Майкл Бранд - Сказания Древних

– Убить, – почти одновременно сказали все советники.

Рандольф побледнел, с неподдельным испугом глядя на них, и попытался возразить, чувствуя, как его хриплый голос срывается на крик:

– Но Закон запрещает убийство члена Магистрата!

Лориан отошёл от связанного Натаниэля и, приблизившись к Рандольфу, желая рассмотреть нарастающий ужас в его нервно бегающих глазках, медленно, сохраняя такую же мягкость и мелодичность в голосе, произнес:

– В Законе есть одна глава, посвященная работе высших органов управления Галерии, или, по-простому, Магистрату. И каждый советник, входящий в него, должен работать на благо города – это прописано, Рандольф, так что не сжигайте меня своим взглядом, – с легкой улыбкой заметил Лориан и невозмутимо продолжил, – А нарушение этого пункта карается смертью или пожизненным изгнанием из Галерии. Но это не единственное твое преступление, и потому приговор я считаю вполне обоснованным.

Страх уже полностью овладел Рандольфом: он начал заикаться, нервно трястись и трусливо оглядываться, словно сзади него стоял палач, который только и ждал сигнала для его казни.

– Но никто не посмеет убить меня! – в отчаянии выкрикнул он, почти плача, – Мы ведь так прекрасно работали все эти годы – и неужели среди вас найдётся хладнокровный убийца!?

– Ошибаешься.

Это слово, произнесённое надломленным и уставшим голосом чародея, внезапно нарушило многие планы Сарема и прочих советников Магистрата, значительно упростив им работу. Каспар медленно вышел вперёд и оглянулся в сторону дома Гертруды. Беатрис и ее тетушка все также напряжённо наблюдали за происходящим, и Каспар, поймав их тревожный взгляд, отрицательно помотал головой. Они ненадолго отошли от окна, и чародей уверенно повторил, с нескрываемым презрением смотря на старика:

– Ошибаешься, Рандольф. Так думал и твой сын.

Советник нервно дернулся к нему, но остановился, чувствуя странную слабость, сковавшую его движения.

– Ни для кого не секрет, что Эрикс был полной копией своего отца, верно? – обратился Каспар ко всем присутствующим и, увидев их дружное согласие, продолжил, – Так вот. Твой сыночек заказал меня, Рандольф. За то, что он не любил чародеев. За то, что считал нас угрозой. Но мы – угроза лишь тогда, когда нас пытаются уничтожить!

Старик увидел в глазах Каспара то, что заставило его быстро отпрянуть от чародея, несмотря на резкий и почти неконтролируемый поток гнева, разрывавший Рандольфа изнутри.

– Но ты оказался прав. Я убил его. И сделал бы это ещё раз – ещё с большим удовольствием…

Советники изумлённо взглянули на чародея и испуганно зашептались, но Сарем жестом попросил их замолчать, не произнося ни слова.

– А теперь я сделаю тебе подарок, о котором ты скулишь уже так долго… – презрительно произнес Каспар и, крепко схватив Рандольфа за ворот его сюртука, яростно выкрикнул, – Bàsachadh ann an cruaidh!

Через мгновение старик забился в нервных судорогах, мгновенно распространившихся по всему его телу, и, отпущенный чародеем, он бессильно упал на землю, охваченный сильным жаром, постепенно сжигавшим его изнутри. Все с ужасом наблюдали за мучительной смертью Рандольфа, сознание которого с пугающей долготой растворялось в небытие, сопровождаемое его криками, и только Грегор обеспокоенно смотрел на своего друга, чувствуя переполнявшую его боль.

Вскоре Рандольф затих, и Каспар, тяжело дыша, облегченно заметил:

– Вот и все. Теперь я в твоей власти, Сарем.

– Именно, мой дорогой Каспар, – с лёгким испугом произнёс глава Магистрата, – Но я снимаю с тебя все обвинения в счет твоих заслуг перед Галерией. И теперь мне остается лишь найти того, кто сможет занять освободившееся место советника. Ведь теперь нас семеро…

Чародей на мгновение замолчал и невольно вздрогнул, услышав шепот Грегора:

– Может быть, ты станешь новым советником?

Этот обычный вопрос придал Каспару огромную уверенность, и он, благодарно взглянув на своего друга, осторожно произнёс, мысленно готовясь к вежливому отказу Сарема.

– Не думал, что скажу это… Но, может, моя кандидатура подойдёт?

Однако глава Магистрата смог удивить его – он не задумываясь согласился, несмотря на лёгкий неодобрительный шёпот среди советников и поспешно прибавил:

– После похорон Рандольфа ты сможешь вступить на должность. А до этого, Грегор и Каспар, я более не смею вам мешать, – Сарем немного помолчал, подбирая слова, и закончил, – Вы и так очень нам помогли, и наша благодарность не заставит себя ждать. А пока, пожалуй, мы пойдем.

Стража забрала тело Рандольфа и вместе с советниками вскоре покинула внутренний двор дома, оставив Грегора и Каспара одних. Они переглянулись – на их лицах застыла усталая улыбка, предвещавшая каждому начало новой и ещё более лучшей жизни, – и, крепко обнявшись, они отправились навстречу к вышедшим к ним из дома Гертруды и Беатрис, наконец ощущая душевное равновесие в себе и втайне желая, чтобы их будущее было ещё лучше их счастливого настоящего.

Вскоре все собрались на кухне, желая узнать все о сложившейся ситуации с Рандольфом. Наёмник терпеливо отвечал на беспокойные вопросы Беатрис и Гертруды, и по возможности его дополнял чародей, потративший все силы на наложение заклинания. Он отчаянно боролся со сном, иногда засыпая и резко пробуждаясь, чтобы напомнить Грегору о какой-нибудь детали, важной для всего повествования.

И, когда их вопросы наконец закончились, Грегор кратко пересказал во все самое важное из недавнего похода, ощущая странную легкость – прошлое больше не тяготило его, словно отпустив его, попрощавшись с ним во дворце Рольфа. И, как только он закончил свой рассказ, Гертруда не говоря ни слова подошла к нему и сочувственно, почти по-матерински обняла его, а потом уступила место Беатрис, которая лишь ласково взяла любимого за руку и наконец спросила:

– Почему ты старался не говорить при мне об этом?

– Честно говоря, мы с Каспаром только пару дней назад узнали, что настоящий убийца моей семьи – Рольф… И, я… – Грегор тяжело вздохнул и горько улыбнулся, – Я знаю, как это сейчас прозвучит, но… Я боялся тебя потерять. Ведь я всю жизнь терял дорогих мне людей – и я не хотел, чтобы это произошло и с тобой…

– Грегор, – тихо произнесла она.

Он поднял голову и, взглянув в ее бездонные голубые глаза, понял, как его разум тонет в них, ускользая все глубже и глубже и словно останавливая время вокруг.

– Грегор, – уверенно повторила Беатрис, – Пока ты был вдали от меня, я… Я кое-что поняла. Понимаешь?

Он кивнул и снова улыбнулся. Каспар слегка приоткрыл глаз и начал наблюдать за влюблёнными, пока его взгляд не встретился с укоряющим взором Гертруды, заставившей его неловко отвернуться.