ДМИТРИЙ ВАГНЕР - ВОСЕМЬ ВИНОГРАДНЫХ КОСТОЧЕК. Детективный роман о черной магии

– Вот дура, – сказала она, когда поняла, что стоит в банном халате посреди номера и скользит бессмысленным взглядом по золотым узорам на обоях, позолоченной раме картины над кроватью, позолоченным ручкам дверей, шкафов, тумбочек.

Ее первым порывом было снова набрать главного городского полицейского и попросить повторить сказанное. И впервые в жизни реакцией на этот импульс стало то, что Ивонн Шнайдер очень не любила в других, пассивных и слабовольных людях. Она вытащила руку из мягких недр кармана, поскребла в затылке и сказала:

– Ладно. Ничего страшного.

Где-то в отдаленном уголке сознания, словно затухающая спичка, мелькнула мысль, что так могла ответить другая Ивонн, простая и неприхотливая, та, что иной раз не станет мыть голову, чтобы выйти из дома, или пропустит поход к стоматологу, сочтя визиты раз в полгода слишком частыми; чье имя в новой ипостаси уже не будет звучать так грозно и внушительно, если она «как и все нормальные люди» будет от зари до зари вкалывать репортершей на каком-нибудь захудалом телеканале. Мысль о том, что она меняется не в лучшую сторону, испугала Ивонн. Испуг этот длился долю секунды, а затем растворился бесследно, как капля йода в стакане воды, потому что:

– Да, верно, – сказала Ивонн. Она сбросила халат и натянула полупрозрачные кружевные трусики, – в этом нет ничего страшного.

Ивонн знала – она контролирует ситуацию и тревожные перемены обратятся вспять. Для отпуска время не подходящее, чтобы там ни говорил врач, а вот здоровый сон будет кстати. Но только, только после того, как она сделает свою работу.

Спустя полчаса Ивонн мчалась в такси по вечернему Нуабелю, экипированная для освежающих прогулок: в джинсах, кроссовках и футболке, смутно осознавая, что назвала таксисту адрес, о существовании которого до сих пор не имела понятия. Это было новое ощущение, словно она действовала под чьим-то незримым руководством, но оно еще не казалось странным и уж тем более страшным, каким станет спустя четыре дня и четыре жутких бессонных ночи, поскольку кто-то – возможно, оставшаяся, здоровая часть прежней Ивонн – все повторяла и повторяла, иногда мысленно, иногда вслух, не слишком быстро и не слишком медленно:

– Ничего страшного. Ничего страшного. Погуляю, посплю и все пройдет. В этом абсолютно нет ничего страшного.

В гостиничном кафе с чашкой кофе в руках, Ивонн пыталась вспомнить, сколько тогда было времени? Солнце клонилось на запад по левую сторону. Его оранжевый диск висел над верхушками деревьев на довольно приличном расстоянии. Не в зените, конечно, но высоко. А значит было часов пять вечера, от силы полседьмого. Ей казалось, теперешнее жуткое состояние как-то связано и с этим парком тоже. С прогулкой в нем.

Но, как она узнала о парке и как попала туда?

Из любопытства Ивонн задержалась перед воротами из черного, кованого железа. Далеко впереди, за стеной старого города, сверкал золотой купол пятиглавого христианского собора. На гранитном столбе, на медной мемориальной табличке Ивонн прочитала, что парк именовался «Дубовая роща» и возведен в пятнадцатом веке, в честь святого Антония архимандрита.

«Архимандрит. Бедняга. Лишить себя стольких радостей жизни», – подумала она и вошла в парк.

Она просто бродила среди гуляющих людей, мимо очередей за мороженым, хот-догами, вареной кукурузой и прочей дурно пахнущей белибердой.

И да, конечно, там оказался фонтан. В первый момент он показался до боли знакомым, родным, словно здесь она провела лучшие дни своего детства. И все это видела тысячу раз: и лежащее на земле кольцо из красного блестящего мрамора; и запах воды, бьющей из середины этого кольца – из рыбьего рта в руках рыбака, опасно стоящего на корме лодки.

Странный фонтан и скульптура тоже странная, впрочем, как и большинство скульптур.

Ивонн совершенно спонтанно и без задней мысли проигнорировала бегающих по каменному бортику детей, присела на край мраморного кольца.

Зачем присела? Бог его знает.

Но тут же, как она сделала это, туман в голове отступил, мышцы в затылке расслабились, словно оттуда вытащили невидимую иглу. Она вздохнула и огляделась по сторонам. Мир окрасился новыми, яркими красками, приобрел резкие очертания.

Ивонн сняла сумку с плеча, поставила рядом с собой, расстегнула молнию, достала бутылку с водой, сделала два неторопливых глотка. Пить не очень хотелось. Хотелось сделать паузу и собраться с мыслями. Будь у нее с собой сигареты, Ивонн закурила бы с той же самой целью. К счастью, она рассталась с этой привычкой, хотя помнила, как при первой затяжке начинало шуметь в голове, а мысли словно строчки в текстовом редакторе становились в ровные, четко разделенные абзацы. Любая проблема решалась в считанные минуты.

Кто-то, чье имя Ивонн забыла, сказал не совсем правильную вещь по этому поводу. Якобы никотин подстегивает синапсы, но в то же время убивает. Со второй частью фразы Ивонн согласилась, с первой – нет. Правда состояла в том, что сигареты гасят энергию, которая нам очень нужна, если мы хотим исполнять мечты и оставаться здоровыми. Здесь много зависит от выбора. Она выбрала, но… два глотка воды ничего в общем-то не изменили.

Зачем она здесь?

Что дальше?

У кого спросить совет?

Ивонн решила, что просидит у фонтана не более десяти минут. Бессмысленное созерцание могло съесть часы полезного времени, что было совершенно не в ее стиле.

А потом… она увидела ЕГО. И все изменилось.

Вечерний отель опустел. Ивонн бросила взгляд на экран смартфона, часы показывали двадцать три пятьдесят. В бар вальяжной походкой вошел толстяк в кепке и очках. Стекла блеснули, когда он вертел головой и выбирал место. Несколько секунд он смотрел на Ивонн, затем кивнул старику за угловым столиком и сел за стойку.

Ивонн перестала писать. От пришедшей в голову мысли ей сделалось нехорошо. Строчки задергались и поехали влево. Острие шариковой ручки поднялось над исписанной страницей, словно патефонная игла над пластинкой.

«Выставка, – подумала она. – Ох ты, мать честная. Все началось с нее. Как все запутано».

Она была в Нуабеле год назад. Собирала материал по другому громкому делу, хотя не вполне удачно. Одни слухи и никаких фактов. Но несмотря на то, что и парк, и фонтан тот она обошла стороной, Ивонн казалось, что здесь, как минимум прошел ее медовый месяц. Словно прогулки здесь являлись кратковременной передышкой перед возвращением в номер для новобрачных, где постель всегда смята, а на прикроватном столике два бокала сухого вина и стакан воды, чтобы смочить горло перед очередным забегом.