Люси Поэль - Дело об исчезновении. Детективный роман

– Ладно, спать пора, а то проспим утром, – проворчал Степаныч.

Все посмотрели на озеро: над ним повис слабый туман. Павел Иванович пошевелил палкой в костре и выкатил из золы несколько чёрных печёных картофелин.

– Давайте съедим, пока горячие.

– Я спать пошел, – прикрыв зевоту рукой, сказал Василий Степанович и пошёл в шалаш.

Оставшиеся молча съели горячий, слегка подгоревший картофель, посыпав его чёрной пережжённой солью.

– Спокойной ночи, молодые люди, и я на боковую, – и Павел Иванович тоже скрылся в шалаше, где мирно посапывал его внучек.

– И мы пошли?

– Тебе не страшно, Дим?

– Не очень, но все равно не очень приятно.

Дмитрий положил в костёр несколько толстых длинных поленьев и ещё раз взглянул на притихшее чёрное озеро. Вместе со Светланой они забрались в уютную палатку и, не раздеваясь, легли рядом на спальных мешках.

– Как хорошо вытянуться, не думал, что так устал. В спальник не полезешь? Ночи уже холодные, замёрзнешь.

– Нет, пока не хочу, я к тебе прижмусь, – тихо шепнула девушка.

– Боишься?

– А ты как думал? – вопросом на вопрос ответила Света. – Столько всего пережили и услышали!

– Сама настаивала, чтоб ужастики на ночь рассказали. Ладно, спи и не бойся, ты со мной.

На берегу, слегка потрескивая, горели поленья. Света немного поворочалась с боку на бок, устраиваясь поудобнее. Потом всё-таки забралась в спальный мешок и успокоилась. Вскоре Дмитрий услышал её спокойное ровное дыхание и понял, что Светлана согрелась и, наконец-то, уснула. Дмитрий лежал в своей любимой позе: на спине, подложив руки под голову. В щель палатки было видно, что туман сгустился. Не спалось. «Как на необитаемом острове», – подумалось Дмитрию. Тишину ночи нарушал только мужской храп в соседнем шалаше. Да на озере иногда шумно плескалась рыба. Дмитрий почувствовав, что начинает дремать, лег на правый бок, подложив, как учили в детстве, руки под щёку. Рядом уютно сопела Светлана. Дмитрий незаметно провалился в сон.

Внезапно неслышно отворилась дверь палатки, как будто ворвалось дуновение слабого ветерка, и на фоне затухающего костра появилась белая женская фигура. Сквозь неё, как через несколько слоев марли, просвечивал костёр и толстое бревно, на котором все недавно сидели. Дима поднял голову и увидел, как девушка медленно нагнулась и, проникнув в палатку, приблизилась к Дмитрию. Волосы зашевелились и встали дыбом у него на голове. Фигура и лицо девушки светились белым, как плотный сгусток тумана, слегка флюоресцирующим светом. ОНА была молода, с длинной толстой косой. Лицо и губы – как снег в январе, белые и холодные. ОНА уставилась на Диму своими чёрными недвижимыми глазами, и губы её начали медленно шевелиться. Он понял, что она ему что-то говорит, но без звука, совсем как в немом кино.

Как завороженный, и связанный по рукам и ногам невидимыми веревками, он не мог ни пошевелиться, ни закричать. Усилием воли он открыл рот, но ни звука не вырвалось из его горла. Вдруг лицо девушки начало стремительно меняться: сначала оно стало старым, как будто потухшим, потом страшным, морщинистым и дряхлым. Губы женщины шевелись всё быстрее, она уже беззвучно что-то кричала ему, но он не мог, как ни пытался, разобрать, что именно. Она злилась на него за это.

Неожиданно, лицо старухи превратилось в жуткий голый череп: с пустыми черными глазницами и разинутом, в немом крике, беззубом провале рта. «ОНА безумна!» – подумал Дима и вдруг ощутил на своей шее стальную хватку её рук. Он попытался сопротивляться, но не мог напрячь ни одной мышцы. ОНА навалилась на него всей тяжестью, казалось бы, совсем невесомого прозрачного тела и начала душить его. Когда воздуха в лёгких уже не хватало, он собрался с последними силами, закричал и… проснулся.

– Что с тобой? Страшный сон приснился? – сонная Светлана не могла понять, в чём дело.

Дверь палатки была распахнута. Чуть брезжил рассвет. Дмитрий сидел на своем спальном мешке и ощупывал шею. Все мышцы тела затекли и словно онемели.

– Приснилось, Светик. Спи, давай.

– Всё хорошо?

– Нормально, – он помог ей застегнуть молнию на спальном мешке, а сам выбрался из палатки.

Костёр уже давно прогорел и потух. Дмитрий бросил в него приготовленную с вечера бересту, раздул тлеющие под золой угли, затем набросал сухих веток, и язычки пламени бросились с жадностью лизать свою добычу. Слабый туман держался тонким слоем над самой водой. На часах было пять часов утра. Побаливала шея. «Наверное, лежал неудобно, – подумал он, – приснится же такое». В соседнем шалаше все мирно спали, и его крик, по всей видимости, никого не разбудил. Дмитрий вернулся в палатку и решил попробовать уснуть ещё раз. Забравшись в свой спальный мешок, он согрелся и, несмотря на боль в шее, быстро уснул.

Его разбудила Светлана. Она трясла Дмитрия за плечо, а он никак не мог взять в толк, что она от него хочет. Наконец, смысл её слов прорвался в его сознание.

– Дима, вставай, уже десять часов утра.

– Правда? Так много…

– Что с тобой случилось ночью? – у девушки был испуганный голос.

– А что такое?

– У тебя на правом виске прядь волос совершенно седая.

– Правда?

Он опять почувствовал, что у него сильно болит шея.

– Посмотри, у меня что-то с шеей.

– Здесь плохо видно, вылезай из палатки.

Дмитрий, ослепленный ярким солнцем, буквально выполз из палатки на четвереньках. Еле распрямившись, он подошёл к костру и сел на поваленное дерево. В шалаше стариков никого не было.

– А где все? – спросил он, потирая шею.

– Они встали рано, уже наловили рыбы и уехали в деревню.

– Посмотри шею, болит, – Дмитрий отогнул ворот свитера.

– Да у тебя синяки вокруг шеи! А чёрные какие! – воскликнула Светлана.

– Значит, мне не приснилось ЭТО?

– Что?! Ты меня пугаешь!

– Понимаешь, мне приснилась женщина в белом платье. Я видел ЕЁ лицо, ОНА мне что-то кричала, потом разозлилась и стала меня душить. Наверное, потому, что я ЕЁ не понял. Потом я закричал, и она исчезла.

– Какой ужас! – девушка погладила его по голове. – На зеркальце, посмотри на свою голову.

– Вот это да! – действительно, в зеркальце он увидел, довольно приличную седую прядь на правом виске.

– Что будем делать? – спросила Светлана. – Я не хочу здесь больше оставаться. Мне страшно.

– Не будем спешить с выводами, давай позавтракаем.

– Я уже поела, а тебе приготовила бутерброды с кофе. И рыбу, если хочешь.

Дмитрий умылся в реке по пояс и растерся полотенцем. От холодной воды появилась бодрость во всем теле и все страхи, бушевавшие этой ночью, как рукой сняло. Возле костра вкусно пахло кофе и рыбой.

– Вот, рыбаки мне рыбы оставили, я запекла её в фольге. Запах, обалденный!