Мария Фомальгаут - Клюв/ч

– Вы… вы что, читали мысли моей Контральты? Да вас за одно за это нужно привлечь к суду! – гремит тетка.

– В интересах следствия это допускается, – кивает Тектив, – что скажете вы, Контральта?

Контральта ничего не говорит, заливается слезами, понимает, что деваться ей некуда. Я бормочу что-то, что не нужно её наказывать слишком строго, в конце концов, никто не погиб, а тетушке следовало бы пересмотреть свое отношение к племяннице, в конце концов, она уже взрослая, она сама решает, что её делать, как жить…

– А ловко вы все это провернули, – тетушка многозначительно смотрит на меня.

– В смысле?

– В смысле. Хватит притворяться, уважаемая акула пера… и признайтесь, наконец, что это вы заминировали оперу.

– Я? Но… вы подумайте сами, зачем мне было это делать?

– Очень просто… – тетушка, наконец, овладевает собой, смотрит на меня, холодно, насмешливо, – ваш первый рабочий день, как вы говорите… и что вас ждет? Маленькая, никем не замеченная статья о премьере в опере, и дальше снова изо дня в день, из года в год крохотные заметки о театральных постановках и поэтических вечерах… Но этого вам мало, ваши амбиции гораздо больше, чем этот городок… и что вы делаете? И вы не придумываете ничего лучше чем… заминировать оперу, да еще и втираетесь в доверие к полиции, чтобы сделать сенсацию! И вы наивно полагаете, что вас не разоблачат… да что вы стоите, как на параде, арестуйте её скорее!

Как я проклинаю себя, что в ту роковую минуту потеряла самообладание, это же надо же было додуматься, выпорхнуть в окно, размахивая страницами, а потом и вовсе выключить свою аву, испариться, исчезнуть, будто меня и не было! Нет, чтобы остаться, спокойно объяснить, что нет, не так, ничего подобного – а я не нашла ничего лучше чем запаниковать. Нет, ну вы поймите, это был мой первый рабочий день, я боялась, я правда боялась, вы себя в первый день вспомните… ах, у вас так не было, ну я вас поздравляю, значит, я одна такая…

…возвращаюсь домой, в свой дворец. Да-да, я живу во дворце, который считается вторым по красоте дворцом в мире. Я так самоуверенно говорю – свой дворец, хотя он и близко не мой, и вообще, если кто-то узнает, что я здесь живу, это будет последний день моей жизни… во дворце. Так что это останется нашим с дворцом маленькой тайной.

Я возвращаюсь домой – но не в октябрельник, где меня будут искать, а в сентябрельник, сентябрядцатое сентября, когда никто и слыхом не слыхивал, что с Оперой что-то случится. Здесь я настоящая – не какая-то там ава, которая мотается незнамо где – и от этой настоящести кажусь себе уязвимой до боли, до дрожи, больно прикасаться к миру самой собой…

– …поздравляю вас.

Вздрагиваю от голоса дворца, пытаюсь вспомнить, с чем именно он меня поздравлял в сентябрельник, а, ну да…

– Да я сама не верила, что меня в газету возьмут…

– …напрасно, сударыня, надо верить в себя, обязательно… я вот верю, что когда-нибудь стану первым по красоте… А уж вас-то в газету не взять…

– Да ну, столько отказов… я уже думала, проклятье на мне какое-то, что везде от ворот поворот… И рукопись только так отфутболивали…

– Ну что вы хотели, сударыня, рукопись ваша и правда слабовата…

Чувствую, что краснею, хочу возразить, понимаю, что возразить нечего, что я и правда ничего не знаю о тех временах, когда…

…ну, вот вы пишете, что ваша героиня летит в Париж самолетом: и что вы думаете? Она у вас выходит из дома, садится в самолет… и летит. Вам хоть известно, что большинство людей живут далеко от аэропортов, где летают самолеты, и героине следует сначала сесть в машину или хотя бы заказать такси? Вы в курсе, что чтобы лететь самолетом, надо сначала купить билет? Я уже не говорю о том, что ваша героиня садится в самолет в любое время, когда он её нужен. Ночные рейсы? Нет, не слышали. Вылеты в четыре утра? Что вы, мы такого не знаем. Я даже боюсь при вас произнести сочетание – стыковочные рейсы – боюсь, от таких сложностей у вас случится перегрев мозга. А ночи в аэропорту? А задержки вылета? А «радостные» известия, что напрямую ничего не летит, и вам придется делать крюк в половину земного шара?

– Я… я им еще покажу…

– Покажете, сударыня… обязательно. Только надо историю подучить…

– Да ну на фиг, меня в газету пригласили, что мне эта книга теперь…

– И куда же поведет вас ваше первое задание, если не секрет?

– В Оперу.

– О! неужели вы своими глазами увидите первое по красоте здание?

– Ну, все-таки не своими, только через аву…

– Обязательно передайте ей низкий поклон от меня.

– Непременно.

– Вот, возьмите…

– Что это?

– Поклон… от меня.

– Но… как же я его…

– Вышлете по почте… доставят…

– А да, конечно…

– Скажете, что от меня.

– Обязательно…

…вздрагиваю, спохватываюсь, что, собственно, происходит, какой поклон, что за поклон, ведь в прошлый раз я так и не посмотрела, что за поклон он передавал…

…набираю номер полиции.

– …а ведь вы просто молодец, – Тектив первый раз смотрит на меня с уважением, – догадались… Нет, это ж надо же было додуматься дворцу… заминировать Оперу из зависти, чтобы стать первым по красоте зданием! Чудовищно…

Осторожно спрашиваю:

– Надеюсь, дворец будет наказан не слишком строго? В конце концов, он ничего не сделал, только планировал это чудовищное преступление…

– Думаю да, наказание будет не слишком суровым… Однако… вы не возражаете, если мы обыщем замок?

Даже не говорю, что это не мой замок, и не мне решать, обыскивать его или нет. Стражи порядка направляются в холлы и коридоры моей обители, оглядывают винтовые лестницы, причудливые изгибы балюстрад, настороженно кивают…

Короткий вскрик.

Бежим туда, все, разом, оторопело смотрим на истлевший скелет, застывший в запыленном кресле в маленькой нише у окна.

– Что… что это такое? – Тектив требовательно смотрит на замок.

– Я… я понятия не имею…

– Вы сами не знаете, что у вас делается?

– К сожалению…

– Вот уж теперь вам действительно не отвертеться от серьезного ареста… Дайте-ка глянуть… похоже, женщина… пижама домашняя… следов насильственной смерти не…

Тектив вздрагивает, понимающе смотрит на меня:

– Так это же…

– Что это же?

– Вы…

– Что я?

– Вы. Это вы, сударыня… вы устроились в этом замке… увы, он стал вашим последним пристанищем…

У меня перехватывает дыхание, замок ищет какие-то слова сочувствия, не находит – ловлю себя на том, что уже подбираю слова для завтрашней статьи, срочно в номер, – я жила в этом замке, по крайней мере, я так думала, кто же мог знать, что на самом деле я не жила…