Надежда Мотылёк - Цыплёнок и лесные жители. Приключения Ксении Галкиной

Тем временем лес плавно перешёл в село, состоящее из впадин и пригорков. Дома здесь, как видно, предпочитали строить из дерева, и они светились окнами из-за деревянных же частоколов. А над селом огромной, тёмной массой нависали горы. И там, высоко, тоже виднелись огоньки окон, и можно было подумать, что это звёзды. Вот в этом маленьком домике квартирует Витя… Тут вот магазинчик продуктовый… А вот и дом Дуси Паламаренко, Маруськиной бабушки! Да он самый крайний! Вот занесло-то Ксюшу!

– Ну, счастливо Вам, Ксения! Значит, я надеюсь на встречу! И поосторожней будьте, сами в горы не ходите… Тут недавно случай был – нашего одного убили, еще до меня… Так и не нашли виновного! И детвору берегите – мало ли!

Дверца хлопнула и «Жигулёнок» поехал по дороге, взбираясь всё выше и выше. Два красных огонька долго еще мелькали, подпрыгивая на колдобинах. Ксюша поёжилась, осматриваясь, – температура тут была существенно ниже, чем на той же остановке. Ноздри обжёг ледяной, чистый воздух и изо рта шёл пар! «Прям, как поздней осенью!…". И где-то совсем рядом шумел поток горной речки. Вот, значит, что такое Криволуки!

Ксюша остановила взгляд на деревянном домике, принадлежащем бабе Дусе. Небольшой, потемневший от времени, с резными ставенками, и сверху не черепица, а… плоские кусочки дерева! Гм… Непривычно! Но рассматривать долго она не стала – от холода зубы выбивали замысловатую дробь, а тёплые вещи находились глубоко в рюкзаке. Теперь бы только преодолеть забор и сразу в тёплую постель! Нет, чаю горячего, вот чего!

Калитка поддалась неожиданно легко. Странно, что не закрыта! Воров тут нет, что ли? Как при коммунизме! Ксюша зацепилась за что-то лямкой рюкзака и беспомощно забарахталась, пытаясь освободиться… И тут слух уловил какой-то посторонний звук! Его ни с чем не спутаешь! Это было дыхание крупной собаки!!! Ксюша замерла… Да, она была совсем рядом, прямо где-то под ногами! Так вот почему хозяйка была спокойна – тут была невидимая и надёжная охрана! Ксюша осторожно опустила взгляд и в отсвете из окон увидела большую овчарку, стоящую в метре от её левой ноги! Она не рычала, а спокойно смотрела на гостью, высунув язык.

– Хорошая… Маленькая… – как можно ласковее бормотала Ксюша, одной рукой делая осторожные попытки отцепить лямку от забора. Было понятно, что стоит сделать одно резкое движение, и дальнейший отпуск будет проходить в областной травматологии… По прошествии очень долгих секунд собака пришла в движение и неожиданно… поставила тяжёлую лапу на Ксюшину коленку. Ксюша выдохнула! Она интуитивно поняла, что сдала какой-то экзамен.

– Так ты не злая?… Красавица!… Или ты красавчик? – она наконец отодралась от ненавистного забора и с облегчением потрепала собаку по холке. Та вильнула хвостом. Отношения налаживались!

– Друг, фу! Фу!!! Кто там?! – в дверном проёме показался силуэт невысокой, крепкой женщины. Она всматривалась в темноту, явно не спеша встречать гостей.

– Тёть Дусь! Это Ксюша! Маруся Вам звонила по поводу меня!

Следующие слова обрадовавшейся бабы Дуси были такими быстрыми и непонятными, что Ксюша понимала их через слово, и то благодаря интонациям. Ой, ой! Как же она тут будет жить целых четыре недели?! Ну и диалект! Из того, что поняла Ксюша: да, Марийка предупреждала, баба Дуся Ксюшу давно ждёт, «вечеря» на столе, и вообще, что же они стоят на пороге-то! И еще, что человек Ксюша, должно быть, хороший, если уж Друг признал – не всем заходить во двор разрешается… И, пока Ксюша разувалась на пороге, скидывала двухтонный рюкзак и осматривалась в полутьме прихожей, ей было сообщено вдогонку, что Друг – настоящий пограничный пёс, списанный по травме. «А чего ж не взять животинку? Охрана хорошая никогда не помешает!».

Сытая и наконец-то согревшаяся Ксюша лежала на высокой пуховой перине и вспоминала сегодняшний день. Трудная дорога с тремя пересадками, в конце её – горное приграничное село… Баба Дуся… Она ей понравилась, хотя была очень непохожа ни на её бабушку, ни на любую другую бабушку вообще! Женщина лет семидесяти, но при этом суровая, сильная, с низким грудным голосом… Но вот добрая половина сказанного хозяйкой осталась для Ксюши полной загадкой… Приходилось глупо улыбаться и кивать головой – неудобно же переспрашивать каждый раз! А этот Витя ничего себе… Надо бы с ним подружиться… Такой он… настоящий… Мысли путались, Ксюша засыпала… И уже не мешали ей ни большущая подушка, пахнущая сыростью, из-за которой Ксюша чуть ли не сидела в постели, ни покалывающее руки даже через пододеяльник жёсткое одеяло из овечьей шерсти («коцик», как смешно его называла баба Дуся) … Из приоткрытого окна слышался постоянный мерный шум речки и Ксюше, начинающей засыпать, виделось, что её несёт куда-то бурлящий горный поток…

– Моця, фу… – с закрытыми глазами бормотала Ксюша, чувствуя мокрый нос, тыкающийся ей в ладонь. Но, понемногу просыпаясь, она постепенно осознавала, что Моця тут ни при чём! Нос этот был крупнее, шерсть вокруг него жёстче… И вообще, Моцарт (баловень судьбы и, по совместительству, общаговский театральный пёс) остался там, за тридевять земель, в цивилизации и тепле. Она испуганно отдёрнула руку и вскочила на постели. Большая чёрная собака с интересом смотрела на диковинную гостью и повиливала хвостом. Ксюше вспомнился вчерашний вечер! Как же хозяйка называла этого красавца?… Друг, вот как! Имя неплохое, оригинальное даже, как для села… Не Шарик там какой-нибудь! Видно, прежний хозяин – городской парень…

– Друг… Дружок… Значит, будем дружить?… – Ксюша осторожно похлопала по спине псину, доверчиво положившую крупную морду на край постели.

За окном послышался крик петуха. Значит, еще довольно рано…

– Ты чего ж это припёрся ни свет, ни заря? – Ксюша чесала Друга между большими острыми ушами, одновременно оглядываясь в поисках часов. Комнатка была обставлена очень просто: на стенке шерстяной коврик с оленями (наверно, у каждой бабушки на свете имеется такой коврик!), тумбочка с салфеткой у изголовья пружинной кровати, на полу ещё один овечий «коцик», в углу – старая, потемневшая икона… Вот, собственно, и всё. И ещё пахнет сыростью – должно быть, комнатка эта нежилая, вот и отсырела. «Ну, всё равно уже проснулась…» – и Ксюша с неохотой опустила ноги на холодный пол…

Под неусыпным вниманием Друга она, ёжась от утренней прохлады, умылась под умывальником, прикреплённым к дереву, бесцельно послонялась по двору, познакомилась с курами, кроликами и котом, по запаху нашла удобства за домом и, наконец, серьёзно забеспокоилась, где же хозяйка. Тем более, что желудок начинал настойчиво намекать про завтрак, посасывая под ложечкой.