Ольга Волошина - Частная жизнь Афродиты

Отвечать мне не хотелось, а вот встать нужно быстро. Времени лишнего не было.

Я взглянула в зеркало и отпрянула, увидев совсем чужое лицо. Ведь знала, что должно произойти, и всё равно удивилась. К тому же лицо было непривычно подвижным: губы кривились, ресницы вздрагивали, чуть испуганный взгляд увеличивал и без того огромные глаза. Теперь это мои глаза и мои губы. У меня будет время привыкнуть к их новизне. Вчера и всегда это лицо принадлежало вечности и – никому. С сегодняшнего дня оно моё и только моё. Если бы даже у меня родилась дочь, она не смогла бы взять ничего от моего нового облика, ни одной чёрточки. Никакая генетика на мои черты влияния не имеет.

Волосы у меня недостаточно рыжие, но пусть будут, пожалуй, такие, как есть…

***

Очень красивая девушка шла по неширокому тротуару Тверского бульвара и едва заметно шевелила яркими губами крупного и нежного рта. Тонкие брови удивлённо взлетали, по лицу пробегали чуть заметные тени озабоченности. Или может быть лёгкой грусти. Однако редкие прохожие не замечали ни эффектной красоты девушки, ни эмоций на её выразительном лице. Жаркий безветренный день сменился нестерпимо душным вечером, пропитанным густой липкой влагой. Горожане попрятались в квартирах, спасаясь от духоты в тесных пространствах, кое-как охлаждаемых кондиционерами, освежаемых озонаторами и прочими приспособлениями, чьи силы и возможности были уже на исходе.

Красавицу, казалось, застоявшееся жаркое месиво городского воздуха ничуть не беспокоило, даже свои длинные золотистые локоны она не потрудилась поднять с плеч и спины. И только сильно открытое лёгкое платье было надето в угоду утомительной летней погоде.

Как нелепо всё получилось. Неожиданно и досадно. Так тщательно все было продумано, просчитано, предусмотрено. Она не без оснований гордилась своим умением разыгрывать сцены по собственным, тщательно разработанным сценариям. И на этот раз всё шло чётко по плану: точно было рассчитано время появления у охранника непреодолимой потребности в возобновлении запаса табачных изделий, неизменно заканчивающихся после обеда. Психологически правильно отвлечена от мелкорозничной торговли пожилая продавщица сигаретного ларька, при том на нужное время и с достаточным удалением от места той самой торговли. И доза средства в ликёре рассчитана идеально, и бутылку она «откупорила» очень убедительно. А уж как ловко удалось изобразить распитие двух полных рюмок ванильного «Вана Таллин» – одно это достойно престижнейшей премии за актёрское мастерство! В считанные секунды ликвидировать всю информацию в клинике удалось бы не всякому мужчине.

И тут совершенно некстати чёрт принёс эту бабу! Да ещё с таким лицом. Этого никто бы не вынес, даже самый стойкий оптимист. Роковое стечение обстоятельств – вот как это называется!

Золотоволосая девушка тряхнула головой и недовольно поморщилась, правильный овал восхитительно свежего лица чуть исказился сердитой гримаской.

Эта женщина сама напросилась на неприятности, нечего было соваться туда, куда не просят да ещё в самое неподходящее время. И вдобавок проявлять нетипичную, сверхъестественную подозрительность. Что так не понравилось этой дамочке, интересно? Шприц она держала вполне профессионально, и голос у неё ни разу за время разговора не дрогнул, и слова подобрались правильные. И в халатик белый она успела облачиться ещё до того, как дамочка отворила дверь. Неужели она узнала её, Ирину, и сделала неправильные выводы. Нет, это просто невозможно.

Жаль, что стукнуть её пришлось слишком сильно! Но что было делать, если она так отчаянно не хотела подчиниться «предписаниям» лечащего врача? Ничего, оклемается со временем. Если у неё не окажется аллергии на фенотомин, то ничего ей не сделается. Очухается, как миленькая. А какая тяжёлая оказалась, зараза! Тащить-то её пришлось довольно далеко: через весь двор и сквер, до самой кленовой аллеи. Остаётся только надеяться, что никто её, бесчувственную, не ограбит и не изнасилует. Место там не совсем глухое, особенно в это время года… Угораздило же идиотку выбрать именно это лицо, трудно было даже представить такое совпадение. Не мог же профессор сам её надоумить. Хотя кто знает, эти умники мнят о себе много, а чердак у них вечно захламлён, чем ни попадя, только здравого смысла там не сыщешь.

Но теперь уже всё закончилось, пришла пора и о себе позаботиться. Девушка досадливо скривила красивые губы и резким взмахом тонкой руки словно отогнала от лица набежавшую тень.

***

Идти было некуда, на старую квартиру возвращаться нельзя. Но до вечера ещё далеко, деньги есть, и со мной все в порядке. Я ещё молода и, наконец, смогу жить так, как мне хочется. Теперь всё должно получиться.

– Ой, простите, – молодой человек чуть не сшиб меня, сбежав со ступенек какого-то ресторанного заведения. – Я вас не задел? Когда торопишься, вечно что-нибудь…

Он всё бормотал какую-то чушь, не сводя с меня глаз. Вот и первая жертва красоты!

– Не стоит беспокоиться, я и сама задумалась, – успокоила я парня и шагнула к двери, из-за которой он только что вышел. Я вдруг вспомнила, что давно ничего не ела. «Донья Флор. Бразильский ресторан», – гласила яркая вывеска.

«События приходят к людям, а не люди к событиям»

Агата Кристи «Драма в трёх актах»

Остаток дня я провела в полном и отвратительном безделье. Утешала себя только тем, что за целый год тяжкого труда и нервного напряжения вполне заслужила несколько дней отпуска. Однако такое бездарное начало первого дня долгожданного отдыха не имело оправдания: после ухода капитана Потапова я выпила два пива, чашку кофе, прочла три изрядных куска довольно скучных статей в иллюстрированных журналах и полглавы очередного условно свежего детектива, посмотрела три фрагмента из разных сериалов (два убойных, один слезливый). Затем для разнообразия ещё два кофе и одно пиво, бутерброд и макароны. Вчерашние, так что даже варить не пришлось. Почувствовав, что от тоски и пустой траты драгоценных часов довольно непродолжительного отпуска я завою, отправилась принять душ. Эта процедура и стала самым осмысленным и содержательным действием за весь день, который докатился уже до самого конца: на часах было чуть за одиннадцать.

Делать было по-прежнему нечего, и я уже готовилась улечься в постель всё с тем же нудным детективом вместо снотворного. Только и бросила на родной диван подушку, когда раздался звонок в дверь. Помнится, даже обрадовалась некоторому развлечению от позднего визита пока неизвестного и незваного гостя. Не торопясь, прошла в прихожую, на ходу застегивая пуговицы халата, накинутого поверх ночной рубашки, глянула в глазок, отворила дверь. На площадке меня ждала заплаканная Наталья Григорьевна, мама Шурика Потапова, обычно сдержанная и суровая женщина.