Сергей Куцевол - Черная кровь

– Что происходит? Куда вы меня ведёте? – спрашивал я в надежде получить ответ, но охрана была неразговорчивой.

Они закрыли камеру, надели на меня наручники и повели по слабоосвещённому коридору.

– Заключённый! Отойти к стене! – позади меня послышался голос заместителя начальника тюрьмы.

Оглянувшись, я увидел, как надзиратель и ещё пара стражников вошли в камеру Мартина и начали его избивать. Коридоры тюрьмы наполнились стонами боли, падальщики накинулись на беспомощную жертву, руководствуясь только им ведомыми мотивами. Тем временем меня завели в тусклое помещение.

– Лицом к стене! – приказал мне охранник.

На кистях щёлкнул затвор наручников, и руки освободились. Я огляделся, и по спине побежали мурашки: меня окружали серые стены, покрытые местами белой плесенью и мхом, запах сырости и кровавые пятна на полу. Мрачное помещение вызывало тревогу, наводило страх. На стенах висели факелы, свет с улицы с трудом пробивался через окна, покрытые грязью и пылью.

– Заключённый! Вон к той стене, живо! – продолжал командовать охранник, указав рукой на обсыпающуюся стену.

Я медленно приблизился к месту, куда мне велели подойти, и меня охватил ужас. На стене я отчётливо разглядел отверстия от пуль. Осознание происходящего пришло молниеносно: это конец, это место, где сейчас приведут приговор в исполнение. Но который сейчас час? Ещё ведь только полночь! В моей голове закрутились мысли, и я начал кричать.

– Вы не имеете права! Ещё не пришло время! – с надеждой на оттягивание казни голосил я. Пара часов жизни, дарованная законом, для меня стала дороже любых ценностей. Мой крик остановила охрана, нанеся несколько ударов в живот, после чего я упал на пол от боли, тяжело дыша. Это не остановило стражников, ещё несколько ударов их сапогами я ощутил сполна.

– Встать к стене! – прозвучал приказ, после того как они прекратили меня избивать.

Корчась от боли, я выполнил их требование. Стоя у стены, я наблюдал, как отряд с винтовками выстроился напротив меня, начальник расстрельной команды начал давать им приказы, которые я уже не мог расслышать. В моей голове происходило чёртте что. Звон в ушах, потемнение рассудка, головокружение. Во рту стало сухо, в ногах почувствовалась слабость. Я закрыл глаза и приготовился к своей смерти.

– Оружие наизготовку! Целься! Залп!

Курки щёлкнули, наступила мёртвая тишина. Странное ощущение охватило меня, лёгкое, свободное, как пёрышко в небе, кружащееся в свободном движении по дуновению ветерка. Будто с меня спали цепи, приковывавшие к земле. Прекрасные чувства, в которых хотелось утонуть и остаться навсегда, наслаждаясь простотой неосязаемого мира. Но в каждом приятном есть своя доля горести. К сожалению, не успев насладиться чувством свободы, я расслышал смех, прорывающийся сквозь пелену моего состояния. Разносясь громко вглубь сознания, он, как диверсант, подорвал мой мост эйфории, разрушив его и заставив вернуться в реальность. Приоткрыв глаза, я понял, что всё так же стою у стены, живой и даже не раненый, а вся расстрельная команда ехидно насмехается надо мной. Упав на колени и закрыв лицо ладонями, я почувствовал, как горячие слёзы потекли по щекам. В голове ужасно гудело, а меня одолевало недопонимание своего состояния, вроде как несколько секунд назад я думал, что умер и был счастлив чувствам, которые ощутил, а с другой стороны, может, это слёзы радости, что остался жив? Из-за шаткого как физического, так и психического состояния своими ногами я уже идти не мог. Охрана подняла меня под мышки и утащила обратно в камеру, бросив на пол.

– Не расслабляйся, заключённый, это репетиционный расстрел, через пару часов вернёмся, – произнёс грубо охранник, выходя из моей камеры.

– Не закрывай, подожди! – донёсся голос заместителя начальника тюрьмы, обращающегося к стражнику, который уже начал ковыряться в замке.

– Сэр, у него казнь через пару часов, я думаю, стоит дать ему отдохнуть.

– Твоё дело охранять, а не думать! – прокричал надзиратель на подчинённого, оглядывая меня.

– Да, сэр, прошу прощения, сэр, разрешите идти?

– Свободен, я позову, когда понадобишься.

– Что вам нужно? – шёпотом спросил я надзирателя.

Он стоял в моей камере и гневно дышал.

– Пришёл попрощаться с тобой, – ответил заместитель начальника тюрьмы со злорадной улыбкой на лице. Он медленно приблизился ко мне, его руки потянулись к ширинке. – Готовься!

– Что вы задумали, сэр? Что вы делаете? – с тревогой наблюдая за его действиями, немного повысив тон, продолжал спрашивать я.

– Сейчас узнаешь! – разразившись смехом, ответил он.

– Прекратите! Вы не в своём уме! – разозлившись, начал кричать я на него, его действия были аморальными. – Вы неадекватный человек! Прекратите! – продолжал я, но он ничего не слышал, он начал мочиться на меня!

Моему терпению быстро пришёл конец, найдя в себе силы, я набросился на него. Тот, пытаясь застегнуть ширинку, чтобы дать мне отпор, не успел отразить мою атаку, в лёгкой схватке мне не составило труда схватить его за шею со спины и откусить зубами мочку левого уха. Надзиратель, схватившись рукой за рану, начал вопить от боли, в коридоре послышалось быстрое приближение стражи, они вбежали в камеру и накинулись на меня. Вследствие всех этих действий я был избит до такого состояния, что мне не помешала бы помощь врачей, но вместо этого меня взяли за ноги и потащили из камеры по коридору.

– Как он его уделал хорошо, да? – начали диалог двое тащивших меня стражников между собой.

– Тише ты, если заместитель услышит, тебе мало не покажется.

– Он не услышит, не переживай, – ответил смеясь стражник, поправляя дубинку на поясе.

– Нашему заключённому повезло, что его казнят сегодня, страшно представить, что с ним было бы теперь.

– Казнил бы его тихо наш заместитель и делто, – произнёс любитель пошутить, повернув голову в мою сторону и посмотрев на меня.

– Не думаю, скорее, его точно ждала бы долгая, мучительная смерть.

– Это как?

– Жизни не дал бы ему наш заместитель начальника тюрьмы.

– Думаю, ты прав.

– Куда тащим его хоть?

– Подбитая пташка сказала в подвал, – ответил, вновь рассмеявшись, стражник.

– Прекрати, нам ещё тут работать. В подвал двоих же запрещено сажать.

– Того выпустим, а этого в подвал, и не обсуждается, сам же сказал, нам тут ещё работать.

– Как же меня это всё достало, – пробурчал недовольно второй стражник.

Дверь подвала отперли, и оттуда вышел Мартин. Он был сам не свой, глаза были пустые, словно стеклянные, всё тело дрожало. Он без остановки что-то бормотал себе под нос и периодически вскрикивал.

– Что бубнишь, зверь? – схватив за волосы моего друга, спросил стражник.