Татьяна Кошман - Летний рай

В коридоре витал лёгкий аромат Полечкиных духов, значит она уже уехала к Лизе. Я посмотрела на Лорда, который озабочено принюхивался.

– Это моя доченька иногда так пахнет, потерпишь?

– У меня есть выбор? – сверкнул он глазами.

– Да нет, она очень редко пользуется парфюмом, и всегда в меру. Она хорошая девочка, я уверена что вы подружитесь.

– Очень хотелось бы надеяться, – вздохнул пёс, – ты себе не представляешь, как это грустно, когда ты никому не нужен.

Я ласково потрепала его за уши.

– Идем, я покажу тебе дом.

В просторной гостинной, уютно свернувшись в кресле, дремала Фрося. Лорд остановился в дверном проёме и снова принюхался.

– Это кошка? – насторожился он.

– Это собака? – Фрося вскочила на лапы и выгнула спину, – Ты привела в дом собаку, и даже не посоветовалась со мной?! – Она зашипела от возмущения.

– Ребята, я очень устала, и у меня болит пятка. – я села в кресло и отстегнула поводок от ошейника. – вы знакомьтесь, и как-то договаривайтесь, только, я вас умоляю, давайте без скандалов, вы же взрослые, приличные люди.

– Да я-то что, пусть только ко мне не лезет. – Фрося снова улеглась, и принялась умываться.

– Больно надо, – отвернулся от неё пёс, – не так я воспитан, чтобы за кошками гоняться.

– Ну вот и хорошо, значит будем жить дружно.

В коридоре у нас имелся большой встроенный шкаф, где хранилась всякая всячина, которая уже вроде бы и не нужна, но, в то же время, «а вдруг пригодится». Там можно было найти старый электрический самовар моих родителей, который Макар всё собирался починить, и устраивать, теплыми, летними вечерами, чаепития на веранде. Или долгими зимними, в гостинной за круглым столом, накрытым маминой желтой, плюшевой с кистями скатертью. Рядом с самоваром на полке стояла тяжеленная чугунная ступка, без пестика, в углу отцовская трость, старая раскладушка с лопнувшими пружинами, красивая плетеная корзинка без ручки, и всё в таком духе. На верхней полке, в холщевых мешках хранились старые ватные одеяла. Одно я, сложив пополам, постелила под лестницей, получилось довольно уютное местечко. Немного подумав, я достала ещё одно, и поднялась с ним наверх.

Когда мой муж возводил второй этаж, он расположил нашу спальню над гостинной, получилась большая комната, разделённая посредине перегородкой. Дело в том, что мы не можем спать вместе. Мы мешаем друг другу: я ужасно верчусь – он, нет-нет да всхрапнет, я люблю перед сном почитать – ему мешает свет, я люблю спать на мягком, с кучей подушек – он на жестком паралоновом матрасе, он засыпает только под невнятное бормотание телевизора – я же при этом не могу заснуть.

В общем, немного помучив друг друга, мы нашли выход из положения: вроде бы и в одной комнате, но не мешаем друг другу. Телевизор через стенку я почти не слышу, и свет от моей лампы не бьёт мужу в глаза.

Я зашла на свою половину, немного подумала, и бросила одеяло рядом с креслом, в котором люблю работать, забравшись в него с ногами, и расположив ноутбук на широком подлокотнике. Я громко позвала Лорда, он вошел цокая когтями по паркету, и скромно остановился в дверном проёме.

– Смотри, если захочешь, можешь спать здесь, это моя комната. А в этом кресле я люблю работать.

Пес наступил на одеяло немного понюхал, и улегся.

– Ничего, удобно. – заключил он, и почесал за ухом. – а эта… кошка сюда приходит?

– Приходит, она любит лежать у меня на коленях и смотреть как я работаю.

