Анастасия Компанцева - Рассказы и сказки о странном и страшном – 2

Шлепая босыми ногами по деревянным доскам пола, Кира выбралась из спальни на кухню, все еще в ночнушке. Заварила себе чай и с кружкой в руке принялась искать, куда Егор мог запрятать сахар. Некоторые кухонные шкафчики были пусты, другие – полны беспорядочно расставленных бакалейных запасов, привезенных из Москвы. В одном на самом виду красовалась упаковка снотворного, не вскрытая.

– А, это бабушка забыла, – сказал Егор у нее за спиной. Кира вздрогнула и чуть не расплескала чай.

– Черт, ты опять меня пугаешь! Умеешь же ты подкрадываться!

– Да-а, умею.

На этот раз никаких объятий – голодный Егор направился не к ней, а к холодильнику. Кира поставила упаковку на место и закрыла дверцу. Слишком богатая фантазия – это беда. С чего ей вдруг подумалось, что эти таблетки здесь не случайно? Пустой шкафчик – и эта упаковка… А в чашку с горьковатым растворимым кофе хоть отраву подмешай, все равно другой вкус не почувствуется…

Ох, Кира, какая же ты нервная.

***

В течение всего дня совершенно нелепая мысль о снотворном продолжала курсировать у нее в голове, круг за кругом. Нелепая потому, что Егор, конечно же, не стал бы избавляться от жены таким дурацким способом. Ну, если рассуждать чисто теоретически. Кира никогда не принимала снотворного, так что в случайную передозировку никто не поверит. В самоубийство тоже. С чего это вдруг вполне довольная жизнью женщина вздумает отравиться? Единственный вариант – усыпить ее и, к примеру, затащить куда-нибудь в болото. Но это лишь в том случае, если предполагается, что тело никто и никогда не найдет. Потому что иначе – вскрытие же. И тогда выяснится, что жертва была накачана всякой дрянью, а значит – смерть явно не была несчастным случаем.

Но в принципе сценарий с бесследным исчезновением в такой глуши очень даже осуществим. А то, что Егор еще не взялся за его воплощение в жизнь, вполне объяснимо. Если что-то произошло бы сразу же после приезда – это было бы подозрительно. Пусть лучше родители и друзья Киры прочитают хотя бы несколько успокоительных эсэмэсок о том, что все хорошо, что она счастлива, что у них с Егором все отлично.

А потом… В один не очень прекрасный момент…

«Стоп! – велела себе Кира. – Ты ведь начала рассуждать теоретически, да?»

Но она уже не могла остановиться. Мысли выстраивались в одну и ту же цепочку, сколько Кира их ни перетасовывала: дом посреди леса – никого вокруг – даже мобильный плохо ловит сеть – и если что-то случится…

В предсвадебной суете Кира совершенно не думала обо всем этом. Наоборот, ждала, когда же они с Егором окажутся наедине друг с другом – в общем коконе молчания, к которому она уже привыкла, в сумрачной идиллии без лишних людей и мыслей о будничных сложностях. Но теперь затея с отдыхом вдали от цивилизации начала казаться ей как минимум не очень удачной.

Что если свадьба – всего лишь предлог привезти ее сюда? Да, конечно, это дело хлопотное, недаром Егор ходил такой мрачный, когда все организовывал. Можно было и не тратиться, просто пригласить влюбленную дурочку выбраться «на природу» на несколько дней – она бы поехала. А со свадьбой на первый взгляд одни сложности. Зато какое шикарное прикрытие! Потом ни у кого точно не возникнет подозрений, что Егор желал Кире зла. Если уж он женился, значит, у них все было серьезно. Ах, они так любили друг друга! Какое горе, что молодая жена бесследно пропала.

Перед глазами, как всплывающее «окно» на экране компьютера, начала то и дело возникать четкая картинка – Егор стоит перед ее родителями, все одеты в черное, и у него трагическое выражение лица: «Поверьте, я ничего не мог сделать».

Кира мысленно перечеркнула этот кадр. Два раза, по диагонали, слева направо и справа налево. Не помогло – наоборот, все новые кадры стали мелькать один за другим, быстрее и быстрее. Пустая упаковка из-под бабушкиного снотворного в шкафчике. Прозрачный невесомый пар над чашкой с кофе. Узенькая крутая лесенка в погреб, где свалены в углу какие-то инструменты. (Была ли там лопата? Кажется, была.) Черные комья перевернутой земли. Маленький холмик на болоте, зарастающий травой. Вот, собственно, и все. Конец истории про Злыдня и Кикимору.

Нет, нет, это бред какой-то. Кира в отчаянии зажмурилась и помотала головой, словно эти мысли можно было вот так просто вытрясти оттуда. Все они теперь шли черным фоном к абсолютно мирным будничным занятиям, и поток темных фантазий не прекращался. Как будто слова Арины прорвали какую-то очень тонкую защитную пленку, под которой Кира до сих пор прятала собственные страхи, не желая к ним присматриваться, и оттуда, из-под этой пленки, хлынула мерзость – мутная болотная жижа давно гнивших там подозрений.

Он не любит тебя, он не может любить тебя. Вы с ним – не пара. Кира всегда с трудом представляла себе, как они появятся на следующей встрече одноклассников – вместе. Что скажут другие парни, которые смеялись над ней заодно с Егором? Не исключено, разумеется, что они давным-давно забыли, кто кого дразнил и донимал столько-то лет назад: многое исчезает из памяти, если не касается тебя лично. Но что если кто-то ляпнет: «Ты? Женился на Кикиморе?!» Что Егор сделает тогда? У Киры не хватало фантазии представить. Может быть, просто скажет: «Ну да», – вот и весь разговор. У мужиков вообще все как-то проще.

Кира в очередной раз вздохнула. Она пыталась придумать себе какое-то практическое занятие, чтобы отвлечься. Но кроме разве что незамысловатой готовки и мытья посуды в небольших количествах, ничего подходящего в распорядке дня не значилось. На вопрос, не надо ли сделать еще что-то по дому, Егор только буркнул: «Кир, ну ты что, ты же не работать сюда приехала», – и подвесил для нее гамак между двумя соснами.

Да если б даже нашлось какое-то дело, отвлекающий маневр все равно наверняка получился бы так себе, в итоге решила Кира. Хоть руки и были бы чем-то заняты, но голова-то – нет. Нечем разбавить эту концентрированную, постепенно закипающую жижу недобрых мыслей, а вылить ее – тем более некуда. Не на кого. Если позвонить Арине, она совсем с ума сойдет от тревоги и, чего доброго, поделится своими соображениями с Кириными родителями. Вот уж чего Кира хотела меньше всего!

И в результате – все это смердящее, тошнотворное варево продолжало бурлить и булькать. Независимо от Кириных усилий хоть как-то прикрыть его сверху крышкой и притвориться, что все в порядке.

Когда Егор предложил пойти прогуляться в деревню, Кира поначалу обрадовалась. Да только напрасно. Перемена обстановки не помогла. Во-первых, у деревни был не слишком жизнерадостный вид – она выглядела заброшенной. Вдоль единственной улицы, пыльной и пустынной, в молчании тянулись два ряда перекошенных заборов, заросших бурьяном огородов и безжалостно состаренных временем сереньких домиков, на которые явно махнули рукой, и уже давно. Они были совсем не похожи на жилище Бабы-яги посреди леса, пусть и нелепое по планировке, но построенное на радость семье и поддерживаемое в относительном порядке. В общем, деревенские пейзажи производили немножко гнетущее впечатление. Как будто люди здесь, сколько бы их ни было, не жили, а доживали последние дни и не видели смысла что-то чинить или красить.