Андрей Батурин - Контрабандисты

Он снова похолодел. Вспомнилось, что картины ворованные, и представилось, как ведут его в наручниках по тюремному коридору.

Вера спала дольше всех. Яркая полоса солнечного зайца с обоев в розочку сползла на ее розовое одеяльце, потом на подушку с рюшами и добралась, наконец, до красивого личика. Она открыла глаза и счастливо потянулась. Самочувствие прекрасное. Пила она вчера мало, лишь мочила в ирландском пойле свои изящные губки. А как расслабишься в такой компании? Хотя… почему бы и нет? Она представила себе, как бы все вышло, позволь она этим парням то, что они хотели. В памяти невольно всплыли фотографии из нехорошего шведского журнала, подсунутого ей недавно Эдиком. Рука сама потянулась под одеяло. «А этот Леха тоже ничего, – вспомнила, как он тер своим хозяйством по ее бедру во время танца. – Там у него наверно, о-го-го…» Она мысленно поменяла их с Эдуардом местами: «Ага, так лучше, но чего-то не хватает…» Добавила сзади еще подругу Ленку, как на той фотке, и через полминуты часто задышала и, коротко вскрикнув, перевернулась на бок. «Фу, какая я грязная девчонка», – подумала о себе с восхищением, сладко потянулась и снова заснула.

– Здравствуйте, молодой человек! – Низенький, щуплый, но очень бодрый начальник отдела кадров, чтобы поприветствовать нового будущего кожевника, даже выскочил из-за стола. Мужчин на их фабрике не хватало, поэтому представителей сильного пола он обслуживал лично, чтобы его вороны-инспекторши ненароком не упустили какого-нибудь ценного работника. – Очень, очень рад. Капуста Афанасий Григорьевич.

– Алексей… Алексей Сергеевич Морозов. – Немного смутившись таким вниманием к своей персоне, Леха пожал маленькую, но сильную ладонь кадровика. – Вот, хочу у вас работать, – не смог не ответить он на вопросительный взгляд необычно радушно улыбающейся ему физиономии.

– Прекрасно, прекрасно, молодой человек. Такие крепкие парни нам нужны позарез. Сколько лет, девятнадцать… двадцать? Образование какое-нибудь есть? – Начальник уже опять сидел за столом и, нацепив очки, нетерпеливо тянул руку. – Давай, давай документы посмотрим…

– Двадцать два, – только и успел вставить Леха.

– В армии служил? В каких войсках? В волейбол играешь? – Кадровик подпрыгивал уже снова рядом с ним. – Наша команда в прошлом году почетное одиннадцатое место заняла. – Он поднял вверх кривой палец. – В городе… Правда, женская… Ну, давай же, где документы?

– Нет…

– Чего нет? Документов?

– В волейбол не играю.

– А… Это не страшно. Петь умеешь? У нас хор вот такой! – Снова палец, только большой, не менее кривой, но еще и замотанный синей изолентой. – Заслушаешься. Давно просят у меня мужичков на вторые голоса подкинуть. А то у них там только плотник Анисич, семьдесят три года. Не столько поет, сколько девок лапает.

– Пою немного, – соврал Леха, чтобы хоть чем-нибудь порадовать человека.

– Да ты что? Отлично, – донесся до него голос из-под стола, где шустрила уже перевязывал показавшийся ему слабо затянутым шнурок ботинка. – Давай документы-то. – Вылез на поверхность и снова нацепил очки.

– Вот. – Леха положил перед ним паспорт.

– Что? И все?.. Где трудовая, военный билет?

– Нет пока.

– Двадцать два года… Сидел, что ли, екарный бабай? – Кадровик погрузился в изучение документа. – Ничего страшного… Анисич вон три раза там был, так ничего, исправился. Работает примерно, в хоре даже поет.

– Не-е-ет, не сидел, – замотал Леха головой.

