Виктор Горошин - Меня убьют четвертым выстрелом

Через несколько недель Лариса переехала к нему. Полтора года они были вместе. За это время Лариса успела подтвердить свой врачебный диплом, устроиться на работу в одну из лучших клиник города. Казалось, ничто не может помешать их счастью.

Но Фрэнк уже достаточно давно вел переговоры с одним из лучших европейских оркестров о совместной работе и многомесячных гастролях.

В тот день, прямо на репетицию ему, наконец, принесли вариант контракта, на котором он настаивал. Условия были вполне достойны композитора с мировым именем. У Ларисы в тот день не было дежурства, и они решили провести вечер в полюбившемся японском ресторанчике. На свидание Фрэнк летел, рискуя не только штрафами, но и собственной головой. Он представлял, как сейчас обрадуется любимая возможности целый год пожить в самых красивых европейских городах. Конечно, немного жалко, что в программу гастролей не были включены российские столицы, но и на поездку туда можно было выкроить несколько дней.

Однако реакция Ларисы на его сообщение, оказалась для Фрэнка совершенно неожиданной. Она наотрез отказалась куда-либо ехать.

– Фрэнк, – сказала она, – я только несколько месяцев назад начала работать. Меня не отпустят из клиники.

– И Бог с ними, – беспечно отозвался Чапмен, – ты – муза великого композитора. Поверь, я смогу прокормить нас обоих.

– Не сомневаюсь. Только это ничего не меняет. У меня есть свое дело. И я не могу так легко от него отказаться.

– Даже ради нашей любви? – патетически спросил Фрэнк.

– Как раз из-за нее. Тебе ведь не нужна тетка, которая все бросает, мчится за богатым, знаменитым любовником и штопает по ночам его носки.

– Я не прошу тебя ничего бросать. Закончится контракт – вернешься к своей работе. Ты не согласна?

– Нет. За это время я потеряю практику. Отстану от профессии. Да и в клинике меня ждать никто не станет.

– Велика беда. Подберем другую. У меня найдутся связи и в этом мире.

– У тебя, Фрэнк. А как насчет меня? Обо мне ты подумал?

– По-моему, весь этот разговор происходит только от того, что я думаю о тебе.

– Неправда. Сейчас ты думаешь о себе. Тебе будет удобно и спокойно, если я буду дожидаться тебя после твоих выступлений.

– Возможно, – согласился Чапмен, – и я не вижу в этом ничего плохого.

– И я бы не видела, если для этого мне не пришлось бросать своих больных.

– Не переживай, – необдуманно бросил Чапмен, – они легко найдут, кем тебя заменить.

Лариса обиженно замолчала. Опустив голову, она перебирала палочками кукурузные зерна. Фрэнк понял, какую глупость только что сморозил.

– Извини… – только и смог сказать он.

Лариса не отвечала. Это был первый раз, когда Фрэнк, пусть и неосознанно, обидел ее.

– Ты же мотаешься по всему миру ради своих слушателей, – наконец, сказала она.

– Мои слушатели приходят ко мне, чтобы прикоснуться к границам вечности.

– А ко мне приходят, чтобы эти границы отодвинуть. Фрэнк, прекратим этот бессмысленный разговор. Когда тебе нужно уезжать?

– Через месяц.

– Прекрасно. Значит у нас есть целый месяц, чтобы решить, как нам быть дальше.

В тот раз Фрэнк сумел ее понять. Он сам был настолько погружен в свое творчество, что все остальные стороны жизни легко отодвигал на второй план. У него ведь не возникло даже мысли отказаться от европейских гастролей ради Ларисы. Да она бы и не приняла такой жертвы. Так какое он имел право требовать от этой молодой женщины отодвинуть в сторону мечту, к которой она шла, преодолевая столько трудностей?

А еще Фрэнку впервые пришло в голову, что, возможно, Лариса ждет от него официального предложения. Он даже удивился, что никогда раньше об этом не думал. И с радостью понял, что мысль эта не вызывает у него решительного отторжения. Им было очень хорошо вместе, и он уже не мог представить, что она когда-нибудь исчезнет из его жизни. Сомневаться в ее чувствах ему тоже не приходилось. Правда, Фрэнка тут же начали одолевать и весьма серьезные сомнения.

Лариса была на двадцать лет младше него. Поначалу это его не смущало. У него были подружки и помоложе. Но с ними он не строил планов на дальнейшую жизнь. Теперь же он вдруг отчетливо представил себе, что пройдет совсем немного времени, и разница в их возрасте станет вполне осязаемой и даже смешной. Первый раз в жизни Фрэнк испугался.

Через месяц он улетел на европейские гастроли. Лариса осталась в Атланте.

Они созванивались по нескольку раз в день. Однажды на концерте Фрэнк даже поставил перед собой включенный айфон, чтобы любимая могла видеть его и слышать музыку. Он уговаривал ее прилететь хотя бы на пару дней, когда это будет возможно. Лариса очень этого хотела, но ее расписание не позволяло вырваться. Долгие перелеты не оставили бы времени на свидание.

В гастрольной суете промчались полгода. За все это время Фрэнк не завел ни одной даже мимолетной интрижки, чем втайне очень гордился. Возвращаясь поздними вечерами в отель, он, измученный, устраивался на кровати и звонил Ларисе. В Атланте в это время было раннее утро. Иногда ему везло. Подруга никуда не торопилась, и они могли разговаривать часами. Фрэнк гладил экран дисплея и слушал мелодию ее голоса. Для него не имело значения, что именно она говорила, важна была только эта музыка.

А Ларисе очень хотелось рассказать ему о своих достижениях. О том, как только вчера она нашла единственно верное решение, спасшее жизнь молодой женщине. И об успехах в хирургической школе. И о том, какие медицинские светила восторженно откликнулись на ее последнюю статью.

– Представляешь? Они были так поражены моими идеями, что сразу пригласили меня в свою клинику в Сакраменто.

– Прости, – переспросил Фрэнк, – я не уловил твоей последней фразы. Куда пригласили?

– В Са-кра-мен-то, – по слогам произнесла Лариса. – Для особо одаренных, объясняю, что это в штате Ка-ли-фор-ни-я. Слышал, наверное. Голливуд. Тихий океан. Золотая лихорадка. А еще там живет этот… ты знаешь, большой такой. Терминатор.

– Шварценеггер?

– Точно. Ты у меня потрясающе умный и образованный. И, наверное, даже помнишь, что в свободное от преследования нерожденных младенцев время, он этой самой Калифорнией руководит. И строит там новые больницы.

– И что?

– А твоя будущая жена оказалась одним из самых перспективных в стране молодых хирургов. Вот ее и пригласили наладить там работу хирургического отделения. А теперь подними правую руку и поклянись, что ты мною гордишься.

– Зуб даю, – пробормотал Чапмен.

– Научила на свою голову, – вздохнула Лариса. – Придется теперь жить с уголовником. Надеюсь, ты действительно рад за меня?

– Можешь не сомневаться. И когда тебе нужно ехать?

– Месяца через два. Ты еще будешь в Европе.