– Когда я был маленький, я тоже любил лежать на коленях у человека. – он грустно вздохнул и положил голову на лапы. Я погладила его по мягкой, шелковистой шерстке, о пёс благодарно лизнул мою руку, – можно я тоже буду смотреть как ты работаешь?…

Вечером, в начале одинадцатого, покормив животных, я решила прогуляться с Лордом. Я не стала надевать на него поводок, на улице в это время уже почти никого нет, и выйдя за ворота, мы пошагали в сторону озера. Лорд, с достоинством, трусил рядом со мной, иногда забегая вперёд.

Он что-то вынюхивал в траве, трава щекотала его нос и он смешно чихал. Иногда, заинтересовавшись чем-то отставал, и потом, словно испугавшись что я исчезну, со всех лап нагонял, и какое-то время шел рядом. Но, собачье любопытство и охотничий инстинкт брали верх над благоразумием, и пёс, влекомый стрекотом кузнечиков, снова совал свой влажный чёрный нос в придорожную траву.

Таким образом мы почти дошли до узкой тропинки, протоптанной между кустов и кочек напрямик к озеру, и заметив, что начинает смеркаться, повернули назад. Лорд бодро трусивший немного впереди, вдруг остановился, настороженно повёл ушами, и глухо зарычал, вглядываясь в сгустившиеся сумерки. Не то чтобы я испугалась, но что-то заставило меня, взяв пса за ошейник, спрятаться в придорожных кустах. Не иначе события последних дней на меня так повлияли.

Мы пригнувшись сидели в кустах, я гладила ощетинившийся загривок Лорда, безуспешно вглядываясь в темноту, и чувствуя себя пограничником в засаде.

Через какое-то время, мне показалось что прошел, как минимум час, я услышала шаги, и вскоре увидела темный силуэт. Силуэт, похожий на мужчину невысокого роста, шел по дороге из деревни в том направлении, откуда возвращались мы с Лордом, то есть к озеру, за спиной у него был объёмистый рюкзак. Это было странно… что можно делать на озере в такое время?! Не рыбачить же, ведь ничего похожего на удочку или спининг у него при себе не наблюдалось…

Мы ещё посидели немного в раздумьях, потом выползли из нашего убежища на дорогу и, скорым ходом, двинули домой.

Я долго не могла уснуть, крутилась с одного бока на другой, никак не находила удобное положение своей больной пятке. В голове, тяжело переваливаясь, ворочались какие-то неясные мысли, смутные, несформировавшиеся догадки. Лорд, на своем одеяле чутко улавливал каждое мое движение, поднимал голову и шевелил ушами, беспокойно сверкая темными глазами…

Проснулась я от того, что кто-то громко и печально вздыхал… Точно зная, что нахожусь в доме совершенно одна, я боясь пошевелиться, открыла глаза. В ту же секунду что-то огромное и черное метнулось ко мне, поставило передние лапы на кровать и, тихонько взвизгнув, лизнуло мой нос. Я вскочила как ужаленная, и заметалась по комнате.

– Лордик, прости пожалуйста, я совсем забыла что тебе нужно гулять…

Пес укоризненно вздохнул и вышел из комнаты, а я натянула прямо поверх пижамы первые попавшиеся под руку «треники» и старый растянутый свитер. Спускаясь по лестнице, стянула, не расчесывая, волосы резинкой. Пес стоял наготове у двери, энергично ударяя хвостом о табурет. Я сняла с вешалки мужнину ветровку, сунула ноги в галоши и открыла дверь.

Едва я открыла калитку, пёс чёрной стрелой, метнулся через дорогу в поисках подходящего дерева. Я сделала пару шагов, по мокрой от росы траве вдоль забора, намереваясь сесть на удобную, со спинкой, скамью, обитую заботливыми руками моего мужа, дермантином с мягким поролоном внутри. Меня остановил мерзкий запах, исходящий от куста сирени, под которым стояла скамейка. То есть вонял не сам куст, а отвратительные зелёные жуки – «шпанская мушка», которые на нём поселились.