Руслан Платонов - Кукловоды

Но Бузько ремонтировать крышу отнюдь не собирался. Установив возле стены сарая два толстых деревянных бруска, он принялся аккуратной стопкой накладывать на них черепицу. «Одна, две, три, четыре, пять…» – мысленно сосчитал Антонов. Не успел он и глазом моргнуть – трресь!!! С трескучим звоном обломки черепицы посыпались вниз.

– Как ты это? Чем?.. – у Сергея, мальчика очень впечатлительного, онемели обе руки, будто это он только что уничтожил полдесятка черепиц.

– Пятой ладони, – с некоторым пренебрежением, как о чем-то совершенно незначительном, ответствовал чуточку возгордившийся перед благодарной аудиторией Бузько. – Да это так, разминка, – добавил он и вновь принялся накладывать черепицу на бруски – на сей раз семь штук.

– Са-а-ша-а! – донесся в их глухой закуток далекий женский голос. – Ты там?

– Да, да! Скоро приду! – крикнул в ответ Александр. – Мать вернулась, – коротко пояснил он Сергею.

– А… ничего за черепицу не будет? – с некоторой опаской спросил тот.

Саша только рукой махнул. Вытащив из кармана небольшой кусок фланели, он сложил его вчетверо и положил сверху на приговоренную к смерти черепицу. Затем стал в боевую стойку, громко выдохнул, вдохнул и с резким наклоном вниз ударил аккуратно сложенную стопку головой.

С тем же сухим обреченным стоном бывшая черепица посыпалась вниз. Обломки стучали один о другой, как кости.

– Ну и ну! – только и нашелся сказать Сергей Антонов.

…В насущной необходимости владеть навыками самозащиты Сергей вскоре имел случай убедиться воочию.

В тот тихий летний вечер ничто не предвещало неприятностей. Ребята увлеченно гоняли мяч на школьной спортплощадке – их залихватские крики были слышны издалека. Скучающий Сережа Антонов направился к ним. Нет, играть в футбол он не умел – хотелось просто поглазеть. Оказалось, что и Саша Бузько, и одноклассник Сережи Коля Быков тоже находились в числе зрителей.

Сережа подсел к ним на скамью, и втроем они завели беседу о всяком-разном.

Однако аркадская идиллия вскоре была прервана самым неожиданным образом. Откуда ни возьмись, на площадке появился слегка разогретый винными парами Юрик Моисеев – местный гром и молния. Его появление произвело эффект полета коршуна над птичьим двором: игра сразу прекратилась, звонкие голоса примолкли. Каждый из ребят отлично знал этого наглого и самоуверенного субъекта, весьма развитого физически и не очень – умственно. К тому же за ним тянулась кровавая слава сильного кулачного бойца и бесшабашного хулигана.

Весьма довольный произведенным впечатлением, с пьяной ухмылкой, Юрий важно совершил круг почета под встревоженными взглядами приунывших пацанов. Каждый из них в эти минуты лихорадочно решал дилемму – трусливо ретироваться с площадки, тем самым опозорив себя до конца дней своих, или остаться и вытерпеть до конца возможные испытания. А Моисеев продолжал наматывать круги, будто в русскую рулетку играл – кому не повезет?

Наконец, бесплодная ходьба ему надоела; боек, дотоле вхолостую клацавший в его непутевой голове, разбил капсюль дури, каковая и поперла незамедлительно наружу. Выбор отморозка неожиданно пал на ничем не приметного Колю Быкова – мальчика худенького и росточком небольшого. Развязной походкой Юрик подкатил к нахохлившемуся Коле и внезапно сделал страшно удивленные глаза.

– Ты где, змей, этот браслет нашел? Я потерял его… вчера, – прогудел он и схватил побледневшего парня за руку, на запястье которой в лучах предзакатного солнца красновато поблескивал дешевенький браслетик-сувенир.

– Это мой, – угрюмо пробормотал Коля.

– Так я вру-у?! – мутные глазки Моисеева враз налились волчьей злобой. Резким рывком он поднял перепуганного Быкова на ноги и совсем уж было собрался приступить к показательной экзекуции. Несчастный парень обреченно съежился и зажмурил глаза, с ужасом ожидая от карающей неизвестно за что моисеевской десницы увесистого леща.

Внезапно среди гробовой тишины громом с ясного неба раздался требовательный возглас:

– А ну, оставь его!

Белесые брови хулигана удивленно поползли вверх, едва не оказавшись на макушке. Он сильно оттолкнул от себя полуживого от страха Колю и резко обернулся. Коля с размаху уселся обратно на скамейку, но сила инерции оказалась слишком велика – не удержавшись на узкой доске, он нелепо взмахнул руками и грохнулся в сочную траву, задрав кверху ноги.

Не обращая никакого внимания на возившегося в крапиве Колю, Моисеев узкими и пожелтевшими от бешенства глазами, как рысь, с минуту молча в упор рассматривал стоявшего в полутора шагах Сашу Бузько. Наконец перекошенный рот его разлепился:

– Ты чё, шнурок?

Приклеившийся к сиденью скамейки Сережа Антонов замер, превратившись в каменное изваяние – что сейчас будет?

Развязка наступила быстро. Неуловимым движением обозленный хулиган подскочил к Саше и схватил его за обе руки, видимо, намереваясь вмиг покончить с бунтарем своим излюбленным приемом – ударом колена в пах, после которого противник повергался в состояние абсолютной прострации и поступал в полное распоряжение шаловливых ручек Моисеева, расписывавших врага под орех.

Невольные зрители замерли, предвкушая кровавую расправу. Самые решительные уже оглядывались в поисках взрослых, могущих воспрепятствовать избиению.

И расправа не замедлила последовать. Саша молниеносно шагнул вперед и с силой отпущенной пружины ударил уже занесшего ногу Моисеева лбом в лицо.

С глухим хрустом голова недавнего повелителя площадки мотнулась назад, как тыква на колу. Уставившись закатившимися белками вмиг опустевших глаз в синее небо, он разжал кулаки и тяжело, как сноп, рухнул на траву.

– С-сынок! – презрительно сплюнул Саша, повернулся и величественным шагом победителя двинулся прочь.

Оцепеневшие ребята очнулись и одновременно выдохнули – будто порыв ветра пронесся над площадкой. Глаза их прикипели к не подававшему признаков жизни Моисееву. Из его разбитых вдребезги губ и носа обильно струилась кровь.

В этот миг Сергей Антонов впервые ощутил в себе это непередаваемое чувство – ту величайшую степень восторга, блаженного экстаза от совершенного правосудия и наказания зла.

***

«И зачем мне это нужно? Зачем мне это нужно?! За-чем?!» – в такт шагам билась одна и та же мысль в гудящей голове Сергея Антонова. Ни о чем другом задыхающийся мозг думать был не в состоянии, а помутневший взор все менее отчетливо различал мелькающие кроссовки бежавшего впереди Александра Бузько.

Сколько километров они пробежали – Сергей не представлял себе даже приблизительно, поскольку совершенно потерял ориентировку во времени и пространстве. Все его внутренности, казалось, сжались в тугой комок и застряли в горле, трепеща в резонанс бешено частящему сердцу. Хватая широко разинутым ртом ускользающий воздух, будущий Джеки Чан совсем уж было вознамерился плюнуть на все и упасть прямо посреди дороги – сил больше не оставалось.