Натали Свет - Наследница. Роман

– Извините, пожалуйста, – смущенно, проговорила она.

– Ну, вот и замечательно. Познакомились в неформальной обстановке. Что называется без галстуков, – улыбнулся Иван, – не волнуйтесь вы так!

– Катерина и впрямь, разволновавшись, после такого необыкновенного стечения обстоятельств, она была не в себе. Девушка нервно, поправила каштановые волосы.

– Катя. Я могу вас так называть?

– Да. Да. Конечно! – Торопливо ответила она.

– Я ознакомился с большим количеством резюме. И вот что я вам скажу. Из всех, я выбрал с десяток. Ваше, как вы уже знаете, в том числе. Если, информация, поданная в нашу компанию, соответствует действительности, то считайте, что вы уже сотрудница нашей фирмы. Катя напряглась. Единственной неправдой, было то, что она не имеет детей. В остальном резюме соответствовало действительности. Вспомнив о том, что чуть не сболтнула о своём ребёнке, который и был причиной её задержки дома, она глубоко вздохнула, стараясь подавить нарастающее волнение.

– Мы успели. И вы вовремя и тот, к кому вы спешили, – Иван круто повернул руль и автомобиль, въехал во двор.

– Идёмте, я вас познакомлю с нашими владениями, – открыв дверцу, Иван подал руку.

Здоровенный Детина, в форме охранника, молча наблюдал за необычной картиной. Босс всегда приезжал на работу один. Ещё не было случая, что бы он кого-то привозил на своём Феррари. С интересом, разглядывая девушку, выпорхнувшую из салона автомобиля, охранник отметил, что она очень красива. Проводив их долгим взглядом, он, снял головной убор и задумчиво почесал бритый затылок.

Открыв дверь своего кабинета. Иван дал несколько указаний секретарше, сидевшей за огромным, из красного дерева столом. Молодая, похожая на школьницу, но хваткая и грамотная секретарша, не задавая лишних вопросов, что-то быстро записала в настольный календарь и, улыбнувшись, спросила.

– Как всегда кофе? – Кивнув в ответ. Иван скрылся за дверью. Спустя полчаса из кабинета начальника вышла Катя. По её искрившимся от радости чёрным, словно переспевшие смородины глазам, секретарша поняла, что у них новая сотрудница

Не сложившаяся личная жизнь Кати, была одной из причин, которая и побудило её искать работу. Она рассылала резюме в разные компании, в надежде найти достойную зарплату, что бы не только содержать себя и сына, но и оплачивать услуги няни. Без работы Катя себя не представляла, что, и стало основной причиной развода с мужем. С самого первого дня совместной жизни, он настаивал на том, что бы Катя, сидела дома и воспитывала сына. Ровно год, после рождения ребёнка, Катя была домохозяйкой. Но, по истечении этого срока, поняла, что необратимо тупеет, и превращается в обыкновенную наседку. Вот тогда она и устроилась работать в фирму, где нужны были специалисты по международному праву. Не сложившиеся отношения с начальником, настойчиво, добивавшегося её расположения, скандалы дома, постоянно выбивали из колеи. Муж не мог смириться с тем, что она уходит из дому, а сын остаётся с чужой женщиной. Его бесконечные упрёки, стали доходить и до рукоприкладства, этого Катерина снести не могла. Подав на развод, она переехала жить в квартиру, которую сняла у своей давней знакомой и снова занялась поиском работы.

С утра ясная погода, к обеду сменилась ненастьем. Порывистый ветер и проливной, хлеставший по асфальту дождь, заставили Катерину какое-то время стоять под крышей магазина. Она надеялась, что дождь хоть немного стихнет, но, посмотрев на чёрные грозовые тучи, открыла зонт, и быстрым шагом пошла по пузырящимся лужам. Несмотря на разыгравшуюся непогоду, она пребывала в приподнятом настроении. Войдя в подъезд дома, где на вахте сидела консьержка, увидела странную особу. Рыжеволосая, на вид совсем девчушка, в сереньком, старом пальтишке, тараторила, не смолкая.

