О. Дэкаэн - Идеальная дочь. Книга 2

Одна рука была в крови, он, должно быть, пытался ею прикрыться, вторая, напротив, была чистой, и это сразу же бросалось в глаза, на фоне остальных кровавых деталей картинки. Руки с длинными пальцами безвольно лежали на ступенях, ладонями вверх, длинные ноги мужчины были слегка согнуты в коленях. Чёрные редкие волосы в беспорядке прилипли к черепу, обтянутом пепельно-серой кожей. На узкой впалой груди расплылось, занявшее почти всю грудь, пятно крови.

В нескольких метрах от распростёртого тела, у подножия лестницы лежало оружие, из которого были произведены все восемь выстрелов.

Второй снимок был сделан прямо над телом Макса, молодого человека Доры и отца её малыша, как она сама сказала Лане в их прошлую встречу. Его остекленевшие глаза оставались широко открытыми, они смотрели в потолок, но эта иллюзия рассеялась, едва Лана перевела взгляд на его широкую грудь. Равиль Кан точным выстрелом попал ему в сердце. Парень лежал, поджав под себя одну ногу и вытянув другую, словно неудачно упал со стула, на котором ещё совсем недавно сидел. Его рука даже после смерти сжимала уголок скатерти, которую со всем содержимым стола он потащил за собой, пытаясь удержаться от падения. Вокруг валялись разбитые белоснежные тарелки с размазанными по ним остатками еды, свечи, осколки бокалов, полупустая бутылка красного вина.

«Всё точно так, как описала Дора в своей книг, – поразилась она сходству. – Как будто я уже видела всё это раньше, в своём воображении…»

На третьем снимке было тело женщины. Она была запечатлена лицом в пол. Но видимо, какое-то время после выстрела, ещё оставалась жива – след крови тянулся на несколько метров. Она пыталась ползти. Даже с такого расстояния было видно, как от фотовспышки загорелась ледяным пламенем бриллиантовая серьга женщины.

Несомненно на снимке была тётка Доры, о которой та упоминала в своей книге. Женщина в костюме самого подходящего, для развернувшегося в том доме кошмара, цвета. Её пухлые пальцы, будто в предсмертной агонии, вонзились ногтями в пол и были растопырены.

Лана до предела увеличила изображение – все ногти, покрытые алым лаком, были обломаны до мяса.

Далее был снимок с телом того единственного ребёнка, что был на празднике. Немного полноватый мальчик, явно пошедший в мать, лежал на спине. Лицо его прикрывала белоснежная, тканевая салфетка, каких в избытке валялось на полу вокруг стола, руки были вытянуты вдоль тела. Словно кто-то уже подготовил этого двенадцатилетнего ребёнка для погребения.

Его положили в этот угол специально. На паркете едва заметные следы волочения. Сначала убили, затем перетащили и прикрыли лицо.

Почему убийца так поступил и почему только с ним?

Остальные жертвы на фотографиях находились в самых разных позах. Было не по себе разглядывать их застывшие тела, словно Лана вторгалась на запретную территорию. Словно убийца сдёрнул с них маски. Ещё мгновение назад они были респектабельными членами общества, как вдруг смерть обнажила их, лишая достоинства и элегантности: раскинутые ноги, растопыренные пальцы, задранные подолы платьев, искажённые в предсмертной агонии лица.

И только лицо мальчика убийца прикрыл, словно ему было жаль этот ребёнка, и он не хотел больше возвращаться к тому, что натворил, не хотел цепляться за это лицо взглядом.

Этот мальчик был единственным, кто удостоился хоть какого-то внимания со стороны чудовища.

А может, всё было куда проще, и этот убитый ребёнок напомнил убийце собственного сына?

«Он был примерно такого же возраста, что и Марик», – пришла в голову мысль.

Следующий снимок и пятая жертва. Женщина, которая так и осталась сидеть на своём месте. Её голова, с выходным пулевым отверстием и рваными краями на развороченном затылке, была опрокинута на стол. Руки с красивыми тонкими запястьями безвольными плетями повисли вдоль стройного тела, словно женщина, во что бы то ни стало, пыталась дотянуться до пола.

Лана вспомнила, как описывала эту гостью Дора – давняя знакомая её родителей. И больше ничего. В книге так мало было уделено внимания этой женщине, что узнать кто она такая и, что делала в этот вечер в кругу семьи Берг, не представлялось возможным. Она словно случайно забрела на этот праздник смерти.

Лана перевела взгляд дальше. Последней в списке убийцы была мать Доры. Она лежала на боку, в позе эмбриона, прижав ладони и колени к раскуроченной груди. Подол платья был задран, обнажая идеальной формы икры.

«Она следила за собой», – отстранёно отметила Лана, рассматривая изображение.

Одна нога – босая, туфля валялась рядом. Голубой шёлк дорогого платья сделался бурым от крови. Причёска Эммы Берг растрепалась, и каштановые локоны касались пола, скрывая посмертную маску своей обладательницы. Широкой змейкой за ней петлял уже засохший кровавый след, видимо, она тоже пыталась уползти, как сестра её мужа.

Далее снова шёл текст.

«Реконструкция событий.

Как удалось установить позже, события того вечера развивались следующим образом. В районе девятнадцати часов и двадцати минут в дом проник мужчина. Как он открыл входную дверь и вошёл внутрь остаётся загадкой. В руках у него был самозарядный карабин.

Он, совершенно неожиданно для обитателей дома, появился в проёме гостиной, где находились все гости и члены семьи Берг, и, не объясняя причины своих неординарных поступков, сделал первый выстрел в направлении двадцати

однолетнего друга именинницы, который это время ничего не подозревая, сидел за столом. Молодой человек скончался за считанные секунды.

Вторая пуля убийцы настигла двенадцатилетнего мальчика, который предпринял попытку побега, но успел покинуть лишь гостиную. Об этом свидетельствует лужа крови на полу у входной двери и кровавый след, ведущий обратно в гостиную, к тому месту, где полицейские и обнаружили ребёнка. Мальчик был застрелен в спину, после чего убийца перетащил его и прикрыл лицо салфеткой. Причину такого поступка можно объяснить, нежеланием убийцы смотреть на убитого ребёнка.

Далее последовало ещё два выстрела. Мать, убитого на её глазах сына, получила две пули в живот, но умерла не сразу, о чём говорит кровавая борозда, протянувшаяся от её тела в направлении холла. Женщина, судя по всему, пыталась ползти, но быстрая потеря крови лишила её сил. Она стала третьей жертвой.

Следующей своей мишенью убийца выбрал тоже женщину. Приглашённая гостья. Точный выстрел в голову оборвал её жизнь.

И вот среди этого хаоса, лишь трое выживших.

Три члена семьи, в доме ставшем могилой для уже четверых гостей.

Но с одной из жертв убийца разбирается довольно быстро. Хозяйка дома убита выстрелом в грудь с близкого расстояния, но это как ни странно не убило женщину сразу, и она ещё какое-то время продолжала цепляться за жизнь. Ей удалось отползти за угол, прежде чем жизнь покинула её тело.