Александр Черенов - НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ГОРБИ. КНИГА ПЕРВАЯ

Особенно неблагоприятно – с точки зрения Михаила Сергеевича – это сказалось на положении дел в ВПК: «оборонка» стала благоприятствовать даже без режима благоприятствования. Как итог: в Питер зачастили не только «маршалы оборонного комплекса», но и Маршалы Советского Союза. Авторитет Романова у них не смогла подорвать даже убойная, казалось бы – куда тому Геббельсу! – байка насчёт Таврического дворца. Обладателей погон с большими звёздами не занимал этот вопрос, даже если бы он и был вопросом. Личность Романова интересовала их исключительно в контексте «личности ракет и ракетоносцев». А Романов «давал плану» – и, значит, перманентно был хорошим и даже своим. Таким, каким Горбачёв со своим «надувным» «ипатовским методом» не мог стать даже теоретически!

Хорошо ещё, что Запад вовремя сориентировался в вопросе Романова и его непозволительной «самодеятельности на благо Советов»! Сориентировался в вопросе Романова – и переориентировался на Горбачёва. Пока никаких «прямых» дивидендов персонально Михаилу Сергеевичу эта «корректировка курса» не принесла – зато она кое-что принесла Григорию Васильевичу. И это «кое-что» было совсем не песенным типа «и много-много радости детишкам…»! Запад решительно подхватил «знамя борьбы с Романовым и романовщиной», высунутое из окопов «московскими доброжелателями» «ленинградского воеводы» – и все прогнозы относительно скорого будущего Романова оказались сродни метеорологическим: «совсем даже наоборот»!

Это и было то самое «кое-что». Ведь теперь Романова и на пушечный выстрел не подпускали к высокой трибуне. А Горбачёву – всегда: «Пожалуйста!». И неважно, что Горбачёв с этой трибуны «лепил горбатого»: важно, что «лепил» Горбачёв – а Романову было отказано от микрофона, а заодно и в доверии.

Другой на месте Романова утихомирился бы – и принялся, выражаясь словами одного шолоховского героя, «всячески угождать» начальству. Ну, с тем, чтобы его, в конце концов, поощрили высокой честью огласить приветствие в адрес «выдающегося политического деятеля современности». Но Романов не был бы Романовым, если бы встал в «хвост» очереди. Вместо этого, демонстрируя вопиющее неуважение к партийным… хорошо: номенклатурным традициям – он принялся в очередной раз «вызывать огонь на себя». То есть, вести себя вызывающе: опять вылезать с инициативами и прочей неуместной заботой о человеке! Романов опять решительно «не соответствовал»!

Вместо работы в Политбюро по восстановлению доброго имени, он принялся «завоёвывать дешёвый авторитет». Только по этой причине в Ленинграде впервые в стране появились комплексные планы социального и экономического развития. Дошло уже до того, что Романов «самодержавно обложил» ПО… нет, не матом: «социальным налогом». На производственные объединения нагрузили социальную инфраструктуру: ясли, детсады, детдома и прочие «источники дешёвого авторитета». Разумеется, авторитет «воспоследовал» – исключительно в силу «дешевизны». Отговорки сторонников «Первого»: «Кто вам мешает зарабатывать такой «дешёвый» авторитет?! – разумеется, были для Горбачёва всего лишь жалкими отговорками. Потому, что Михаилу Сергеевичу требовался разговор по существу, с принципиальным осуждением лёгких методов зарабатывания дешёвого авторитета. Советскому обывателю следовало объяснить, что партия делает всё возможно и невозможное – но невозможно сделать всё и сразу! А Романов, вместо того, чтобы объяснить народу невозможность сделать, «в пику» руководству партии и государству делал, а не объяснял!

Из «той же оперы» «происходил» – по Горбачёву – и романовский комплексный план жилищного строительства в Ленинграде. Нет, если бы это были планы а-ля Манилов, Горбачёв и не подумал бы осуждать Романова: сам – романтик. Но ведь Романов подвёл… нет, не народ: подвёл под романтизм плановую основу! А потом самым возмутительным образом обеспечил выполнение этих планов сроками, материалами и диктатурой обкома! По сути: надругался над мечтой! Оборвал сказке крылья – и сделал из «журавля высоких планов» «воробья квартирных метров»!

Как следствие – очередная порция «дешёвой» популярности: по романовскому комплексному плану в Ленинграде ежегодно вводилось в строй более двух с половиной миллионов квадратных метров жилья! За одну только десятую пятилетку (с семьдесят шестого по восьмидесятый годы) новоселье справили больше миллиона ленинградцев! «Нормативные» сроки ожидания жилплощади сократились в три раза! Опять Романов «вылез» «за счёт заботы о народе»! Опять – не в ногу! Опять – не вместе со всеми!

Того же «популистского» – с точки зрения Горбачёва – «наполнения» были и «все эти» крупные специализированные объединения по производству овощей, молока, а также промышленные комплексы по откорму крупного рогатого скота вкупе со свиноводческими комплексами.

В Ленинградской области диктатор Романов «насадил» промышленные методы и в сельское хозяйство! Устроил этакий «Агропром на дому»! Естественно, в результате этого неслыханного самоуправства область оказалась в состоянии полностью обеспечивать себя всеми основными видами сельхозпродукции! А это – в понимании Горбачёва – наносило ущерб сельскохозяйственным регионам, лишая их законных монопольных поставок в города-миллионники! О том, что это лишало Горбачёва шанса выдвинуться на поставках, и говорить было нечего!

Вот и получалось: вместо того, чтобы думать обо всей стране, Первый секретарь Ленинградского обкома думал только о себе: о Ленинграде, о Ленинградской области, о ленинградцах! Никакой широты взглядов! Никакого видения общегосударственных интересов! Удельный князь – и всё тут! То ли дело – сам Горбачёв: «за деревьями» многочисленных проблем Ставрополья он всегда видел «лес» ещё более многочисленных проблем страны! А поэтому и не разменивался на такие мелочи, как недостатки отдельно взятого региона! Потому что видел проблему в целом! Потому что охватывал всё сразу – и, мало ли, что не решал ничего в отдельности!

К сожалению – в который уже раз – Михаил Сергеевич вынужден был констатировать драматическое – и даже трагическое – совпадение взглядов Генсека и Романова «на проблему единственного выхода». Оба не идеализировали положение дел в экономике – и оба же нашли одинаковый выход из него: «повышение эффективности производства».

На уровне лозунга Горбачёв был готов согласиться с этой установкой. Конечно – мелковато, ну да для начала пойдёт! Ведь, как говорил персонаж одной из миниатюр Райкина: «Ты запьёшь – другой подхватит!». Михаил Сергеевич был готов не только подхватить – но и развернуть этот скромный лозунг в целую компанию, а то и движение формата «Догоним и перегоним!». И то: чего мелочиться! Государственному деятелю нужен размах – и пусть злопыхатели намекают на аналогию с другой установкой: «Коль ругнуть – так сгоряча, коль рубнуть – так, уж, сплеча!».