Виктор Горошин - Меня убьют четвертым выстрелом

– Как интересно? – Миа смотрела на Ника. – Ешь простой стейк и не знаешь, что делишь трапезу с Юпитером.

– В твоем случае, скорее, с Юноной, – отозвался Портер.

Он все еще уговаривал себя, что эта встреча ни к чему его не обязывает, можно извиниться и уйти в любой момент, но в глубине души уже понимал: сопротивляться магнетическому обаянию Аманды Чапмен он не в силах. Подняв глаза, он увидел, что писательница вновь его разглядывает.

– У вас есть дети, Ник? – неожиданно спросила она.

Такого интереса к своей личной жизни Портер не ожидал. Но решил, что Аманда просто пытается поддержать беседу, задавая ничего не значащие вопросы.

– Нет, – ответил он и пояснил, – я никогда не был женат.

– Не сумели отыскать свой идеал? Не отчаивайтесь. Его поиски иногда занимают целую жизнь.

– Звучит не очень оптимистично, – огорчился Ник. – Хотя, боюсь, что в моем случае идеал не могли отыскать во мне.

– Скромничаешь? – догадалась Миа.

– Увы, всего лишь подтверждаю свершившиеся факты.

– И много у вас таких фактов набралось? – улыбаясь, спросила Аманда.

Портер начал загибать пальцы, делая вид, что считает.

– В общем, хватило, чтобы превратить меня в закоренелого холостяка, – засмеялся он.

– Значит, они были не такими поучительными. Некоторым людям для этого хватает и одного опыта.

– Можете привести примеры? – спросил Ник, пытаясь сменить тему разговора.

– Могла бы, но, боюсь, получится довольно скучная история.

– А вот теперь вы скромничаете. Перестаньте, Аманда, у вас не бывает скучных историй.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что, конечно, узнал вас лишь только вы появились в дверях. Еще до того, как Миа так неловко уронила свой кошелек. Надеюсь, вас это не удивляет?

Аманда Чапмен молчала, не сводя с Ника изучающего взгляда.

– Не удивляет, – наконец, согласилась она. – Я уже осведомлена, что у вас прекрасная память.

– Вероятно, Миа тоже из скромности не представила вас полным именем.

– Точно, – воскликнула девочка, – как говорил Сальвадор Дали, «Скромность – мой природный изъян!» Вот и мой тоже… Не могу же я в самом деле быть идеальной.

– Но вполне можешь к этому стремиться, – Аманда дотронулась до ее плеча.

– Абсолютно бесполезное занятие, – возразила Миа. – Дети великих родителей не могут быть идеальными. На них природа отдыхает.

– Да и они, как правило, себя не перетруждают, – сказала Аманда. – Так что тебе осталась самая малость – обзавестись великими родителями.

– Вполне достаточно, что у меня гениальная мать. Твоего таланта хватит на обоих. – Миа повернулась к Портеру. – Представляешь, Ник, уже шестнадцать лет мамуля отчаянно скрывает от меня имя моего загадочного родителя. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что твоя мама, видимо, умеет хранить тайны. Ей можно доверить и государственные секреты. В любом случае, даже, если она тебе когда-нибудь и откроется, то явно не сейчас и не при мне. Ты не согласна?

Ник поймал на себе благодарный взгляд писательницы. С удовольствием записал его себе в актив.

– Ну, хорошо, убедил, – легко согласилась Миа. – Оставим допрос на потом. Тем более, что я еще не готова применять методы устрашения.

– И замечательно. Тогда я со спокойным сердцем могу вас на несколько минут оставить. Прошу меня простить.

Портер вышел из-за стола. Ему хотелось несколько минут побыть в одиночестве, чтобы привести в порядок свои мысли. Он помнил, как Миа при первой встрече говорила ему, что никогда не видела своего отца. Но, как только что выяснилось, она даже не знала его имени. Хотя, судя по ее словам и реакции Аманды, неоднократно спрашивала его у матери. Но Ник уже понимал: все эти вопросы волнуют его только потому, что он очень хотел продолжить знакомство с Амандой Чапмен.

Едва Портер отошел на несколько шагов, Миа повернулась к матери.

– Как он тебе? – заинтересованно спросила она.

– Очень занятный человечек, – задумчиво отозвалась Аманда. – Неглупый. И с ним очень легко общаться.

– Так почему бы тебе это общение не продолжить?

– Миа, мы этот вопрос обсуждали уже много раз. В моей нынешней ситуации я не могу себе этого позволить.

– Ты можешь позволить себе все! Я же понимаю, ты просто за него боишься. Не хочешь ему все рассказать?

– Чтобы об этом через несколько дней узнал весь мир?

– Он произвел на тебя такое впечатление?

– Первое впечатление бывает обманчивым.

– Не хочешь – не рассказывай. Но почему бы тебе не продолжить знакомство? К чему оно тебя обязывает?

– И не жалко тебе его?

– Ни чуточки. Он ведь будет счастлив. Ну, пусть какое-то время…

– А потом?

– А потом пусть сам думает, что ему делать. А я думаю о тебе.

– Я знаю.

– Откуда?

– Если я в бассейне обращаю внимание на парня, а потом он оказывается в нашем кафе, и моя дочь роняет около него свою сумочку, то нужно быть последней идиоткой, чтобы этого не заметить.

7.

Терри Вудс скучно перебирал бумаги на своем рабочем столе. Находившиеся в кабинете Энтони Дюваль и Нэнси Купер терпеливо ждали. Неторопливость эксперта – криминалиста давно вошла в поговорку.

– Терри, – наконец не выдержал Дюваль, – тебе нужно срочно менять работу. Могу составить протекцию в дипломатический корпус. Это там многозначительная пауза считается признаком великого ума. А у нас совершенно иной ритм жизни. Так что, прерви, пожалуйста, свой обет молчания и расскажи нам что-нибудь занятное.

– Да, Терри, – добавила Нэнси, – уверена, что полные сутки – это как раз тот срок, за который ты сумел вычислить убийцу.

– Так перебори свой страх. Назови нам этого негодяя. А мы уж, так и быть, с риском для жизни поедем его брать. Под смертельным пулеметным огнем.

Терри, наконец, аккуратно разложил документы перед собой и поднял голову,

– Не поедете, – сказал он. – Во всяком случае, сегодня.

– Хорошо, – согласно кивнул Дюваль, – повременим. Как насчет завтра?

Терри опустил взгляд на бумаги.

– Боюсь, что и завтра тоже.

– Что же натолкнуло тебя на такие пессимистические выводы? – осторожно спросила Нэнси.

– Во-первых, автомобиль.

– И что с ним не так?

– На нем стоял украденный номер. Он был свинчен с другой машины за несколько часов до убийства. Модель-то мы установили. Это темно-синий «Мерседес – Фургон». Но их только у нас на учете десятки тысяч. И неизвестно, откуда прибыл этот. А вот номер оказался ворованным. Со старенькой «Хонды». Мы ее отследили. Парень-владелец даже не знал, что его так жестоко обобрали. Выехал со служебной парковки около шести вечера перед убийством. Еще при всех опознавательных знаках. С ними же до семи стоял в трафике в Мидтауне. Что и подтвердили многочисленные камеры. А вот потом беспечно оставил машину на маленькой улочке, где навещал больного приятеля. Там у него номер и свистнули. Без десяти восемь попал под камеру на четырёхсотое уже как нарушитель. Извиняет его лишь абсолютная неосведомленность.