Эра Эльто - Выбрать и выжить

В темном мире нет понятия измены. Секс – это пища. Это образ жизни. Если речь идет о вампирах, особенно. Филипп никогда не ограничивал ее желаний, она не интересовалась теми, с кем мог проводить время он. Но сейчас, стоя рядом с этим странным мужчиной – Ольга была уверена, что видит лишь маску – она волновалась, будто никогда ни с кем не спала.

Кудри Марио притягательно блестели в прямом свете гримерки. Ей хотелось запустить руку в них, распушить. Ольга облизнула губы и посмотрела на него с вызовом, с трудом удерживаясь от желания выпустить клыки. Марио коротко улыбнулся. Он взял ее за руку и наклонился к ключице, втягивая аромат.

– Как ты остро пахнешь, – прошептал он, целуя жилку на шее.

Ольга вздрогнула, почувствовав, что он прикусил кожу. Не укусил, а именно сжал зубами, будто борясь сам с собой. Она опустилась на стол.

– Лучшее знакомство с женщиной – это секс?

Коротким движением она сняла с него очки и бросила их на свою дорожную сумку, стоящую в углу. В серо-голубых глазах сверкнула молния. Ольга убедилась в том, что лицо Марио – лишь маска, и перед ней чертовски древнее и мощное существо. И сейчас это существо разозлилось. Ее сжали в объятиях, впились в губы яростным поцелуем и, отстранившись, с победоносным видом посмотрели в глаза.

– Чертовка.

Ольга улыбнулась, выгнулась и поцеловала итальянца, ловя себя на смешной мысли: это ее первый секс в гримерке.

***

В отель балерина вернулась спустя несколько часов. Они с Марио не сказали друг другу не слова. Он оказался то ли высшим вампиром, то ли высшим инкубом. Существо, которое питается чужим удовольствием. Или счастьем. Или всем вместе. В высшей степени внимательный к ее желаниям и потребностям, он подарил ей тонкое удовольствие, омраченное лишь плоскостью проявления. Женщина, чувственная и страстная от природы, просто взяла то, что ей предлагалось. Возможно, они никогда больше не встретятся, хотя интуиция подсказывала иное.

Номер, забронированный для нее кем-то из людей Филиппа, оказался президентским люксом. Многокомнатный, шикарный, он покорил женщину с первого взгляда. Бросив сумку в прихожей, она разулась и прошла по мягкому ковру, с наслаждением разминая пальцы. Как обычные смертные танцуют балет? У них нет такой регенерации. Ольгу всегда восхищала их преданность любимому делу, но сама она благодарила Великую Тьму за особенности физиологии, которыми обладала.

– Надолго же затянулось выступление.

От неожиданности женщина вскрикнула. Она успела зайти в ванну, и теперь выскочила оттуда. Филипп сидел на диване и читал. Спокойные сейчас янтарно-карие глаза смотрели на нее поверх книги.

– Что?.. Что ты здесь делаешь?

– Решил устроить сюрприз.

– Но ты же отправил меня на встречу…

– Синьору Конте совершенно не обязательно знакомиться со мной. Пока рано. Пакет у тебя?

Она молча вернулась в прихожую. Достала из сумки посылку. Ее душил стыд. Филипп не мог не почувствовать, что она была с другим, что этот другой – бессмертное существо. И что это продолжалось не пять минут. Но он сохранял настолько бесстрастный вид, что женщине становилось не по себе – неужели ему совсем все равно? В теории эфемерный секс с кем-то когда-то – это одно. Но сейчас… Ему на нее плевать?

Филипп поднял на нее глаза. Знакомое лицо выражения не изменило. Ольга почувствовала, что злится. Она бросила ему конверт и с гордым видом уселась напротив.

– Ты можешь сходить в ванну.

– Присоединишься?

Филипп вскрыл конверт и достал оттуда несколько… чеков. Его глаза вспыхнули. Впервые за все время вспыхнули интересом. Он бегло просмотрел содержимое и улыбнулся.

– Не уверен, что это хорошая мысль. Может, через несколько часов, когда…

– Когда что? Ты же почувствовал, да?

Филипп положил чеки обратно в пакет. Что еще за чеки? Какой-то бред. Передавать обычные чеки.

– Милая, ты вольна делать то, что тебе нравится. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя счастливой.

– То есть, тебе все равно.

– Не понимаю. Ты ждешь от меня вспышки ревности?

– Хотя бы какой-то реакции!

Он пожал плечами, неопределенно улыбнувшись.

– Зачем? Раньше ты не закатывала мне сцен. Что изменилось?

Ольга отвернулась, с трудом сдерживая слезы. Так глупо она не чувствовала себя никогда. Ей одновременно хотелось и чтобы он ее обнял, и чтобы исчез. Подъем растворился под гнетом реальности. А тело требовало отдыха. Как-никак, ему сегодня досталось, и помочь мог только глубокий и спокойный сон.

– Прости меня, – прошептала она. – Я сама не знаю, что на меня нашло…

Филипп отложил бумаги и поднялся. Ольга забыла, какой он высокий в этом образе – выше ее как минимум на голову. Она почувствовала угрозу, но не нашла сил даже чтобы обхватить себя руками. Она просто смотрела на него снизу вверх, не понимая своих желаний.

– Надеюсь, этого не повторится.

– Измены или…

– А ты считаешь это, – он слегка выделил местоимение, – изменой?

Филипп присел перед ней и заглянул в глаза. На его лице отразилась нежность.

– Я не знаю, что думать. Мне стыдно.

– Все хорошо. – Он взял ее за руку и помог подняться. – Если тебе станет легче, ты не одна прекрасно провела вечер.

– Но ты был со смертной! И… – Ольга остолбенела, узнав еле ощутимый запах. – Что за черт? Не знала, что ты спишь с Пьетрой!

Филипп рассмеялся, подхватил ее на руки и отнес в ванну.

– Зато твоя совесть чиста. Возвращайся скорее. Работы мне хватит от силы минут на пятнадцать. А потом я помогу тебе уснуть.

Филипп Орне, просто Филипп, в альтернативной реальности – Русский, обладатель еще как минимум трех личностей, известных Чарльзу Борну, улыбался. Улыбался он нечасто. А такой довольной улыбкой – никогда. Мистер Борн понимал, что шеф что-то узнал или что-то затеял, но не торопился рассказывать, погруженный в свои мысли. Это существо вызывало одновременно восторг, ужас, желание убежать и глубинную, мало чем объясняемую преданность. Его темное имя оставалось закрытой информацией, и Чарльз решил, что «Филипп» очень подходит Незнакомцу. Улыбка Филиппа, обычно такая холодная и отчужденная, приоткрывающая белоснежные зубы с чуть заметно выделяющимися клыками, вампира пугала. Не потому, что он чувствовал угрозу, нет, своему шефу и покровителю он доверял без сомнений и без размышлений. Но потому, что было в ней что-то эдакое. Наводившее ужас на всех, кто ее видел.

Собрав каштановые волосы в хвост, Филипп сидел в кресле и держал в руках четыре самых обыкновенных чека. На них выводятся даты покупки, продукты, реквизиты. Еще черте что. Четыре обрывка чековой бумаги, чья единственная функция – подтверждение трат. Чарльз ждал объяснений и готовился рассказать что-то о Честере, к которому его приставили, но вместо этого разглядывал довольного босса.