Людмила Герасимова - Абонемент в прошлое

Лена замолчала.

– Так дальше что? – поторопила соседка.

– Да ничего больше не видела. Только свёкор разрешил сходить к моей бабке подлечиться травами, дескать, плохую работницу приобрели, нездоровую.

– Так у тебя там и бабка есть?

– Да. Это мать моего погибшего отца. Она живёт одна, прямо у леса, далеко от всех. Её считают ворожеей и знахаркой. Она умеет болезни лечить всякими травами, с богами договариваться, роды принимать, даже судьбу предсказывать. Вот своего сына предостерегала, чтобы в лес не ходил за смертью, а он не послушал, пошёл зимой за дровами и не вернулся. Задрал его медведь-шатун.

– Собирайся в перевязочную. Пришлю санитарку, поможет тебе дойти, – скороговоркой сообщила медсестра Лене, заглянув в палату.

Через пару минут явилась дородная девица, что называется, «кровь с молоком». С ней вместе вплыл резкий запах пота.

– Кто здесь с головой? – недовольно спросила она грудным голосом.

Лена впервые за последние дни улыбнулась:

– Да, кажется, у обеих пока не отвалились.

Нянька перевела неласковый взгляд на неё:

– Чё лежишь? – беззлобно спросила она. – Вставай давай. Пойдём, покажу куда.

Лена с трудом приподнялась, опираясь на руку; переводя дух, села – сильно кружилась голова. Санитарка безучастно наблюдала за её телодвижениями.

– Помогай, что стоишь? – возмутилась Анна Павловна. – Или тебя не за этим прислали? Видишь, плохо ей. Одень её и помоги дойти. Она ещё ни разу не вставала самостоятельно.

– Тут у нас барынь нет, – безапелляционно заявила нянька. – Нас тут мало, денег платят гроши, так что всем даром не поможешь!

– А я вот главному врачу на тебя пожалуюсь, – пригрозила Анна.

– Да и пожалуйста! Пусть выгонит меня и сам туалеты моет! – огрызнулась дивчина.

И всё-таки больная «с головой» была поставлена на пол, халат напялен с усердием, и вот Лена, подхваченная за талию крепкой рукой, засеменила в процедурную, стараясь реже вдыхать запах здорового немытого тела.

Голодная Анна Павловна поспешила в столовую занять лучшее место – приближалось время ужина. В палату, открыв дверь ногой, с тяжёлыми пакетами ввалилась Настя. Что такое? Пустая кровать, смятая простыня, на полу одеяло! Сразу сложилась страшная картинка. Кульки рухнули на пол, Настя, как ужаленная, вылетела в коридор. Пост дежурной медсестры оказался пустым, зато палат было немало. Настю интересовал один вопрос:

– В тридцать пятой никто не умер?

Женщины везде одинаково переглядывались, пожимая плечами; одна старушка с загипсованной ногой на растяжке живо перекрестилась и почему-то сплюнула в сторону. Настя бежала дальше, дверь с надписью «Ординаторская» обнаружилась в конце коридора. На стук никто не ответил, пришлось заглянуть внутрь. За столом, направо от входа, с большой чашкой в руке изучал содержание толстого журнала молодой брюнет в джинсовом костюме.

– За глаз не боитесь? – спросила Настя.

Парень вздрогнул и взглянул на девушку:

– Что вы сказали? – переспросил он.

– Не боитесь ложкой глаз выколоть? – повторила она.

Он посмотрел на чашку, усмехнулся и вытащил ложку.

– А вы кто? – спросил симпатичный незнакомец.

– А вы кто и что здесь делаете? – задала встречный вопрос Анастасия.

– Я вообще-то тут работаю. Я – дежурный врач. А вы что хотели?

– Ой, извините! – смутилась Настя. – Вы такой молодой и не в халате.

Доктор водрузил на голову синий накрахмаленный колпак, который очень шёл ему и добавлял солидности.

– Я только заступил на смену и не успел переодеться. А что вы хотели?

– У меня сегодня пропала подруга!

– Ну, это не к нам. Это вам в милицию надо, – не понял он.

– Так она пропала из вашего отделения. Из тридцать пятой палаты.

– Может, выписали днём?

– Какое там выписали! Ей пять дней назад голову оперировали. Ей ещё вставать не разрешали! – волновалась Настя. – Она не могла умереть?

– Как фамилия? – открыл доктор журнал назначений.

– Селиванова. Елена. Попала к вам после взрыва на заправочной станции. С травмой головы.

Длинный палец заскользил сверху вниз по строчкам, на одной остановился и передвинулся вправо.

– Её не выписывали и в другую палату не переводили, так что должна быть на месте.

– Но её там нет! Нет, и всё тут! И ходить ей не разрешают. Да она и сама двигаться не может, тем более самостоятельно! Куда пропала ваша пациентка? Что у вас здесь творится? На посту нет медсестры! Никого нет! Ходи, куда хочешь! Больных похищай! – вконец разнервничалась Настя.

– Подождите минутку за дверью, я сейчас переоденусь, и вместе пойдём в палату.

Сергей Игоревич, как гласила надпись на бэйдже, в синем докторском костюме энергично шагал впереди по ярко освещённому коридору. На посту дежурная медсестра раскладывала таблетки по ячейкам и удивлённо подняла глаза на протопавших мимо дежурного врача и невысокую толстушку.

– Что случилось? – послала она им вдогонку.

– Больная пропала! – бросил через плечо доктор.

– Кто пропал? Может, в туалет пошла или с родственниками на лестнице болтает, – предположила медсестра, но всё же поспешила следом.

В палате все были на местах, когда возбуждённый врач с раскрасневшейся Анастасией и удивлённой медсестрой ворвались в помещение. Анна Павловна застыла с ложкой пюре в руке, не успев донести до рта; Лена, полусидя в подушках, собиралась тоже приступить к ужину.

– Кто из вас Селиванова? – строго спросил дежурный доктор, споткнувшись о пакеты на полу.

– Я-а! – удивлённо протянула Лена, переведя взгляд с врача на сестричку, которая только что ей сделала перевязку. – А что случилось?

– Вы почему гуляете, когда вам предписан строгий постельный режим?! Вам, что, некому судно подать? – нахмурился Сергей Игоревич.

– Я н-не гуляла! – пыталась оправдаться Лена.

Доктор не хотел её слушать:

– Вот будут у вас осложнения из-за вашей же беспечности, тогда врачей обвинять начнёте! Нам нарекания ни к чему! «Пропала больная, пропала больная!», а она неизвестно где бродит! А нам жалобы! – покосился он на смущённую Настю.

– Сергей Игоревич! Из-за чего сыр-бор? Я Селивановой перевязку делала в процедурной, в палате же нельзя. Её осторожно привели и отвели.

– Почему вы делали, а не врач?

– Пациентку утром осматривал Александр Иваныч. Шов хорошо заживает, и он записал мне сделать перевязку, а я утром не успела, да и какая разница? Я же сегодня и в ночную смену, – сумбурно объясняла сестричка.

Лена увидела в левой части лба сердитого доктора тёмное пятно и неожиданно для себя попросила:

– Наклонитесь, пожалуйста!

Дежурный врач приблизил к ней ухо, ожидая услышать нечто по секрету, но странная больная положила ему на лоб прохладную ладонь: