Надежда Мотылёк - Цыплёнок и лесные жители. Приключения Ксении Галкиной

– Кто меня посмел тревожить, в глубине игристых вод? Почему шумит и пляшет возле берега народ?… – взгромоздив очки на нос, стал читать с листочка Степан Николаевич, делая при этом широкий и какой-то не очень приличный жест, по его мнению обозначающий гнев или удивление. Сзади него, смущённо хихикая и прячась друг за другом, толпились русалки.

– Вы меня убьёте, девчонки!… – пробормотала Ксюша, расставляя «актрис» в шахматном порядке… «Осрамимся, провалимся!…» – навязчиво крутились в голове строки из чеховской «Каштанки»…

Но праздник прошёл на удивление хорошо. Были в тот вечер и прыжки через «костёр» в виде горы хвороста, и пускание венков по воде и хороводы и, как апогей этого безобразия, общее сжигание соломенного чучела, символизирующего… ну, это уже Ксюша никогда и не узнает, поскольку заключительную часть программы вёл Антулик. Но самое главное было запланировано девчонками после отбоя! Они собирались идти гадать на Чёртово озеро – вожатые ведь тоже должны знать, когда им замуж выходить!

Темнота была кромешная и тучи, закрывшие луну, активно этому способствовали! Впереди шла Мариша с фонариком в руках, поскольку только она и знала дорогу. Под ногами чвакала размокшая еще от ночного дождя глина и время от времени кто-то из девчонок оскальзывался и его дружно и с хохотом поднимали на ноги. Ксюша не могла рассмотреть, но отлично представляла, как сейчас выглядят её единственные белые кроссовки! И в них уже, между прочим, хлюпала вода! Вот, зачем было переться на это озеро?! Ведь прямо у ворот лагеря текла прекрасная горная река! Вышли, пустили венки, зашли – всё! Так нет же! Только на этом Чёртовом озере, видите ли, «гадание будет правдивым»!

– Кажись, пришли! – пробасила Мариша и все с облегчением вздохнули. Луна, наконец решив, что поиздевалась над ними достаточно, вынырнула из-за тучи и, как фонарь, осветила большую поляну на берегу поблескивающего горного озера. Кто-то не удержался от восторженного возгласа. Да… Ничего видок!

– Мариш… – это Натуся тихо подала голос, – А чего это озеро так называется? Красивое же, вроде!

– А тут когда-то батюшка сельский повесился, вот и прицепилось название! Теперь тут купаться боятся… Говорят, дух его здесь ходит, на дно утащить может…

– Ой, девочки… Боязно как-то… – Олюньчик придвинулась поближе к девчонкам.

– Ладно, не дрейфь! Доставай венки, лучше! Холодрыга какая!… – Ксюша сняла мастерку, обвязанную за рукава вокруг бёдер, и теперь одевала её по-человечески. Олюньчик второпях зашелестела пакетом, доставая четыре припасённых с вечера венка. Натуся уже чиркала зажигалкой, зажигая свечи.

– Идите сюда, девки! Тут удобнее будет на воду пускать – подойти прям впритык можно! – приглушённо басила подошедшая уже к озеру Мариша. Все направились в ту сторону, Ксюша при этом в очередной раз ощутила мокрые до колен и от этого жёсткие, как картон, джинсы.

– Ой! Я вымазалась обо что-то! – заявила Мариша, рассматривая рукав светлого свитера.

– Пх… Только сейчас?! – удивилась Ксюша, – Я уже давно, как поросёнок! Теперь пусть отстирывает меня тот, кто всё это придумал!

– Смотри, тёмное что-то… Не глина, вроде… – Натуся при свете разожжённых свечей рассматривала большое маслянистое пятно на рукаве у Мариши, – Когда это ты?

