Mr & Mrs Pumpi - Оскар Квист. Дело №1. Потерянное время

– Дело дрянь. Если это то, о чем я думаю, то о наших сладких мандаринах нам придется надолго забыть. Скорее, Софи, Дебби! Тащите в дом все наши цветы с террасы, закрывайте окна и двери. Переходим на осадное положение! Сейчас начнется светопреставление!

Компания поспешила дружно взяться за дело: София бросилась заносить в дом горшки с цветами, Даниэль пробежался по всей вилле и одно за другим плотно затворил окна, а Дебби с азартом бегала из дома во двор и обратно.

Когда все, что можно было затащить в дом, было в него затащено, и Даниэль со словами «Закрыть ворота!», «Поднять висячий мост!» и «Лучников на минареты!» запер парадные двери, семья наконец-то смогла перевести дух и приготовиться к борьбе с вражеским нашествием.

Как только семейство Родригес-Мендес оказалось под надежной защитой стен, хозяин осажденной виллы решил прибегнуть к помощи коллективного разума для изыскания способов борьбы с восьмой «казнью египетской».

Даниэль схватил свой ноутбук и, расположившись на диване в гостиной, стал внимательно изучать всевозможные научные источники во всемирной паутине на тему истребления саранчовых. София сидела на полу у ног мужа, как образцовая древнееврейская жена, а Дебби, по своему обыкновению, растянулась подле хозяев.

– Тут пишут, – сказал жене Даниэль, – что против вспышек численности саранчи подходит превентивная вспашка мест, где она откладывает яйца в кубышки.

– По-моему, пахать землю нам уже поздновато, тебе не кажется?

– Ты как всегда права, Софи, – Даниэль набрал что-то в строке поиска и открыл очередной сайт. – Однако посмотрим, что пишут другие знатоки.

– И что же они пишут?

– Представляешь, некоторые виды саранчи имеют интересную способность: они могут изменять внешний облик и поведение в зависимости от своего окружения.

– Прямо, как люди! – отозвалась София, внимательно оглядывая цветы в горшках и пытаясь определить, сильно ли они пострадали.

– И не говори, любовь моя! При этом у этих насекомых бывает две формы существования: одиночная и стадная фазы. Что интересно, они могут переходить из одной фазы в другую и наоборот.

– Смотрю, у них вообще много общего с людьми. Особенно то, что и те, и другие наносят огромный вред всему, до чего могут добраться.

– Это точно. Вот, казалось бы, живет себе одинокая саранча, грызет себе травинку и никого не трогает. Но стоит этим товарищам сбиться в кучу, как у них сразу просыпается стадный инстинкт, и все эти твари, как по команде, переходят в стадную фазу.

– Это просто поразительно! – воскликнула София с неподдельным чувством. – Такое ощущение, что люди с саранчой состоят в тесном родстве и берут друг с друга пример. Вот только, как с этой напастью бороться, непонятно.

Спасение от насекомых пришло так же нежданно, как и сама саранча. К вечеру со стороны Байоны в воздух поднялась тучка и, словно гонимая ветром, помчалась прямо через залив к осажденной вилле. София заметила ее из окна гостиной и указала на нее мужу.

– Если это новые полчища саранчи, то, боюсь, нашему саду конец, – озабоченно сказал он.

Тучка стремительно приближалась и, казалось, то росла в размерах, то снова съеживалась. Даниэль пристально вглядывался в надвигающуюся массу, и вдруг лицо его просияло. Он бросился наверх по лестнице и через мгновение примчался обратно с биноклем в руках.

– К нам идет подкрепление! – воскликнул он, глядя в бинокль. – Это стая скворцов, причем розовых! Смотри, Софи!

Он протянул жене бинокль, но было уже и так видно, как плотная стая из тысяч птиц обрушилась на застигнутую врасплох саранчу. Началось истребление вредителей поистине библейского масштаба. Воздух звенел и дрожал от птичьих голосов, которые, повинуясь заложенному в генах инстинкту, сигнализировали друг другу об обнаруженном корме. Природная тяга розовых скворцов к стайному образу жизни не раз и не два на протяжении веков в буквальном смысле спасала людей от голода.

Прилетевшие с далеких индийских зимовок стаи пернатых, не нашли достаточных запасов корма – кузнечиков и саранчи – в привычных для гнездования местах и устремились в поисках своей излюбленной пищи в новые пределы. Долетев до предгорий Алатау, они повернули на Запад. На своем пути скворцы побывали и в степях южной Украины, и на просторах Великой Венгерской равнины, и, оставив за собой север Италии и юг Франции, добрались-таки до самой западной оконечности Старого Света.

Здесь в Галисии птицы в самый сжатый срок успели вывести потомство, яростно истребляя прямокрылых вредителей, осаждавших поля и сады.

– Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему наша вилла носит такое необычное имя – «Розовый Скворец», – сказал Даниэль, с восхищением глядя, как птицы неутомимо ловят и поедают саранчу.

– Я первая об этом подумала! – с улыбкой заспорила София. – Ты у меня снял это с языка!

– А я в этом и не сомневался! Ты вообще мое сокровище.

Даниэль обнял жену за плечи и поцеловал в макушку. Они стояли у окна гостиной и наблюдали за удивительным событием в жизни природы, которое (Даниэль был готов с кем угодно биться об заклад!) за всю свою жизнь не видали даже местные старожилы. Было трудно описать впечатление, которое невиданная масса птиц производила на человека, впервые наблюдавшего это явление. Даже налет саранчи мерк в сравнении с тем, как тысячи и тысячи птиц с розовым оперением на спине и брюшке и черным на голове и крыльях шумно перепархивали с места на место. Казалось, птицы повсюду: они садились на крышу дома, ветки деревьев, садовую изгородь и во множестве деловито ходили по земле.

– Ты не хочешь поснимать этих птичек? – спросила София, видя, как неугасимым огнем азарта загорелись глаза мужа.

Вопрос жены заставил его вспомнить, что он не только натуралист, но и оператор, Даниэль в два счета расставил свой штатив, водрузил на него камеру и начал снимать розовых скворцов. Их стаи можно было сравнить со стремительными тучками, которые могли передвигаться в любых направлениях, даже против ветра. Когда они взлетали, отбрасываемая ими тень была настолько плотной, что на траве под ними не было ни единого солнечного пятнышка.

– Должно быть, у них где-то неподалеку гнездовой участок. Странно, что никто его до сих пор не заметил, ведь такое множество птиц способно образовать огромную по размеру и густонаселенную колонию, – размышлял вслух Даниэль. – Ну или несколько маленьких, потому что, насколько мне известно, розовые скворцы не гнездятся отдельными парами.

– А почему одни из них светло-розовые, а у других оперение будто бы темнее? Одни самцы, а другие самочки?

– Скорее всего, те, что светлее, – взрослые особи, а темненькие – это молодые птицы.