангела с букетом нарциссов, на стенах в простых рамах висели два фрагмента старинных обоев с нарциссами, видимо, украшавших эту комнату раньше. Большой резной шифоньер из золотистого дерева, в среднюю створку которого было вставлено зеркало, и такая же резная высокая, почти до потолка, спинка широкой кровати, создавали в довольно скромной комнате ощущение ненавязчивой роскоши. Пара стульев с резными спинками и золотистой обивкой сидений дополняли это ощущение.

Я остановилась, рассматривая покрывало на кровати, составленное из квадратов атласа и парчи жёлто-коричневых оттенков. Потом заметила, что нигде нет моего чемодана.

– Он в шкафу, – Том распахнул дверцы шифоньера. Мои вещи уже были аккуратно разложены по полкам и развешены на плечиках, – Ванна там.

Он указал на узкую золотистую дверь сбоку от кровати. Я заглянула в ванную комнату. Она была небольшой, но всё же больше моей спальни в маленькой квартирке под крышей старого дома, затерявшегося в кварталах Мэрлибона. На небольшом возвышении здесь господствовала белоснежная фарфоровая ванна на металлических ножках в виде звериных лап. На столешнице рядом с такой же фарфоровой раковиной лежали стопки белых полотенец.

– Тебя всё устраивает? – спросил Том, осмотревшись.

Я едва не силой удержала себя от восторженных заверений, что всё прекрасно. Ещё раз окинув взглядом обстановку, я задержала взгляд на стуле возле окна.

– Я хочу, чтоб вон там поставили столик на случай, если я захочу написать письмо.

– Я скажу Спенсеру, – кивнул он. – И ещё распоряжусь, чтоб тебе принесли что-нибудь поесть. Гости съедутся к пяти, так что раньше нам ничего не перепадёт.

– А что намечается? – поинтересовалась я, выглядывая в окно.

Спальня располагалась на третьем этаже, откуда открывался вид на парк, но пока, кроме деревьев, луга и неба я ничего не видела.

– Небольшая вечеринка по случаю твоего приезда. Фуршет на лужайке перед домом. Они съедутся позвенеть драгоценностями, обсудить сплетни и набраться впечатлений для новых. К семи все разъедутся, останутся только свои… Ладно, я пойду к тётушке. Не скучай.

Он снова чмокнул меня в щёку и ушёл. Спустя десять минут в дверь деликатно постучали. Открыв, я увидела на пороге всё также невозмутимого Спенсера с деревянным столиком с резной ножкой и круглой столешницей, инкрустированной орнаментом из дубовых листьев. Установив столик к окну, он осведомился, не нужно ли мне ещё что-нибудь и, с достоинством кивнув в ответ на слова благодарности, удалился.

Ещё через пять минут снова раздался стук, и появилась горничная в синем платье и белой кружевной наколке. Она поставила на столик поднос с чайником, чашкой и тарелочками, на которых лежали печенье и бисквиты, сообщила, что её зовут Джейн, и она будет мне прислуживать. После этого она удалилась, а я взяла с тарелочки бисквит с маком и распахнула шкаф, чтоб найти подходящий для случая наряд.

Было уже пять часов вечера, когда я подошла к зеркалу и осмотрела своё отражение. Неплохо, но не более того. Дорогие итальянские туфли, сожравшие почти весь мой месячный заработок, клатч от Армани, который подходил к коктейльному платью цвета чайной розы, в свою очередь гармонировавшему с оттенком локонов. Впрочем, платье… Да, это было слабое место. Довольно элегантное, но уже совсем не новое, оно отлично сидело на фигуре, и всё же уже утратило прежний лоск. Оставалось надеяться, что колье с мелкими изумрудами, единственная действительно ценная вещь, и та доставшееся мне в подарок на двадцатилетие от бабушки моего отчима, отвлечёт внимание от слегка помятого силуэта.

Спустившись вниз, я увидела, что зал полон гостей. Их собралось здесь не менее пятнадцати человек, дамы в коктейльных и вечерних платьях, мужчины в визитках. Многие из них сразу обратили внимание на меня, и пока Том шёл ко мне из другого конца зала, более или менее приветливо улыбались, изучая мою экипировку. К счастью, дам в основном интересовало колье, а мужчин – моя миловидная мордашка.

– Пойдём, дорогая, я познакомлю тебя с тётей Роззи, – проговорил Том, беря меня под руку, и нагнувшись к моему уху, шепнул: – Я говорил с отцом. Он от тебя в восторге!

Он сам, похоже, был в восторге от такого поворота. Он подвёл меня к изысканной моложавой даме в строгом тёмном платье, с короной золотистых с проседью волос, обрамляющих узкое породистое лицо. Её голубые, такие же, как у Тома, глаза внимательно и приветливо смотрели на меня.

– Тётя Роззи, это – Лара. Лара, это – моя любимая тетушка. Я надеюсь, вы подружитесь…

– Не суетись, Том, – строго проговорила тётя Роззи, заметив его волнение. На меня она смотрела весьма благожелательно. – Я рада приветствовать вас в этом доме, моя милая. Надеюсь, вам у нас понравится.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась я. – Чудесный дом. Очень красивый. Я люблю старинные дома. Они живут так давно, что сами похожи на людей…

Она уже более заинтересованно взглянула на меня и кивнула.

– Я согласна с вами, – она взяла меня за локоть и увлекла за собой. – Знаете, я приехала сюда сразу после смерти моей дорогой сестры. Эвелин была такой хрупкой… Я обожала её. Я представить себе не могла, что ей удастся произвести на свет близнецов.

Она остановилась и указала мне на портрет, на котором была изображена тоненькая девушка в светлом платье с букетом незабудок в руках. Она была удивительно похожа на Тома. Тётя Роззи печально кивнула, когда я сказала ей об этом.

– Увы, этот ребёнок стоил ей жизни. Она с трудом пережила первые роды. Близнецы, причём довольно крупные для такой хрупкой и слабой женщины. Все были уверены, что больше у неё не будет детей. И с какой же радостью она сообщила мне о том, что снова ждёт ребёнка…