Виктор Горошин - Меня убьют четвертым выстрелом

– Предваряя ваши вопросы, скажу, что Дуайт Коллинз был застрелен, оружие убийства нам известно. Также у нас есть около десятка свидетелей, находившихся на заправке, когда там было обнаружено тело. При погибшем не оказалось ни денег, ни документов, так что, мы допускаем и версию ограбления. Очень просим вас проявить деликатность и осторожность при раскрытии личности убитого и его родственных связей. Вопросы.

– Почему еще не было заявления губернатора о случившемся?

Нэнси чуть отодвинулась от микрофонов, подпуская к ним Дюваля.

– Прямо после нашей встречи мы собираемся на встречу с братом убитого. Думаю, что сразу за ней последует и его заявление.

– Означает ли это, что он будет так или иначе сориентирован вами?

Энтони чуть помедлил с ответом:

– Означает.

– Вы сказали, что тело было найдено на заправке в Мидтауне. Неужели камеры не зафиксировали момент убийства?

– Убит он был гораздо раньше. Совершенно в другом месте.

– И вам не кажется странным, что тело подбросили на такое видное место, как автозаправка?

– За тридцать лет работы мне уже ничего не кажется странным.

– Наша газета писала несколько лет назад, что брат губернатора был задержан в состоянии наркотического опьянения. В связи с этим два вопроса: был ли он под действием наркотиков в момент убийства и не может ли преступление быть связано с наркоторговлей?

Энтони вопросительно посмотрел на Нэнси. Та неопределенно пожала плечами.

– У нас пока нет заключения экспертизы о содержании крови убитого, – сказала она. – Что касается второго вопроса, то, как обычно, отрабатываться будут все версии. Но еще раз просим вас не политизировать происшествия.

– Да, ребята. Мы знаем, что у вас разные политические пристрастия, но убийство – это не повод их активно демонстрировать. К тому же, могу сказать, что у нас есть некоторые основания полагать, что преступление не было совершено профессионалом.

– И вы можете нам эти основания перечислить?

– Далеко не все, разумеется, – медленно произнес Дюваль, – но некоторые факты все же наводят на такую мысль. Хотя, все вы люди опытные и прекрасно знаете, что в подобных предположениях необходима и изрядная доля скептицизма.

– Допускаете, что профессионал мог сознательно совершать ошибки?

– Допускаю, – согласился агент, – хотя бы потому, что ни одна из этих ошибок не дала нам какой-либо серьезной зацепки.

8.

Губернатор Дэвид Коллинз нервничал. До выборов оставалось чуть больше года. И сейчас, сидя в одиночестве в своем кабинете, он пытался просчитать, как изменит расстановку политических сил внезапная гибель его брата. Если противникам удастся доказать, что Дуайт был убит в результате очередной любовной интрижки или при дележке порции наркотика, то предсказать их шаги будет нетрудно. Подотчетные им средства массовой информации всегда на страже и с готовностью откликнутся на просьбу раздувать эту историю исключительно на первых полосах или в прайм-тайм до самого дня выборов. Размещение рекламы все еще является ходовым товаром. Да и сами рассказы о плутовских похождениях убитого брата губернатора, несомненно, повысят рейтинг изданий и каналов. Преподносить такие сенсации ребята умеют. Даже выдумывать ничего не придется.

Последние опросы показывали, что его соперник лидирует на три пункта. За год до выборов это, конечно, немного, а вот динамика этого разрыва сейчас во многом будет зависеть от хода расследования.

Дэвида совершенно не интересовала судьба брата. Расстались они много лет назад, когда Дуайта впервые арестовали за хранение и использование наркотиков. Ничего серьезного там в результате не оказалось, просто молодежная компашка решила побаловаться травкой. Дело ограничилось небольшим штрафом. Но Дэвид в тот момент начинал свою политическую карьеру, и даже мелкие шалости Дуайта могли безжалостно его планы разрушить. С этим были согласны и родители. Срочно был созван семейный совет, на котором младшему брату строго указали, что все честолюбивые намерения старшего направлены лишь на дальнейшее укрепление могущества семьи, а потому любящие родственники обязаны оказывать ему всяческую поддержку. Или, по крайней мере, не мешать. Дуайту тогда было семнадцать лет. В ответ на все разумные доводы он пробормотал какие-то невразумительные левацкие лозунги, затем встал и вышел из дома. Пару недель его терпеливо ждали. Шли летние каникулы, и обращаться в школу было бесполезно. Потом родители занервничали и пригласили частного детектива. Опытный сыщик за пару дней установил, что Дуайт устроился на работу в один из благотворительных фондов, поступил на подготовительные курсы университета и с удовольствием продолжает кататься на подаренном к шестнадцатилетию «Лексусе». Семья успокоилась. Папа заметил, что в семнадцать каждый юноша просто обязан немного побунтовать. Была выделена достаточно внушительная сумма денег, ежемесячно поступающая брату на счет. Деньги регулярно тратились, что внушало родителям уверенность, в полной адекватности подростка. Детективу было предписано периодически наводить о нем справки и в письменной форме отчитываться. К концу лета Дуайт вернулся в школу, снял комнату с подругой-студенткой, продолжил работу в благотворительном фонде.

Через год он поступил в университет. Правда, один из самых дешевых и неизвестных. Тогда Дэвид позвонил ему первый раз и передал предложение родителей оплатить его обучение в более престижном учебном заведении. Дуайт согласился и с удовольствием перевелся. Именно в этот момент отец с матерью, решились, наконец, с ним встретиться. До этого им казалось, что он обязательно откажется. В отчий дом младший брат пришел в растянутом свитере, рваных джинсах, и стоптанных кроссовках. Сопровождала его нечесаная девица примерно в таком же одеянии, и с запашком, далеком от ароматов парфюмерных лавок. Увидев этот маскарад, родители весело рассмеялись. Их юность пришлась на сумбурные шестидесятые. Они были очень рады видеть сына. Отец долго хлопал его по плечам, восхищаясь тем, как он вырос и возмужал. Мама с доброй улыбкой обняла девушку и повела ее на кухню помогать готовить. Свою многочисленную прислугу они в тот день предусмотрительно отпустили.

Единственным человеком, которому этот визит сразу же не понравился, был Дэвид. В то время он уже работал окружным прокурором и легко мог себе представить реакцию таблоидов, как только они обратят внимание на это ходячее недоразумение. Его продвижение по служебной лестнице могло, если не остановиться, то, во всяком случае, серьезно замедлиться. Допускать этого ради нелюбимого брата ему не хотелось.

Но Дуайт никаких поводов для беспокойств не подавал. Был, правда, еще один случай, когда группа ребят неосмотрительно покурила что-то запрещенное на крылечке итальянского ресторана. Законопослушный владелец решил от греха подальше вызвать полицию. Мальчиков и девочек задержали. Дуайту в то время уже исполнилось восемнадцать, и он на законных основаниях потребовал не сообщать о происшествии родителям. Но дело попало к одному из друзей Дэвида. И тайна, которую Дуайт хотел свято сохранить, моментально открылась. Младшего брата снова вызвали на семейный совет. Папа прочитал ему небольшую, скучную для него самого лекцию о вреде наркотиков, дал несколько дельных советов, как избегать контактов с полицией, да и отпустил с миром. Предварительно оплатив штраф, многократно выросший по сравнению с первым. На этом инцидент был исчерпан. Дэвид, правда, убеждал отца, что подобная безнаказанность к добру не приведет, но тот лишь улыбался, обмениваясь с мамой многозначительными взглядами.