Люси Поэль - Дело об исчезновении. Детективный роман

– Чую.

Дмитрий не спеша выпил чашку ароматного кофе с бутербродом, затем с аппетитом съел целую рыбину.

– Давай, побудем здесь хотя бы до вечера, а потом переночуем в деревне, хорошо? – Дмитрию и самому не хотелось ещё раз оставаться на ночёвку в палатке и снова испытать тот ужас. – Сходим в лес, насобираем грибов. Так хочется жареных грибов с яйцом или с картошкой!

– Хорошо, останемся, но только с этим условием.

– Вот и славно! Корзины у нас нет, значит, возьмем пакеты и в лес. Палатка пусть стоит, и вещи собирать не станем, никто их здесь не тронет.

Если к концу лета трава на лесных полянах уже выгорела и пожухла, то в глубине прозрачной берёзовой рощицы, она была всё ещё зелёная и сочная. Кроме того, что август в этом году был на редкость теплым, ночью часто шли небольшие дожди, и поэтому грибов было видимо-невидимо. Вооружившись палками, чтоб раздвигать высокую траву, Дмитрий со Светланой углубились в лес в поисках грибов и быстро набрали полные пакеты.

Они добрались до изгиба реки, которая вытекала из озера ниже плотины, и присели полюбоваться изумительно красивым видом, который открывался им с высокого берега: пожелтевшие поля, вперемежку с зелеными ещё перелесками, и речка, как змея, извивающаяся меж холмов и сверкающая водной гладью в солнечных лучах. Всё вокруг дышало таким спокойствием, что трудно было поверить в страшные ночные кошмары.

– Смотри, Светик: внизу Заречье, вон в той стороне Николаевск, а дальше за ним – Приволжск.

– Какой простор! Аж дух захватывает! Не замечаем мы в повседневных хлопотах этой красоты и редко выбираемся на природу, правда? – Светлана прижалась к Диме и положила голову ему на плечо. – Посидим ещё немного?

– А куда нам спешить – отпуск.

Они еще с полчаса болтали о всяких, ничего не значащих пустяках, потом встали и неспешным шагом побрели обратно через лесок к своей палатке. На подходе к озеру деревья заметно поредели, вот-вот сейчас должна показаться их стоянка.

Справа от них за кустами шиповника кто-то негромко переговаривался, затем послышался шум ломающихся веток, и навстречу ребятам вышли две женщины и мужчина с корзинами, полными грибов.

Все одновременно поздоровались.

– Вы, молодёжь, откуда будете? В гости к кому-то приехали? – весело спросила розовощёкая тридцатилетняя женщина, поставив корзину на землю.

– Из Николаевска мы.

– А, так это вы в интернате остановились? – поинтересовалась вторая, такая же розовощёкая, но постарше первой.

– Точно так. Здорово у вас здесь сарафанное радио работает.

– Что есть, то есть. На одном конце деревни чихнешь, на другом здоровья желают, – засмеялась молодая. – Пойдёмте в Заречье вместе.

– У нас тут палатка на берегу озера. Может, зайдёте к нам, ухой угостим вчерашней.

– Закормили нас наши мужики рыбой, спасибо, а отдохнуть малость можно, – ответила за всех та, что помоложе. – Айда? – обратилась она к своим товарищам.

– Тебе бы, Анна, только отдыхать, – недовольно заметил мужчина с густой щетиной на лице.

– Да ладно тебе, Коль, любишь ты поворчать. Вас как зовут-то, молодежь?

– Дмитрий и Светлана.

– Меня Аней зовут, его Николаем кличут, а её Марией. Ну что, пошли!

Всей компанией они вышли к озеру.

– Хорошо вы тут устроились, – увидев палатку ребят, похвалила Мария.

Дмитрий быстро разжег костёр и повесил над ним чайник.

– Сейчас чаю попьем, раз ухи не хотите. У нас и конфеты хорошие есть.

Женщины сняли косынки и пошли к озеру умыться. Потом вернулись и, скинув резиновые сапоги, присели к костру.

– Ох, давно я у костра вот так не сидела, всё спешим: в лес ли, из леса – всё бегом. Только в юности и сидели вот так-то… Вы женатые, ай нет?

– Нет, – ответила Светлана.

– Вот и не спеши. Говорят: за хорошим – наживешься, за плохим – наплачешься. Вот я выскочила замуж в восемнадцать, теперь каюсь, что не погуляла вволю.

– Язык у тебя, Анна, без костей, нужны девушке твои советы, – проворчал мужик, – у каждого своя голова на плечах.

– Вам-то, мужикам, легче в браке живется, чем нам. Работаем на работе одинаково – восемь часов, а дома у женщины ещё куча дел. Да детки…

Чайник вскипел, и Светлана, разложив всем в чашки пакетики с чаем, разлила кипяток. Дмитрий достал из рюкзака пакет с конфетами и предложил гостям.

– Ах, как хорошо здесь, если б не комары. Они вас ещё не заели?

– Мы кремом от комаров пользуемся.

– Так это ж всё химия! Всё вредно.

– Ночевать здесь останетесь иль в деревню? Я гляжу, вы на транспорте, – она кивнула в сторону велосипедов.

– Мы вчера здесь переночевали, но ночи уже холодные, поэтому решили сегодня в деревню поехать.

– Это правда, заболеть не долго, возле воды сыро, лучше и вправду в деревне пожить. В интернате вам удобно?

– А где ж им ещё остановиться? Домов пустых и для жилья пригодных летом нет, разве что Настин, так он «нехороший».

– Почему так? – Светлана сделала вид, что впервые слышит про Настин дом.

– А потому, что воры туда часто лазят, – засмеялась Анна, – напугают вас до смерти.

– Наши бабки говорят, что не только воры, но и «нечисть» всякая в том доме водится, – добавил Николай мрачно, без доли шутки.

– Что же ты, Николай, молодежь пугаешь? – возмутилась Мария.

– А что за «нечисть»? Расскажите! Очень интересно!

– Ничего он не знает… и не слушайте вы его. А хочется ужастиков, так лучше «Вий» Гоголя почитайте.

– Ну, расскажите, правда, очень интересно!

– Это теперь дом «плохим» называют, а раньше жили там бабушка с внучкой Настей, потом девушка пропала, а после этого через год и бабушка померла. Вот дом одинокий и стоит, и не занимает его никто, боятся все, – скороговоркой протараторила Анна.

– Тёмная вся эта история, от начала до конца, – вставил Николай. – Настю так и не нашли, может, и верно, уехала, как её подруга Маринка говорила. Но, что-то верится с трудом. Да и бабушка её, Елизавета Алексеевна, тоже неизвестно как скончалась. Ведь это мы с Марией и нашли её тогда в лесу мёртвую.

– Правда?

– Ходили мы вчетвером в лес за малиной. Набрали ягод и возвращаемся назад, в деревню, смотрим, а на полянке, как раз недалеко вот от этого места, бабушка Лиза лежит, и корзина с рассыпанными ягодами рядом валяется. Мы к ней кинулись, а она уже мёртвая.

– Врачи потом диагноз поставили: вроде бы, сердце отказало.

– Да мы-то все знаем: сердце у неё, как у молодой, было, ещё жить бы да жить могла. Сколько ей тогда минуло?

– Шестьдесят пять, кажись.

– Вот, это разве возраст? Наши бабки до девяноста лет живут и более. Это мужики мрут, как мухи, до пенсии не доживают.

– Может, просто беда её подкосила? – предположила Светлана.