О. Дэкаэн - Идеальная дочь. Книга 2

Снова послышался звук приближающихся шагов. Кто-то потянул ручку… Никаких засовов, в этом уже нет нужды. Дверь беззвучно отворилась, впуская в комнату тусклый коридорный свет.

– Как ты? – участливо спросил мужчина, его осипший голос сорвался и прежде чем продолжить, он откашлялся. – Всё в порядке?

Она не поворачивая головы, всё ещё наблюдая за тем, что происходило за окном, зло усмехнулась:

– А как я, по-твоему, должна себя чувствовать? Что может быть в порядке?

– Ты сама виновата…

Девушка резко повернула к нему голову, пытаясь что-то рассмотреть, но свет падал на мужчину со спины, и лицо казалось ей тёмным пятном. Будто чужое лицо.

– Я виновата? – с негодованием переспросила она и, отойдя от окна, с трудом опустилась на кровать.

– Я тебя предупреждал, что не позволю тебе оставить его. Никогда! Ты не можешь… Поверь, так будет лучше. А теперь ты начнёшь всё заново, словно и не было всего этого.

– Я просто хотела, чтобы у меня было что-то своё, – прошептала она едва слышно, но мужчина расслышал сказанные ею слова.

– Тебе никогда ни в чём не отказывали. Тебя любили, о тебе заботились, любая твоя прихоть сразу исполнялась, стоило тебе только попросить. Что же тебе ещё нужно? – удивлённо воскликнул тот.

– Любили, заботились? Это место ты называешь заботой? Или то, что сейчас произошло, вы сделали из-за любви ко мне? Вы не думали ни обо мне, ни о моих чувствах. Ты думал только о себе.

Она говорила всё громче, пока не сорвалась на крик. Должно быть, со стороны она была похожа на ведьму: с растрёпанными волосами, в длинном белом балахоне, с глазами горящими ненавистью.

– Мои мысли больше не принадлежат мне, моё тело больше не принадлежит мне, вы всё забрали. Лишили последнего.

– Прекрати истерику, – категорично произнёс мужчина и только, тогда она увидела, что он держит в руке – сумку с её вещами, которая в тот же миг полетела к её ногам. – Оденься. Я жду тебя в машине.

Но она так просто не собиралась сдаваться. Она резко вскочила с кровати, и за пару шагов преодолев расстояние между ними, схватила его за руку.

Когда она заговорила, высоко задрав голову, глядя ему в глаза, в словах её была лишь ненависть:

– Как ты себя чувствуешь, папочка, лишив меня того единственного, что было важно для меня? Ведь это была твоя идея, не так ли? Всегда ты решал за меня! С самого моего детства. Ты никогда не давал мне выбора. И я подчинялась изо дня в день, из года в год, молча делала всё то, что ты мне говорил. Слушалась папочку! – её губы исказила кривая ухмылка. – Знай, когда-нибудь я освобожусь от твоей чрезмерной опеки и тогда ничто, слышишь, ничто не остановит меня. Ты больше никогда не увидишь свою дочурку. Я отберу у тебя самое ценное, что только могу. Смысл жизни. Себя!

– Ты не поступишь так со мной, – прошептал он и в голосе его уже не было прежней уверенности. – Ты же знаешь, что на свете нет ничего важнее тебя – моего дара божьего.

– Ты ошибаешься, если считаешь, что всё останется, как прежде, – безразлично пожала она плечами, отступая на шаг, будто всё уже решила для себя, а её родителю оставалось либо принять её выбор, либо катиться к чёрту.

– Если тебе наплевать на меня, подумай хотя бы о нашей семье.

Она перебила его, не дав ему договорить.

– Я всю жизнь, сколько себя помню, думаю обо всех кроме себя. Не хочу так больше. Хочу жить для себя! И если для этого нужно лишить себя счастья, лицезреть моих дорогих родственничков, я согласна. А теперь будь так добр, оставь меня одну, мне надо переодеться.

Девушка отвернулась и отошла от него и только, когда услышала звук закрывающейся двери, смогла расслабить напряжённые плечи.

«Боже, как же больно!» – осторожно, стараясь не делать резких движений, снова опустилась на край кровати и просидела так довольно долгое время.

Она думала…

Спустя двадцать минут она, наконец, спустилась вниз. Машина отца одиноко стояла на парковке. Электронные часы над входом в здание показывали 3:04. На её губах играла едва заметная улыбка, голова была ясной, мысли больше не путались, мозг работал чётко.

Она заняла пассажирское кресло и по-новому взглянула на человека, что воспитал её. И снова улыбнулась своим мыслям.

Она придумала план!

Он состоял из нескольких частей и все они были взаимосвязаны друг с другом. И начнёт она с мести. Сколько лет она, лёжа в своей кровати бессонными ночами, представляла, что её обидчики умирают страшной смертью. Придумывала невообразимые пытки, при помощи которых расправилась бы со всеми по очереди. Эти мысли грели ей душу, помогали заснуть в те ночи, когда становилось совсем тяжко и хотелось выть словно зверь.

Она столько лет терпела!

Молчала о том, что твориться у неё в душе, какие муки разъедают её изо дня в день. И сегодняшний случай стал своего рода катализатором, запустивший механизм с обратным отсчётом.

Никогда и никому она больше не позволит управлять собой!

Ни один человек на этой земле, не сможет подчинить её своей воле. Она пойдёт к своей цели медленными, мелкими шажками. Но с каждым днём эта цель будет представать перед ней всё отчётливее. И плевать, сколько времени на это потребуется! Она готова ждать год, два, вечность, лишь бы воплотить свой замысел в жизнь, лишь бы просыпаться по утрам и знать, что таймер отсчитывает секунды в обратном порядке.

Машина медленно тронулась с места, двигаясь к выезду с парковки. Яркий свет фар осветил первый этаж здания. Темнота. Никого, кто бы, как она несколькими часами ранее, провожал их взглядом. Это здание было почти пустым.

Она знала, что её фантазии по большей части так и останутся нереализованными, но в глубине души хотела верить, что отчасти что-то сбудется. Это словно нарыв, который зрел у неё внутри годами и вот, наконец, прорвался, извергая из своего нутра всю ненависть, всю боль, всё отчаяние.

И теперь впереди только процесс реабилитации. Её зияющая рана потихоньку начнёт затягиваться, обрастая новой плотью. Она станет другой. Но цель останется прежней.

Вырваться из цепких оков своего отца…

Ей повсюду мерещились зловещие тени. На каждом этаже, пока она на ощупь продвигалась вперёд.

Кто-то выкрутил все лампочки в подъезде.

С сильно бьющим сердцем Лана, наконец, переступила порог квартиры. Прислонившись к двери, постояла с минуту с закрытыми глазами – она приходила в себя. И теперь было только одно желание – как можно скорее принять душ.

Сегодня выдался тяжёлый день. До обеда работа с молодняком в питомнике, потом выезд с собакой к Марику. Уже в третий раз. Ной постепенно привыкал к новому жилью и хозяину, но всё равно им обоим требовалась её помощь.