Владимир Весенний - Анатомия смерти

Курбатов оценил наблюдательность охотника и принял к сведению. Жизнь приучила его быть начеку. Даже близкие предают. Ему не хотелось превращаться в догматика и зануду, но инстинкт самосохранения обострил его шестое чувство. А оно ему подсказывало, что сейчас у него не может быть друзей. Кто-то пытался убить его, и этот кто-то ходит рядом.

– Я сейчас, – сказал Курбатов.

Он прошёл в сени. Оттуда в окошко было видно, как из уборной во дворе вышла Корнеева. Мальчик поджидал её на расчищенной от снега тропинке и бросал снежки в забор. Туман лаял без устали. Мальчик поправил шапку и запустил снежком в собаку. Пёс встал на задние лапы, передними упёрся в сетку, беснуясь от ярости. Татьяна погрозила Мише пальцем. Тот усмехнулся и побежал навстречу няне.

– Может, заночуете у меня? – спросил Михаил Михайлович, когда Курбатов вернулся и сел на место. – Куда на ночь?

– Без нас тебе будет спокойнее, – ответил Курбатов.

Он предложил Корнеевой и Мише собираться.

– Миша, почему ты не рассказал полицейским о том, что видел в квартире? – поинтересовался Курбатов. Он выруливал от колодца на занесённую снегом дорогу.

– Меня не спрашивали, – ответил Миша.

– Ты запомнил какие-нибудь характерные детали в одежде, манере говорить или что-нибудь, что отличало бы их от других людей? – Максим решил разговаривать с мальчиком как со взрослым. Вне всякого сомнения, ребёнок развит не по годам и смышлён.

Миша некоторое время вспоминал, потом сказал:

– У того, которого бил папа, был очень хриплый голос.

«Преступников по меньшей мере четверо. Двое в квартире, двое на улице. Трое мужчин, одна женщина», – размышлял Курбатов.

– Ты раньше слышал их голоса?

– Нет.

– Как они ушли?

– Я не знаю. Мне было страшно, я зажмурился и закрыл уши.

– А вы, Екатерина Сергеевна, ничего не припоминаете? – обратился Курбатов к женщине.

Лицо её выхватывал из темноты свет фонарных столбов, мелькающих за окном.

– Нет. Я выключилась сразу. Если бы я очнулась раньше, я бы дала отпор.

– Если бы вы очнулись раньше, они бы вас убили, как Гомельских, – сказал Максим.

Ничего. Ни свидетелей, ни портретов. Курбатов набрал Салтыкова.

– Юра, привет! Есть новости?

– Дело поручено мне. Эксперты работают над отпечатками. Пальчиков много, но в нашей базе они не числятся. На теле жертв обнаружены следы уколов. Им что-то впрыснули. Обоим в шею. Сзади. Химический анализ покажет, что именно. Их обездвижили, потом убили. У тебя что?

– Флешка у меня. Мальчик говорит, что убийцы искали папку.

– Папку? Макс, я оформлю тебя вне штата. Для пользы дела. Завтра съезди в офис к Гомельскому. Понюхай. Пощупай. Расспроси, над чем они работали. Не мне тебя учить. Корнеева и ребёнок с тобой?

– Да.

– Береги их. Пока они единственные свидетели. Оправятся от шока – может, вспомнят что-нибудь полезное.

В голове Курбатова промелькнуло воспоминание, как «потерпевшие» играли в шахматы.

– У них крепкие нервы, – сказал Максим.

– Что?

– Так, ничего. К делу не относится.

– На связи.

Салтыков отключился.

Ближе к федеральной трассе дорога стала чище. Нож грейдера отодвинул снег к обочине длинной бороздой. Курбатов придавил акселератор. BMW взвыл и поехал быстрее.

Впереди мелькали аварийные огни. Курбатов притормозил. Легковой автомобиль красного цвета уткнулся носом в сугроб. Внедорожник с треснувшим бампером перегородил дорогу. Объехать его не представлялось возможным. Встречные автомобили выстроились в небольшую колонну. Водителю внедорожника нужно было сдвинуться на полметра вперёд, чтобы освободить проезд, но он отказывался. Не хотел проблем с дорожной полицией. Двое спорили с ним. Но мужчина в болоньевой куртке с воротником из искусственного меха и с непокрытой головой отворачивался, не хотел слушать.

– Это надолго, – пробормотал Курбатов.

Он оглянулся, определяя место для манёвра. Сзади его припёрла машина с ярко включёнными фарами. Курбатов посигналил и включил заднюю скорость. Автомобиль не двинулся с места.

– Вот тупой! – ругнулся Максим.

Он посигналил снова. Безрезультатно. Не заглушая двигатель, Курбатов отстегнул ремень безопасности и вышел. Сделав несколько шагов, он наклонился и постучал в окно. Окно опустилось. Курбатов не успел додумать мысль, для чего водителю в такое время суток солнцезащитные очки, когда увидел направленный на него ствол пистолета.

– Садись в машину, – приказал человек за рулём.

Задняя дверь распахнулась. Курбатов оглянулся на свой BMW, прикидывая расстояние. Затем снова посмотрел на дуло и повиновался. В тёмном салоне лицо человека на заднем сиденье разглядеть не удалось. Максим прикинул: водитель, пассажир – двое.

– Флешку, – раздался сиплый голос, и человек протянул руку.

Отпираться не имело смысла. Курбатов оценил инсценировку с аварией на дороге. Быстро и слаженно сработали, не придерёшься. Складный спектакль. Интересно, кто режиссёр? Человек терпеливо держал руку протянутой, не сомневаясь, что получит требуемое. Курбатов со вздохом полез в боковой карман пиджака, но внезапно ухватил протянутую руку и заломил её до хруста. Человек вскрикнул от боли и неожиданности. Максим ухватил мужчину за шею свободной рукой и сильным рывком набросил на себя. Вместе они вывалились из автомобиля. Курбатов выкрутил чужую руку и, прикрываясь орущим от боли человеком, попятился к BMW. На ходу он что есть силы ударил ногой по двери внедорожника, откуда с пистолетом лез водитель. Удар пришёлся поперёк лица. Очки с хрустом треснули, мужчина ухватился за лицо.

Ударом по шее Курбатов свалил «пленного» на дорогу, запрыгнул в автомобиль и сдал назад. Послышался треск и хруст ломающегося пластика. Вывернув руль влево, Максим выжал газ. Он мысленно похвалил немецкий автопром. Приёмистая машина развернулась почти на месте и с рёвом рванула прочь.

Извилистая дорога вела в город. Курбатов посматривал в зеркало заднего вида. Участники «спектакля» оказались не готовы к такому развитию событий. Водитель в болоньевой куртке попытался развернуть свой автомобиль, но на узком пространстве ему теперь мешали те, кого он не пропускал. «Гражданин в очках», уже без очков, поднимал с дороги подельника. Огни пробки исчезли за поворотом.

– Что случилось?! – спросила Екатерина Сергеевна.

Самообладание вернулось к Курбатову. Сердце забилось ровнее.

– Флешка, – коротко выдохнул он.

– Они её получили?

– Я вспомнил, что она мне тоже нужна. Мы не договорились. Вы огорчены?

– Я испугалась за вас, – ответила Корнеева.

– Приятная неожиданность.

– Не понимаю вашей иронии, – в голосе Екатерины Сергеевны прозвучала обида.

Курбатов оставил язвительный тон. Не время выяснять отношения. Если Корнеева замешана в этой истории, её лучше не упускать из виду. Держать поближе к себе. Слишком очевидна осведомлённость преступников. Они точно знали, что флешка у него. Или всё-таки действовали наудачу?