– А что? Да нет! – Лицо начальника сморщилось, как будто он наступил на свежую коровью лепешку. – Молодой специалист? Ну, конечно же. То-то мне всю ночь тараканы снились…

– А что уж прямо такого-то? Ну, молодой специалист… – Леха даже слегка обиделся.

– Да нет, ничего… Хотя уж лучше бы старый рецидивист.

– Если так все плохо, может, я тогда пойду? – Протянул руку за паспортом, он так и знал, что ему откажут.

– Погоди, погоди… – Лицо начальника выпрямилось, хотя не до конца. – Давай посмотрим, что ли, что там у тебя… Раз пришел.

Леха нехотя достал из-за пазухи пачку бумаг и положил на стол. Кадровик открыл сначала диплом.

– Вот ведь, японский бог, художник-конструктор! Почти отличник… – Он хлопнул себя по лысине. – Как раз такой специалист нам позарез и нужен. Второй год в Минвуз заявки пишем, и что ты думаешь? Дуля! А вот в… – Заглянул в лист распределения. – В Новосибирске, по их мнению, без тебя никак нельзя. Да-а-а… Забыл, как ты по иностранному-то называешься? Дезадорант, что ли?

– Дизайнер, – улыбнулся Леха.

– Ну вот, видишь. Мы даже названия такого модного не знаем, а институт, вас шлепающий, в двух кварталах отсюда. У меня друган там армейский завхозом работает.

– Мокрянский, что ли?

– Вот-вот, Альберт Селиванович… Проректор по АХЧ – и тоже ничем помочь не может… А знаешь, – он собрал документы и выскочил из-за стола, – посиди-ка пока в приемной… Я быстро. С директором посовещаюсь.

И пока «дезадорант» поднимался со стула, кадровика уже и след простыл, лишь «Напоите, девки, мужчину чаем» послышалось из приемной его визгливым голоском и хлопнула дверь.

– Не шеф у вас, девчонки, а комета, – выйдя из кабинета, завязал Леха разговор с одной из кадровиц, что покрасивее.

– Шеф как шеф, – равнодушно ответила ему та, с трудом, держась за большой живот, вылезла из-за стола, взяла чайник и вышла в коридор.

– Да уж, шустрый, как понос. – Вторая, не переставая печатать, посмотрела ей вслед и многозначительно покачала головой.

– Не-е-ет, – не поверил он.

– Вот, так вот…

– Он же старый… Сколько ему, пятьдесят?

– Шестьдесят два.

– Вот это да! Может, не он?

– Он… Сам признался. В следующую субботу свадьба…

– Ну, так все в порядке, значит, – усмехнулся Леха. – Мужик отвечает.

– В порядке-то в порядке, да она у него пятая, и ребенок шестой или седьмой будет… Там алиментов… – Вторая шарахнула кареткой машинки так, что с повядших ромашек на ее столе полетели лепестки. – Да и бросит он ее, дуреху, через год, как пить дать.

– Не бросит, не верьте вы ей. – Первая кадровица с чайником в руках показалась в дверях. – Афанасий Григорьевич на нее внимания не обращает, как хвостом не крутит, вот она и злится…

– Ой! Больно надо. – Вторая так резко мотнула головой, откидывая жидкую челку, что чуть не переломила свою тощую шею. – За мной и помоложе парни косяками ходят…

– Да, интересная у вас конторка…

Леха подошел к окну. Освещенная предобеденным солнышком территория фабрики производила благоприятное впечатление. Асфальт был чист, мусорные баки покрашены, то здесь, то там торопясь пробегали опрятно одетые работницы с аккуратно перевязанными косынками головами. Старенький, но бодрый автопогрузчик, по-деловому дымя, тащил куда-то поддон с коробками. Ему навстречу катил грузовик, тоже с коробками, но с другими. Все занимались делом, кроме валявшегося на газоне пса неопределенной масти, но тот имел право – отдыхал после ночного дозора.