– Ну вот. Понимаете. Мы с бабушкой не смогли избавиться от пятен, и я решила туфли покрасить гуашью.

Консьержка, пожилая, женщина с волосом, уложенным в причёску, как для похода в театр, глядя на девчушку, рассмеялась. Только сейчас, Катя разглядела, что у ног девчонки образовалась коричневого цвета лужа. Безжалостно смытая дождём гуашь, которой она додумалась покрасить туфли, расплылась по вымощенному бежевыми ромбами, полу. Она невольно улыбнулась.

– Вы не беспокойтесь, Элеонора Яковлевна. Я сейчас всё протру.

– Лариса, ну кто же туфли гуашью красит? – Смеялась консьержка. Ей нравилась эта девчушка. Увидев её в первые, Элеонора Яковлевна, ни в какую не хотела впускать Лариску в подъезд. Тогда они повздорили. Лариска даже нагрубила. Но потом умудрённая жизненным опытом женщина поняла, что Ларискина грубость была защитой. Она, как храбрый воробышек, защищала своё достоинство. Потом они подружились, и когда Лариска приходила на работу, то всегда делилась с консьержкой, своими новостями. Открыв почтовый ящик, Катя краем глаза наблюдала за рыжеволосой девочкой, проворно вытирающей пол.

– Ну, вот и всё. Я побежала. До вечера! – Девчушка отправилась к лифту, у которого, уже нажав кнопку вызова, стояла Катя.

– Вам, на какой этаж? – Спросила девчушка, посмотрев на попутчицу огромными зелёными глазищами.

– На четвёртый.

– Нам на один этаж. Вы живёте здесь?

– Да. Я живу здесь, – улыбнулась Катя.

– А я работаю по найму, – двери лифта открылись, Лариска видимо ещё хотела что-то добавить, но, увидев Катину спину, замолчала. Та уже открывала дверь своей квартиры, расположенной напротив.

– До свидания, – услышала она за спиной голос соседки.

– До свидания, – ответила Лариска.

Она вошла в квартиру. Тёмно оранжевые шторы были плотно закрыты. Лариска потянула за шнур, и они, издавая шелестящий звук, поехали в разные стороны. Носясь как метеор по комнатам, она отточенными до автоматизма движениями навела порядок за два часа. Потом, включив телевизор, устроилась в огромное, обтянутое белой кожей, мягкое, кресло. Смотреть большой цветной телевизор, после их допотопного чёрно – белого, было сверх блаженства. Лариска, научившись быстро справляться с работой по дому, каждый день позволяла себе эту роскошь. Вот и сейчас, она неотрывно смотрела на экран, сопереживая героям очередного сериала.

***

Еле дождавшись, когда за Лариской захлопнется дверь, бабка достала из шкафа коричневое, побитое в нескольких местах молью, драповое пальто, шерстяную юбку и в мелкую полоску блузку. Переодевшись и расчесав, когда-то густые и чёрные, но сейчас уже седые и редкие волосы, повязала платок. Несколько дней, бабку изводила тревога. Её дочь, исчезнувшая с уголовником, сразу после рождения Лариски и не дававшая о себе знать все эти годы, вдруг объявилась, что бы потребовать от матери жилплощадь и предъявить материнские права на своих детей. Бабка не могла себе простить, что сразу после исчезновения дочери, проявив слабость, не стала оспаривать решение органов попечительства. Ей не позволили одной, без мужа, которого она после исчезновения дочери, похоронила, воспитывать двух детей. И бабке пришлось согласиться, на то, что бы внука отправили в детский дом. Все эти годы она безмерно страдала. Каждый раз её сердце разрывалось от тоски и боли, когда она вспоминала глаза внука, полные горя и безысходности. Она так и не смогла больше заставить себя посмотреть в эти глаза.