– Да когда к озеру подходила, упала на мокрой траве чуть в сторону от тропинки! Ладно… Ну его!…

– Да не тёмное, а красное! Краска, что ли?… – Ксюша уже тоже приглядывалась к странному пятну. Знакомое чувство взялось откуда-то под ложечкой и засосало тревожно… – Покажи-ка это место!

– Да что вы с этим пятном, девочки! Пускаем венки и домой скорей, подальше отсюда! – Олюньчик испуганно вцепилась в руку Ксюши, стоявшей к ней ближе всех.

– Мариш! Покажи! – упрямо сказала Ксюша.

Мариша неохотно двинулась назад по тропинке, обходя девчонок.

– Тут, кажись… – она остановилась и стала присматриваться к тропинке, присвечивая фонариком, – Да! Вот ещё куст сломанный! Хорошо, хоть в свитере была, а то исцарапалась бы вся!

Ксюша, отодравшись от Олюньчика, подошла поближе.

– Дай-ка фонарь!

Свет фонарика выхватил кусочек самой тропинки и справа от неё сломанный куст… Это тут её локоть, значит, приземлился… Вот оно! Тёмное что-то было разлито возле куста! Она наклонилась и мазнула пальцем. Да, красное! Она отодвинула мокрые, колючие ветки и посветила в темноту… А это что ещё такое? В жёлтый световой круг попала чёрная ребристая подошва от чьего-то ботинка или сапога… Потерял кто-то, что ли?… Но она откуда-то знала, что нет! Ксюша стала проламываться через кусты, уже не замечая, что в кровь царапает руки и лицо. Девчонки лезли сзади, возбуждённо дыша ей в спину… Когда Ксюша остановилась, они, от неожиданности, натолкнулись на неё и замерли, выглядывая из-за спины.

– Ой, мамочки!!! – всхлипнула Олюньчик, остальные же смотрели молча. Прямо перед Ксюшей, в дрожащем свете фонаря, распростёрся человек! Он лежал на животе и голова была повёрнута в другую сторону, так что лица видно не было… Одет он был в военную форму цвета хаки…

– Он умер? – прошептала наконец Ната, стоявшая сразу за Ксюшей и единственная сохранившая способность думать. А ведь действительно! Он же просто может быть ранен! Надо врача! Можно же еще спасти!!!

Ксюша, как обладательница фонаря, осторожно присела на корточки. Она уже потянулась к неестественно вывернутой руке человека, чтобы пощупать пульс и уже даже взялась за неё, как вдруг резко отшатнулась назад, да так, что уселась прямо на мокрую траву. И даже не ледяная холодность этой руки была тому причиной!

Олюньчик (или кто?) сзади испуганно вскрикнула, установилась пауза…

– Ты чего, Ксюх? – наконец, несмело спросила Мариша. Но Ксюша не отвечала. С замирающим сердцем она молча встала и ещё раз направила на руку сбившийся свет фонаря… Рукав был задран почти до локтя и на этой голой, мертвенно белой руке в ярком луче поблёскивал серебром тонкий браслет с четырёхлистником…

Возвращались молча. Никак не связанные между собой мысли скакали в Ксюшиной голове, как свет фонаря перед Маришей. Это был он, Витя! Хоть из-за слёз всё вдруг расплылось и мир превратился в жидкое месиво, она всё же узнала его, обойдя вокруг и на всякий случай осветив фонарём лицо! Оно было белым и чужим, глаза, смотревшие куда-то в сторону неподвижным стеклянным взглядом, никак не могли быть теми глазами с улыбкой на самом на донышке!… Но это был он! Он!!! Девочки как раз выходили на главную дорогу с тропы, ведущей к озеру, когда Олюньчик вскрикнула и ляпнулась прямо в полужидкую глину.

– Горе ты моё! Давай руку! – это Натуся, шедшая рядом, вызвалась помочь, и уже Ксюше, идущей следом, – Осторожнее, Ксюш! Тут машина какая-то буксовала недавно! Видишь, какие глубокие следы! Тоже не упади!